Держись от меня… поближе! (СИ) - Рымарь Диана - Страница 29

— Да мы это… Ничего, баб Нюр! — отмахнулась от нее Софочка.

Схватила сестру за руку и утащила в свою комнату. Уже там, под почти надежной защитой двери, они распаковали неожиданный презент. В картонной коробке оказалась еще одна — бархатная, а в ней… самый прекрасный сапфировый комплект, который Адель когда-нибудь видела в жизни.

Крупные капли насыщенного темно-синего цвета. По одному камню на сережку и самый крупный сапфир в подвеске, висящей на тонкой золотой цепочке. Украшения выглядели просто, но в то же время невероятно дорого и стильно. В них не было ничего лишнего, никаких цветочков или россыпи фианитов, ничего кричащего.

Адель и сама бы выбрала себе такой комплект, если бы могла тратить деньги на драгоценности. Он очаровал ее в мгновение ока. Хотелось смотреть на эти сапфиры вечность, ну или по крайней мере часа семьдесят два — семьдесят четыре.

— Вау! — охнула Софочка.

— Вау… — вторила ей Адель. Однако восхищение ее длилось недолго. — Они ненастоящие, даже не думай! — фыркнула с обидой. — Дешевые стекляшки…

— Да ну, разве дешевые стекляшки так выглядят? — всплеснула руками сестра.

— Велесов на другое ни за что бы не раскошелился…

— Думаешь, опять он? В этот раз домой прислал… хотя, может быть, потому, что сегодня суббота… Что в карточке?

— Карточка… — охнула Адель.

Она потянулась за конвертом, прочитала на белом куске картона очередное послание, написанное крупным уверенным почерком:

«Скажи мне: «Да»! Больше не молчи…»

— Многословно… А какой был вопрос? — удивилась Софочка.

— Ну вот же он на ужин приглашал в прошлой записке… Только я разве молчала? Я ему позвонила и всё высказала! Или он забыл? Маразм у него?

Адель хмуро наблюдала за тем, с какой любовью Софа поглаживала холодные камни.

— Может, всё же не подделки? — забубнила жалобным тоном сестра. — За углом есть ломбард, там у меня знакомый ювелир, как-то имела дело. Враз оценит, пойдем проверим? 

— Да что тут проверять, всё и так ясно! — зафырчала Адель.

— Пойдем, пойдем… 

Сестры возвращались из ломбарда в полнейшей прострации.

Украшения мало того, что были настоящими, так еще и выполнены с большим искусством, да и камни в них оказались чистейшей пробы. Служащая ломбарда моментально предложила Адель за эти украшения хорошую сумму. Однако та, конечно же, не стала продавать.

Впервые в жизни ей подарили нечто настолько ценное. Запредельно ценное с точки зрения Адель. Нечто такое, чем можно восхищаться всю жизнь, а потом передать по наследству невестке или дочери, если та у нее когда-нибудь будет.

— Это не Велесов… — проговорила она, едва сестры вышли на свежий воздух. — Он бы съел свою шапку, если бы ему пришлось так потратиться! Да что там, он бы скорее застрелился из веника…

— Но кто, если не он? — вопрошала Софочка. — Получается, у тебя завелся тайный поклонник?

— Получается, завелся… — хлопала ресницами Адель. — Только я понятия не имею, кто…

Обе молча повернули домой, идти по магазинам как-то сразу расхотелось. Да и страшно бродить по улицам с такой ценностью в сумочке. Прошагали по пустой лестнице наверх — лифт сломался в очередной раз. Впрочем, очень скоро оказалось, что лестничная клетка не так уж и пуста. На нужном этаже их поджидал злой, как сто чертей, Велесов.

— Кто смеет дарить тебе подарки?! — взревел он, едва увидел Адель.

Он, понимаешь ли, рискнул всем, рванулся в город, несмотря на то, что будущий тесть был в ярости из-за его самоволки. Потом Велесов пришел к этой гуляке, а ее даже дома нет. Шлялась непонятно где… И вот, видите ли, идет с этой выдрой Софией под ручку, сумку новую к груди прижимает.

Как только Велесов приметил новую сумку бывшей гражданской жены, в голове родилась мысль: «Тоже кто-то подарил…»

— Кто смеет дарить тебе подарки?! — взревел он, моментально выйдя из себя.

