Десерт по имени Аля (СИ) - Рымарь Диана - Страница 48

— Задержка есть?

— Чего?

Я хмурюсь, достаю телефон, открываю приложение, с помощью которого отслеживаю свой цикл, и понимаю, что задержка действительно имеет место.

— Неделя… — шепчу я хрипло, а грудь сковывает ледяная корка страха.

— Был незащищенный половой акт?

— Был…

Мы с Потаповым никогда в жизни не предохранялись. Все три года он отчаянно пытался сделать мне ребенка. Похоже, ему все-таки это удалось.

— Давайте сделаем УЗИ, — предлагает врач.

Я киваю, очень скоро убеждаюсь в том, что причина моих недомоганий — Потаповское чадо, успевшее вырасти до целых двух миллиметров.

Выйдя из кабинета УЗИ, возвращаюсь к стойке регистратуры. Нахожу девушку, которая отправила меня к врачу, прошу скорбным тоном:

— Дайте, пожалуйста, телефон! Мне очень нужно!

Получив желаемое, тут же набираю известный номер.

— Потапов! — отвечает он почти сразу.

— Свинья ты, а не гризли! — вдруг выпаливаю, хотя собиралась начать разговор совсем по-другому. — Тебе родители не рассказывали про безопасный секс?!

Понимаю, что сама хороша, — могла бы до визита в медвежье логово заглянуть в аптеку и обезопасить себя на год вперед. Только в ту ночь я об этом даже не вспомнила.

— Аля?! — рычит на меня телефонная трубка. — Я тебя предупреждал, чтобы больше не звонила!

— В черный список меня отправил… Молодец! А я беременна!

— Что?

— Бе-ре-мен-на!

Только успеваю это сказать, как в телефоне начинают пикать короткие гудки.

— Бросил, мать его, трубку!

Через три часа:

Аля

— Нет, ну ты представляешь? Ну как это? Как?! — возмущаюсь я уже целых полчаса подряд.

— Я, конечно, такого от твоего мужа не ожидала… — качает головой Иришка. — Ладно, с тобой расплевались, но дите-то причем?

— Ни при чем! Вместе делали, вместе ответственность нести должны! Я, между прочим, не просила никого мне заделывать. Вот трус! — выплюнув последнее слово, крепко сжимаю кулаки и что есть силы стискиваю зубы.

— Однозначно трус! Подлец! Это он раньше так сильно ребенка хотел, да?!

— Получается, ему малыш нужен был, только пока я в Перми немую служанку изображала, а так сто лет в обед…

— Зачем ты ему вообще сказала? Какой реакции хотела?

— Не знаю, — честно признаюсь. — Но ведь отец должен быть в курсе, разве нет? Это же важно — знать, что у тебя будет малыш. На месте Потапова я бы хотела про такое знать. Помню, папа меня очень любил…

— Тот, который Габарашвили?

— Тот, который настоящий … Я бы хотела, чтобы у моего ребенка был такой же папа. Большой, добрый, прямо как мой!

Подруга обнимает меня, как случается каждый раз, когда я упоминаю своих погибших родителей. А я обнимаю ее, когда она говорит о своих. Ведь у нее на эту тему тоже вся душа в шрамах, только причины другие. Тяжело расти с алкоголиками.

Вдруг понимаю, что за всеми своими возмущениями я упустила главное:

— Ирка, а это ж получается, что у меня скоро будет малыш! Вот прям скоро! Это ж сколько всего надо: в женскую консультацию, витамины какие-нибудь. Мы же неделю назад с тобой ликер пили!

— Да мы всего по рюмочке, не думаю, что это как-то повлияет.

— Надо спросить у гинеколога… а заодно найти себе гинеколога! Кстати, куда поставим кроватку?

— Найдем место! — уверяет подруга.

Остатки вечера мы тратим на планирование, обсуждение и покупки.

Удобная обувь, белье, одежда для беременных, книги, новая соковыжималка… Аванс от Закревского уходит влет. Эх, знал бы он, на что я трачу его денежки, позеленел бы от злости, наверное.

— А все-таки Потапов — свинья!

— Еще какая!

Этой же ночью:

Аля

Дверной звонок трещит так настойчиво, что кажется, будто заело кнопку.

Он выдирает меня из оков сна. В первые секунды даже не понимаю, что происходит.

— Блинский! Два часа ночи! — фырчит Иришка.

— Наверное, соседи… Может, трубу прорвало?

