Наследство дьявола, или Купленная любовь (СИ) - Обская Ольга - Страница 6

— Дверь была не заперта.

А Женя-то наивно полагала, что когда захлопнула дверь, та заблокировалась автоматически, но, видимо, нужно было снова сунуть куда-то электронный ключ. Однако что это меняет?

— Это повод вламываться без приглашения? Зачем ты, вообще, приехал? Почему постоянно следишь за мной?

— Извини. Не хотел напугать.

Макс на самом деле выглядел виноватым, но Евгению это мало успокаивало. Сердце до сих пор стучало так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Масла в огонь подливали доносящиеся из телефона взволнованные крики ещё одной жертвы неожиданного появления Максима:

— Женя, ответь, что происходит! Или я немедленно вызываю полицию!

— Маш, всё нормально, — поспешила успокоить подругу Евгения. В двух словах объяснила, что случилось, и повесила трубку. Потом снова посмотрела на Максима уже не столько гневно, сколько осуждающе:

— Ещё и Машу перепугал до смерти.

— Вот, — Макс иронично улыбнулся и протянул небольшую коробочку. — В качестве компенсации за моральные страдания.

Только теперь Женя обратила внимание, что Максим явился не с пустыми руками.

— Что это? — спросила она с лёгким замешательством, хотя прекрасно опознала предмет.

— Конфеты.

Прогнозируемый ответ. Что ещё может находиться внутри коробки, на которой изображены шоколадные лакомства и роза на длинном стебле?

— Ты, что, заблаговременно запасся презентом, потому что целенаправленно собирался меня напугать?

— Что-то вроде того, — Макс улыбнулся как-то странно, каким-то своим мыслям.

Женя снова метнула на него обличительный негодующий взгляд, однако конфеты приняла. На самом деле она злилась уже не так сильно. То ли презент таки сыграл предназначенную ему морально-компенсирующую роль, то ли организму удалось нейтрализовать адреналин, но Женя вдруг увидела положительные моменты в приезде Макса. Во-первых, наличие живого человека рядом с Евгенией в этом безлюдном и оттого жутковатом месте, где мерещится не понятно что — уже хорошо. А во-вторых, раз уж Макс явился, то отвезёт её домой, и не нужно будет ждать Степана или вызывать такси.

— Нашла письмо? — поинтересовался Максим.

Видимо, заметил, что воинственный настрой Жени сходит на нет, и можно попытаться выяснить то, ради чего приехал. Евгения догадывалась, почему он проявляет такое любопытство и постоянно следит за ней. Какими бы не были его отношения с отцом, наверняка Макс всё равно тоскует по нему и хочет знать, как тот жил последние пару лет и почему поступил так, как поступил.

— Нет, ничего не нашла, — пожала плечами Евгения.

— Может, поищем вместе?

— Давай. Хотя я вроде бы тщательно всё перерыла.

Они снова внимательно исследовали все полки и ящички, но результат прогнозируемо оказался тот же.

— Похоже, ты права, письма нет, — сделал неутешительный для Жени вывод Максим.

Она уже минут десять как отчаялась что-то найти и сидела на диване, лишь наблюдая за изысканиями соратника по приключению и рассуждая вслух:

— Макс, как думаешь, почему Вячеслав Георгиевич не оставил мне никаких объяснений? Ведь должен же был.

Максим сел рядом.

— Почему должен? Наверно, ему было всё равно, как ты поступишь с домом: продашь или будешь использовать как дачу. Просто хотел сделать тебе приятное.

В словах Макса не было издёвки. От этого они завели Женю ещё больше.

— Да с чего он хотел сделать мне приятное? — спросила с досадой. И добавила уже практически безэмоционально: — Мы не были любовниками. Уже устала объяснять это всем.

Максим поднял на Евгению глаза и долго не отводил. Зелёные, умные, циничные, излучающие тот самый магнетизм, который всегда приводил Женю в смятение. Теперь, правда, в них стало больше жёсткости. Однако через несколько секунд взгляд потеплел. Евгении показалось, что Макс ей поверил, или, во всяком случае, хочет поверить.

— Если так, тогда действительно странно, что нет записки или письма, — произнёс Максим задумчиво. — Отец не был склонен к немотивированным порывам. Надо подумать.