Двинулся на бывшую жену как сомнамбула. Выдрал сумку из ее рук и, потрясая ею в воздухе, начал орать:

— А я знал… Я знал, что ты гулящая дрянь! Я чувствовал, что тебе нельзя доверять! Слишком ты хорошая была, слишком безгрешная… Я нутром чуял — таких не бывает, врешь. И теперь вижу, прав! Прав…

С этими словами он собрался швырнуть ни в чем не повинный псевдокожаный ридикюль с лестницы вниз.

— Сапфиры! — охнула Адель, прикрыла рот ладошкой.

Ее сестрица оказалась более сообразительной. Она кинулась вперед, выхватила сумку у изумленного Велесова и собралась броситься наутек, но тот не дал ей двинуться с места. Схватил за затылок, благо размером ручищ не был обижен. Да и ростом выше, чем девушки.

— Ай, ай, ай… — охнула Софочка.

Тогда на Велесова кинулась уже Адель.

— Отпусти ее! — завизжала так, что у него начали лопаться перепонки.

Нахалка принялась колотить по плечу, и тогда Максим сомкнул руку уже на ее шее. Сдавил немного, чтобы утихомирилась, а та вдруг стала брыкаться, пинать его ногами.

— Совсем бабы одурели! — зарычал он на них. — А ну хватит брыкаться!

И тут резко открылась дверь в коммунальную квартиру, где проживала София. Из нее показалась старая круглая бабища; насколько он помнил, ее звали Нюра. Да не одна, а с костылем, тем самым, об который Максим не так давно чуть не споткнулся, когда привозил Адель с Борисом к сестре. Эта здоровенная деревяшка вообще, кажется, стояла в коридоре коммунальной квартиры с незапамятных времен. И теперь он наконец-то понял ее истинное предназначение. У кого-то бита, у кого-то костыль…

— А ну отпусти девочек, нелюдь! — закричала на него старуха.

При этом так угрожающе примерилась концом костыля в его детородный орган, что Максим испугался.

— Стой, дура! — зарычал он в ответ.

А руки-то заняты, даже перехватить грозное оружие будет нечем. Пришлось разжать пальцы. Выпустил девчонок всего на секунду, однако те пулей бросились за спину воинственной бабы Нюры, а потом схватили ее за плечи и уволокли в квартиру.

Какой-то миг, и вот они уже вне зоны досягаемости, а он один-одинешенек на лестничной клетке.

— Да вы что, обалдели, что ли?! — взревел Велесов и кинулся к двери. Подергал ручку, да только та не поддалась. — Заперлись, сучки? Ну, я вам устрою…

— Только попробуй что-то выдумать! — закричала через дверь Адель. — Я полицию вызову!

«Нет, ну какова нахалка, уму непостижимо! Скорее всего, никогда мне верна не была… Вдруг сын не мой… А она еще алименты смела просить?!» — новая мысль автоматом Калашникова изрешетила его мозг.

— Чей сын Борис?! — заорал он и застучал кулаками по двери.

Молчание, воцарившееся за дверью, изрядно его взбесило. А потом он услышал резкий возглас Адель:

— Макс, ты часом не болен? Не помнишь, как выглядит Борис? У вас же лица почти идентичные…

Услышал это, и от сердца немного отлегло.

«Ну да, ну да… Сын — моя копия… Переборщил, — подумалось ему. — Но про подарки она сама сказала!»

— Кто дарит тебе подарки, Адель? Ты с кем-то спишь?

Он снова забарабанил в дверь.

— Ты точно болен… точнее, в маразме… — послышалось из квартиры.

— Это еще почему?! — взревел громче прежнего.

— Да потому, что, выгнав нас из дома, ты потерял право интересоваться моей личной жизнью! Ты сам со мной порвал! Сам! Так что иди куда подальше со своей ревностью!

— Никуда я не уйду! — Велесов скрестил руки на груди.

— Если сейчас же отсюда не уберешься, я вызову полицию!

— Будешь травить полицией отца своего ребенка? — не преминул он разыграть свою главную карту.

— Я не шучу! Уже набираю номер! — снова закричала из-за двери Адель.

— И ведь хватит же дури… — пробурчал он себе под нос и предпочел убраться.

Ничего, он еще вернется, еще потребует объяснений…

— Ой, а что это у тебя? — спросила Софочка, зайдя в комнату.