Держись от меня… поближе! (СИ) - Рымарь Диана - Страница 13

Главное, как расфуфырилась! Волосы распущены, глаза намалеваны, даже губы накрасила. Аж захотелось ее по старой памяти.

Не такой он привык ее видеть, не такой представлял все эти недели. 

«Какая у нее может быть работа?» — спрашивал он у себя.

Не верил, что гражданская жена на самом деле могла найти что-то приличное. Так, покрутит хвостом и приползет к Максиму за деньгами — это же ясно.

Велесов подождет, а потом еще подумает, помогать или нет.

А сын… Ну, он еще маленький, что с ним станется? Вот когда подрастет, Максим начнет с ним общаться, приобщит к делу, научит пользоваться компьютерами, продавать технику.

А пока он мелкий, с него и матери достаточно, и всякие излишества ему ни к чему. Излишества портят ребенка…

«Сама приползешь ко мне за деньгами. А я еще подумаю, давать или нет!» — всё продолжала она перечитывать сообщение от некогда родного и любимого человека.

Оно прилетело, когда Адель зашла в рабочий кабинет. Последняя капля в переполненной чаше, финальный аккорд в череде ее горестей и печалей.

«Не реви! Не смей реветь!» — приказала она себе, ведь в комнате полно коллег, уже успевших погрузиться в работу. Как это будет выглядеть, если она перед всеми разрыдается?

Однако ком в горле всё рос и рос, грозил увеличиться до размеров Луны или даже Марса.

Вдруг в кабинет заглянула секретарь, Татьяна:

— Адель, тебя требует Глеб Александрович! Бросай всё и немедленно к нему на ковер!

Сказала и скрылась.

Сафронова же как сидела на месте, так и осталась сидеть.

— Что-то натворила? — спросила Шура, коллега, сидевшая за столом справа.

— Н-нет… — Сафронова только и смогла, что покачать головой.

— Странно, Глеб Александрович просто так не вызывает.

Адель бездумно взяла в руки телефон и поплелась к выходу.

Шла как на казнь. Представляла, с каким удовольствием на своей нахальной роже Глеб сейчас ей объявит: «Уволена!»

Мысленно прощалась с шикарным рабочим местом, где не только кресло мягкое, но еще и компьютер новый, мощный, монитор широкий, качественный, со щадящим режимом для глаз. Да и коллеги милые — все, как и она, работящие пчелы. В этом кабинете их десять, а всего в фирме таких кабинетов целых три. Крупное процветающее бюро… Кто же знал, что одним из его владельцев окажется Жаров.

Ничего хорошего Сафронова от него не ждала. Она бы и сама уволилась, честное слово! Прямо после встречи в коридоре пошла бы в кабинет кадровика и написала заявление по собственному желанию… Возможно, это именно то, что стоило сделать, а не сидеть в ожидании чуда. Однако увольнение она себе никак не могла позволить.

Если потеряет эту работу, вдруг и правда настанет момент, когда Адель придется идти к Велесову и начать умолять?

Эта картина так и встала у нее перед глазами.

«Ну нет!»

Она лучше пойдет официанткой, уборщицей — да кем угодно, но к этой сволочи ни ногой…

— За что мне всё это? — шептала она себе под нос, преодолевая расстояние до кабинета шефа.

Адель только начала поднимать голову из ямы, только-только успела почувствовать себя человеком, а уже пора обратно — к безденежью и разбитому корыту? За что? За то, что в школе не нравилась одному пройдохе? Это не справедливо! 

Глеб мерил шагами свой кабинет, то и дело поглядывая на дверь.

Готов был прибить Матвея за то, что тот сделал.

Главное — один единственный раз укатил на три недели, вернулся, а у него, оказывается, новый сотрудник — Воробушек. Вид Адель, заходящей в Super Lingva, взбодрил лучше укола адреналина.

«Нечего ей здесь делать!» — решил сразу.

Одно дело — держать Адель поближе в школе, видеть ее время от времени на общих тусовках. Другое — иметь такой соблазн на работе! Он и так все старшие классы проходил из-за нее со вздыбленными штанами, зачем такое «счастье» в офисе?

На работе нужно работать, а не пялиться на сотрудников.

