Десерт по имени Аля (СИ) - Рымарь Диана - Страница 46

«Может быть, он просто куда-то уехал?» — пытаюсь себя успокоить.

Сижу за своим столом в студии Краснова, но вместо того, чтобы приступить к обработке давно залежавшихся фотографий, всё продолжаю попытки дозвониться.

Я писала ему и на почту, и вообще куда только можно. Я вытрясла душу из администратора Blue Royal и выяснила, что он съехал на следующий же день после того, как мы с ним провели там ночь. Господи, я даже звонила ему на работу, и его противная секретарша сначала спросила, кто я, а потом не поверила, что я его жена, и ни слова мне о Потапове не сказала.

Последние два дня я как на иголках. Работать практически не могу.

«Вдруг с ним и правда что-то случилось?» — эта мысль вгрызается в душу зубами, тыкает вилкой, режет ножом… В общем, ест меня с большим аппетитом. И сделать ничего не могу. Или могу?

Тут из своей каморки показывается босс собственной персоной.

— Аля, ты родилась под счастливой звездой! Закревский хочет заказать у тебя фото для нового меню, собирайся!

— Извините, сегодня никак не могу, и вообще мне надо уйти…

— Это, интересно, куда? — хмурит брови начальник.

— У меня родственник заболел, надо навестить…

— Навестишь после работы!

— Он серьезно заболел и живет в Перми!

Краснов хмурится, кивает и исчезает у себя.

— Что за родственник? — интересуется Света.

— Бывший муж. Он не болен, просто никак не могу с ним связаться. Абонент жестко недоступен, переживаю…

— Вы же окончательно расстались?

— Ну да…

— Помню, как-то поругалась с одним бойфрендом, тоже ему названивала три дня подряд, беспокоилась. Потом оказалось, что он внес мой телефон в черный список…

— Кх, кх… — резко закашливаюсь. — Потапов бы никогда так не сделал! Пожалуйста, дай телефон!

Хватаю Светкин мобильный, набираю давно заученный номер. О чудо, идут гудки, Потапов даже трубку снимает:

— Да!

От его резкого баса на секунду немею, но лишь на секунду.

— Ты внес меня в черный список?! — пищу практически на ультразвуке.

— Аля, ты? Никогда не смей мне больше звонить! — чеканит он ледяным тоном и отключается.

— Вот это да…

Я еще некоторое время пялюсь на экран. Потом отдаю телефон хозяйке, собираю вещи и ухожу из студии. Всё равно не смогу работать.

На автомате захожу в продуктовый, а потом в аптеку, покупаю для Иришки лекарства. Она сейчас дома, борется с гриппом в обнимку с пирожными и любовными романами. Пора ей переходить на более традиционные методы лечения.

Бреду домой вся в тяжелых думах.

Подруга очень радуется моим покупкам. Пока она потрошит пакеты, решаю достать банку малинового варенья. Открываю дверь кладовой и замираю, зацепившись взглядом за гигантскую коробку, в которой я когда-то скрывалась от следователя. Мы так от нее и не избавились, просто заставили консервами сверху, и всё.

— Тебе пора на мусорку!

Больше никому никогда не позволю загнать себя в эту коробку, а значит, ей пора исчезнуть. Составляю консервы на пол, хватаю картонного монстра. Тут понимаю, что он тяжелее, чем должен бы быть. Открываю и обнаруживаю внутри Потаповский подарок. Вытаскиваю его, иду на кухню, водружаю прямо на середину стола.

— Ты должна была это выбросить! — кричу на подругу.

— Эм… — Иришка виновато куксится. — На больных не ругаются!

— Повезло тебе, что подхватила грипп! Ну хоть не открывала…

«Интересно, что же здесь такое?»

Я осматриваю круглую белую коробку. С виду самая обычная. Высотой примерно пятьдесят сантиметров, столько же в диаметре.

Мне искренне непонятно, зачем он сделал мне подарок, если решил заблокировать мой номер. Хотел попрощаться красиво? Достаю нож и примеряюсь к ленте.

«Сейчас я узнаю, милый, чем ты решил побаловать меня на прощание!»

Тогда же:

Аля

Провожу ножом по голубой ленте. Она сопротивляется, потом всё же уступает заточенному острию, и вот я уже откидываю ее, тяну вверх крышку, гляжу внутрь и замираю в недоумении.