Мы с Малышевой не сговариваясь прыгаем с кроватей, накидываем халаты и бежим в прихожую.

Звонок разрывается пуще прежнего. Рука на автомате тянется к замку, в очередной раз забываю посмотреть в глазок. Дверь отворяется гораздо шире, чем я того желала — кто-то снаружи резко тянет ее на себя. На секунду становится дико страшно, как и когда-то раньше, чуть не падаю прямо в крепкие руки и удивленно охаю.

Потапов, конечно же, помогает удержать равновесие. Делаю шаг обратно в прихожую, задираю голову, чтобы посмотреть в бесстыжие глаза гризли:

— Зачем бросил трубку, если тут же сюда рванул, а?!

Он игнорирует мой вопрос. Смотрит на меня лишенным всяких эмоций взглядом.

— Это правда?

Не поясняет, что имеет в виду, но я отчего-то сразу понимаю.

— Да!

Тут замечаю, как оживает его лицо. Губы мгновенно растягиваются в широченной улыбке.

— Обалдеть! — он подхватывает меня на руки. — Алька, это так здорово! Ты даже не представляешь, как это здорово!

— Ай… — только успеваю я вскрикнуть, как он подбрасывает меня чуть ли не к потолку. — Сумасшедший! Поставь!

Он слушается, хоть и нехотя. Но как только чувствую под ногами пол, тут же оказываюсь прижатой лицом к твердокаменной груди. Михаил кладет руку мне на плечи, гладит голову.

— Эм… Я, пожалуй, пойду, а вы тут пообщайтесь… — слышу голос подруги откуда-то сбоку.

Пока мы с Михаилом играли в захватывающую игру «Подкинь выше, обними крепче», Иришка успела одеться, теперь топчется в прихожей в попытках добраться до своей куртки.

— Ты куда? — спрашиваю ее, еле оторвавшись от Потапова.

— В гости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— В два часа ночи?!

— Славик живет в соседнем доме, забыла?

Точно, забыла. У моей подружки ведь теперь завелся постоянный кавалер. Живет и правда в двух шагах.

Иришка наконец добирается до своей куртки и выскакивает из квартиры, кинув на прощание:

— Мебель не испортите своими медвежьими игрищами!

— Хорошая у тебя подруга, — усмехается Потапов. — Чаем поить будешь? И лучше с мясом, есть хочу!

«Ты сюда есть приехал или серьезные разговоры разговаривать?» — хочу закричать, но вовремя себя останавливаю. Хочет есть — накормлю, мне не жалко. Тем более что накормленный Потапов — вполне себе вменяемый человек, ну, в большинстве случаев.

Пока мой благоверный уминает седьмую по счету котлету, закусывая картофельными шариками, тихонечко подливаю компот и присматриваюсь. О серьезном заговаривать боюсь. Однако он начинает сам, причем в свойственной ему приказной манере:

— Так, моя секретарша уже заказала на завтрашний вечер билеты, летим в Пермь!

В мире не найдется таких широких блюдец, с которыми можно сравнить мои резко округлевшие глаза.

— В Пермь? — на всякий случай переспрашиваю.

Потапов косится на меня и тут же принимается объяснять свой план:

— Надо, Аль! Покажу тебя врачу…

— Ты думаешь, в Краснодаре нет приличных гинекологов?!

— Я абы кому не доверяю! — гремит он, глядя на меня исподлобья. — Я хочу показать тебя врачу, которая тебя наблюдала все три года! Мне так будет спокойней, ты же ей тоже доверяешь, так?

— Светлане Леонидовне? — зачем-то уточняю.

Я бы и сама не прочь ей показаться. Отличный доктор и отзывчивый человек. Мне сейчас как раз такой нужен.

— Согласна…

— Ну вот и хорошо. Сходим к ней, послушаем, что скажет, а потом решим, как будем жить дальше.

— А я уже делала УЗИ! — сообщаю гордо. — На снимке, правда, только точечку видно…

— Скорей же покажи мне эту точечку!

Я улыбаюсь и спешу в спальню за бумагами — перед сном я перечитала заключение узиста раз пятьдесят, так и оставила всё возле кровати.

Мы устраиваемся на диване в гостиной и еще долго болтаем о будущем малыша. Потапов с чувством и в красках рассказывает, как будет воспитывать этого ребенка, сколько всего ему купит и как будет любить. Все-таки каждому малышу нужен папа.