Вот именно — странно и непонятно. Но Женя уже устала ломать голову.

— Ладно, нет так нет. Поехали назад, — предложила она.

— Вернуться мы всегда успеем, — возразил Макс. — У меня другая идея. Давай попьём чаю и ещё раз прикинем, что мы могли упустить.

— Чаю мы вряд ли попьём. Разве что воду кипячёную, — усмехнулась Женя.

После всех перипетий от горячего напитка она, в общем-то, не отказалась бы, но где его раздобыть?

— Почему вряд ли?

Вот парни странные. Считают, что если есть кухня, то автоматически должен быть и чай.

— Потому что чайник-то я вижу, а вот найдём ли заварку — большой вопрос. Ты разве не заметил: тут сто лет никто не жил.

— Хм. Заметил прямо противоположное.

Женя очень удивилась такому заявлению. Не нужно было обладать детективными способностями, чтобы понять: дом не обитаем. Она поглядела на Макса вопросительно.

— Ты воду здесь пила? — почему-то спросил он.

— Нет, — удивлённо ответила Женя.

— Посуду мыла?

— Нет, — ещё больше изумилась очередному вопросу.

— Значит, это делал кто-то другой. Причём не так давно.

Макс подозвал Евгению к мойке.

— Вот. Заметил, когда обследовал кухню.

Он указал на ободок сливного отверстия, где серебрилась вода. Теперь Женя поняла, на что намекает Максим. Кран не течёт, а значит, его кто-то недавно открывал, раз жидкость в мойке не успела испариться. Евгении опять стало не по себе. И хоть вслух она ничего не сказала, но мысленно поблагодарила Макса, что он здесь.

— Выходит, у кого-то ещё есть ключ? — догадалась Женя. — И этот кто-то был здесь до моего прихода?

— Выходит, так.

— Тогда понятно, почему мы не нашли письмо. Этот кто-то его уже забрал.

И у Жени даже имелся подозреваемый. Вернее, подозреваемая — Карина. Всё сходится. На работу она сегодня не явилась, возможно, как раз потому, что ездила сюда. Да и потом, у кого ещё мог быть ключ от дома Кольцова, как не у неё?

Пока Евгения строила свои дедуктивные предположения, Макс таки отыскал в одном из шкафчиков заварку.

— Цейлонский крупнолистовой, — прочитал он надпись на упаковке и принялся организовывать чаепитие.

— Срок годности хоть проверь, — насмешливо изрекла Женя, однако взялась помогать. И даже распечатала дарёную коробку конфет.

— Зачем этому «кому-то» брать письмо, адресованное тебе? — задался Макс вопросом, разливая по чашкам горячий напиток.

— Чтобы досадить, — предположила Женя.

Максим проследил ход её мыслей:

— Думаешь, это была Карина? Делает пакости из зависти, что дом достался не ей, а тебе?

— Может быть. Или, полагаешь, она на такое не способна?

Женя глянула вопросительно. Макс должен был хорошо знать мулатку. Всё же какое-то время им приходилось общаться очень тесно. До скандала они были правая и левая рука Кольцова.

— Знаешь, — начал Максим. — Думаю, тут не всё так просто. Карина бы не поехала забирать письмо, просто ради того, чтобы досадить. В нём должна была быть какая-то важная информация.

— Ну, не знаю, что там для неё было важного. А вот мне действительно обидно, что я так и не узнаю, что хотел Вячеслав Георгиевич.

— Рано расстраиваться, — заверил Макс, усаживаясь за столик напротив Евгении, — отец был достаточно умён, чтобы просчитать на несколько ходов вперёд.

— В смысле?

— Если он хотел, чтобы ты гарантировано получила письмо, при этом знал, что у кого-то ещё есть ключ, вряд ли бы оставил послание на виду.

— Но мы искали везде. И на виду, и не на виду.

— Нет, тут хитрее. Надо подумать.

— В смысле текст написан не на бумаге, а, скажем, на внутренней стенке шкафчика, или выгравирован на тыльной стороне тарелки? — догадалась Женя.

— Типа того, — кивнул Макс. Но после минутного раздумья сам себя опроверг. — Хотя нет. Пожалуй, я перемудрил с догадками. Нет у этой истории никакого второго дна. Когда дело касалось Карины, отец становился глуп и слеп.