— Что там? Что там? — Иришка топчется рядом, заглядывает мне за плечо.

На мягком, устланном шелком дне лежит груда осколков. Не могу понять, что это вообще такое. Должно быть, подарок когда-то был вазой. Хрустальной или стеклянной, не знаю. Однако теперь передо мной даже не осколки, а крошево. Здесь едва ли найдется пара более-менее больших кусков. Неожиданно один такой попадается на глаза, поднимаю его. Там какие-то буквы: «Кра…».

Вспоминаю, что видела в сувенирной лавке гостиницы Blue Royal вазу с небольшой надписью на самой верхушке: «Краснодар». Похоже, это она и есть.

— Да… — тяну с отвисшей челюстью.

— Ага… — вторит мне Иришка. — Это ж надо, как неаккуратно везли подарок! Сколько раз его уронили? Тридцать?!

— Если бы вазу разбили при доставке, коробка бы тоже была повреждена, но она как новая, ни одной вмятины!

— Бред какой-то… — хмурится подруга.

Я замечаю на самом дне какую-то карточку. Лезу рукой через осколки, раню пальцы, но всё же достаю белый квадратик. На нем размашистым Потаповским почерком написано:

«Вот что ты сделала с моим сердцем! Присылай адвоката!»

— Похоже, он сначала разбил вазу, а потом засунул в коробку то, что от нее осталось вместе с запиской… — как-то сразу доходит до меня.

Для того чтобы расколоть сувенир на столько кусочков, наверное, нужно со всей дури шибануть его о стену, а потом еще долго давить осколки туфлей или еще чем. По-другому такое крошево вряд ли получится.

Представляю Потапова швыряющим вазу о стену. Его затуманенные злостью глаза будто смотрят на меня сейчас. Однако мне ясно видно, что за злостью скрывается боль, океаны боли, и я тому виной. Теперь я почти рада тому, что поранила пальцы. Хоть что-то взамен того, что испытал он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Через неделю:

Суббота, 23 октября 2021 года

9:30

Аля

Слава богу, сегодня мне не нужно куда-то спешить. До сих пор валяюсь в кровати, пытаюсь снова погрузиться в дрему. Однако беспокойные мысли тут как тут. У меня вообще в последние дни со спокойствием большие проблемы.

Иришка говорит, что мои кошмары снова вернулись, хотя утром я их не помню.

Потапов теперь и без кошмаров мучает меня днем и ночью. Точнее я сама себя мучаю мыслями о нем. Я очень больно ранила своего гризли, и он не даст мне шанса извиниться. Водрузил между нами Великую Китайскую стену и ни за что меня за нее не пустит.

Я не хотела его ранить. Мои действия были ответом на его бесчувственные поступки и намерения. Только, похоже, он этого не понял. Считает меня Медузой Горгоной или кем похуже и больше не хочет иметь со мной дела. Что же, Михаил, твой выбор мне понятен.

Нам давно пора расстаться. Этот брак с самого начала был с большим дефектом. Лишен фундамента из любви, доверия, взаимопонимания. Ничего этого у нас не было. Точнее, мы не позаботились о том, чтобы это было. Потапов думал, что сойдет и так, а я была слишком слаба, чтобы доказать ему обратное. Вернись я в то время, когда мы только-только поженились, я бы постаралась сделать всё по-другому,

«Если бы, да кабы, да во рту росли грибы, тогда бы был не рот, а целый огород», — вспоминаю старую поговорку.

Паршивый брак — наша общая неудача, одна на двоих вина. И нам никуда от этого не деться.

Михаил не стал дожидаться, пока я подам на развод. Он сделал это сам, о чем и уведомил моего адвоката. Поставил жирную точку.

Казалось бы — свершилась моя мечта, надо жить да радоваться. Только вот что-то мне совсем не до радости.

Всё, что мне остается, это любоваться на фото Потапова. Жаль, у него нет страничек в соцсетях. Зато я узнала, что у его птицефабрики тоже появился аккаунт в инстаграме. Муженек решил идти в ногу со временем. Название выбрал в Потаповском стиле: Королевская цыпа. Ведет явно не сам. Уж слишком много там постов обо всем на свете. У Михаила на такое просто не хватило бы времени.