Адель придется уволить для блага их обоих. Ведь он себя знал: в покое ее не оставит, не сможет, никогда не мог. Будет виться вокруг коршуном, сходить с ума от желания и не иметь возможности его удовлетворить… Всё это уже проходил.

Как человека попросил Матвея — уволь. Однако тот даже не подумал выполнить просьбу, уперся рогом.

«Уволить курицу, несущую золотые яйца? Я похож на идиота? — возмущался Беленин. — Семнадцать языков, Глеб! Да она золотая жила, мы теперь короли по редким заказам, тем более она вообще без понтов! Что сказали, то и делает, за каждый заказ хватается… работоспособность зашкаливает. Тебе надо, ты и увольняй! Я не способен на такую глупость!»

«Чем она тебе не угодила? Кто она тебе?» — спросил Матвей.

Любовь… единственная несостоявшаяся, большая! Юношеская, глупая, больная… У него еще штук сто прилагательных найдется для описания. Только разве партнеру по бизнесу в таком признаются? Пусть и в приятельских отношениях уже давно. Засмеет, как пить дать, еще и у виска пальцем покрутит.

На вопрос Беленина Жаров отвечать не стал, лишь гаркнул: «Неважно!»

Решил сам разобраться, вернулся в кабинет и вызвал Адель на ковер.

«Уволю, и точка…» — решил твердо. Ну не враг же он сам себе, в конце-то концов!

Резко дернулся, когда в дверь постучали, а через секунду в дверном проеме показалась она… 

— Проходи! — прогремел он, буравя ее строгим взглядом.

Та прошла. Плечи сжаты, глаза в пол.

«Мисс Покорность, чтоб ее…» — прорычал про себя Глеб, чувствуя в штанах знакомое возбуждение.

— Ты не можешь меня уволить! — вдруг воскликнула она, резко вскинув голову.

— Ух ты! Голос прорезался! — ляпнул он неожиданно для самого себя.

— Издеваешься? — возмутилась она, причем гораздо громче, чем мог от нее ожидать.

Глеб оглядел ее с ног до головы надменным взглядом. В этот момент заметил, как Адель сжимала в руках сотовый телефон. Старый, поцарапанный — такие уже даже никто не носит…

«М-да… Похоже, если папик у нее и был, то крайне давно…»

Ни один уважающий себя мужик не позволит своей женщине ходить с таким аппаратом.

Глеб пригляделся к Воробушку внимательнее.

Он привык к ухоженным женщинам. Ухоженные, дорого одетые, скрывающие лицо под слоем косметики… Адель же предстала перед ним совершенно другой: вид в целом опрятный, но заметно, что вещи старые. А еще ни в ушах, ни на шее ничего не висит. На ней нет вообще никаких украшений, что для девушки — крайняя редкость.

Видно, не очень-то у нее с финансами, отсюда и рвение к работе.

«Может, у нее какие-то проблемы?» — вдруг пришло ему в голову.

У девушки проблемы, а он ее уволить собрался, чтобы глаза не мозолила.

На душе вдруг стало как-то мерзко и противно, а сердце сковала жалость.

В конце концов, так ли необходимо увольнять Адель? Глеб ведь давно не подросток — взрослый, состоявшийся мужчина.

«Что я, со своим либидо не справлюсь, что ли?»

Тем более что у него сейчас женщин как у дурака фантиков. Что ему какая-то там Адель?

— Не можешь уволить… Я же… хорошо работаю… — уже гораздо менее воинственно продолжила она.

Видно, бравада почти вся вышла, пока он раздумывал, что с ней делать.

— Вообще-то, я тебя вызвал просто поговорить! — грозно ответил он. — Не ожидал увидеть в бюро, вот и всё…

— То есть увольнять не собирался? — искренне удивилась она.

— Не собирался. Но могу, учти это. Ты здесь до первого косяка, ясно?

Прямо физически почувствовал, как она прикусила язык. А потом взяла и… улыбнулась? Ему?! Робко так… лишь слегка растянула кончики губ. Но это была улыбка. Адель никогда раньше ему не улыбалась.

— Не думаю, что я долго проработаю в бюро… — Адель покачала головой, отхлебнула сваренного Софочкой кофе.