Увечный поручик или приключения советского сержанта в 19 веке (СИ) - Алексеев Дмитрий Анатольевич - Страница 20

Вроде и крестьянские дома были не близко, но петушиный перепев разбудил раньше солнышка. «Вот уж точно утренний курский соловей, чего им не спится, даже в армии так рано не будят», — пробормотал Женя, но все-таки встал и поплелся на улицу. В прошлом году по его рисунку там сделали летний душ с подогревом от солнца, и он без разведки сунулся туда. Вода оказалась не теплой, а бодрящей как раз для просыпания. Он пробежал несколько кругов вокруг усадьбы и опять залез под душ, а потом прилег в саду, дожидаясь пробуждения остальных обитателей.

Василий Васильевич Норин весьма уважаемый в Курске человек, владелец лучшей аптеки. Его отец, купец третьей гильдии, не пожалел средств и отправил учится сына в Германию на фармацевта, а потом помог открыть аптеку в самом центре города, в которой сейчас постоянно работало три провизора. Василий Васильевич не пожалел денег и на учебу обоих дочерей: старшая Катя заканчивала Высшие медицинские курсы, а младшая Лиза закончила гимназию и сейчас помогает отцу. Норину хотелось отправить учится в Германию Лизу, но мать побоялась отпустить дочь за границу.

Елизавета Васильевна, несмотря на схожесть со старшей сестрой, характером до нее не дотягивала, но очень любила фармацевтику и постоянно изучала книги по лекарствам. Проработав три года в аптеке и прослушав курс лекций, она успешно сдала экзамены и получила звание провизора. Отец уже полностью ей доверял и считал равной по знаниям, а мать мечтала выдать замуж дочерей за дворян. Конечно, 21 год для девушки не мало, но Лиза без любви замуж не желала, и мать с отцом считались с мнением разумной дочери.

Письмо Кати про бабку-травницу немного удивило Василия Васильевича, но он послушно написал графу Аркадьеву. В письме Катя просила Лизу передать приветы ее петербургским друзьям Женечке, Артурчику и Анне Семеновне. То, что в друзьях его дочери граф и графиня, сильно шокировало мать, но сам Норин не удивился: для его эмансипированной старшей дочери это было нормально.

Через два дня в 10 часов к аптеке подъехал экипаж, и Захар передал письмо от графа Аркадьева, после чего Лиза с удовольствием села в удобный экипаж и отправилась в Вяземское. Дорога не пылила, а живописные рощи вдоль нее располагали к творчеству, вот только поэтов здесь не водилось. Порывистый ветер немного охлаждал, но приходилось поддерживать шляпку. Она принялась расспрашивать возницу и совершенно с ним подружилась, а за разговорами и доехали незаметно. По рассказам Захара она представляла графа увечным героем со шрамами на лице и строгую пожилую графиню, поэтому растерялась, увидев группу людей возле крыльца дома — никого похожего там не было.

Утренний объезд полей с яровой пшеницей, картофелем и кукурузой расстроил Аркадьева: недостаток дождей в июне мог уполовинить урожай, хотя оба Мюллера твердо надеялись на дожди в ближайшие дни. Горячее обсуждение продолжилось в ожидании обеда перед крыльцом дома, поэтому не сразу заметили подъезжающий экипаж с молодой женщиной. Все ожидали увидеть пожилого провизора и только Аркадьев знал истину. Он подошел и помог сойти девушке из экипажа.

— Добрый день, сударыня! Полагаю вы Елизавета Васильевна? — и дождавшись кивка смущенной девушки, продолжил:

— Я — Евгений Львович, эта милая женщина — графиня Анна Семеновна, и управляющие Фридрих Федорович и Артур…

— Просто Артур, — быстро вставил младший Мюллер.

— Ну а это лучший провизор лучшей аптеки города Елизавета Васильевна.

— Пожалуйста, зовите меня Лиза, — попросила девушка, подошла к Анне Семеновне, сделала книксен и добавила:

— Я о вас столько хорошего слушала и очень рада познакомиться.

Анна Семеновна улыбнулась и поцеловала Лизу в щеку:

— Мы подружимся, сегодня вы ночуете у нас.

На крыльце показалась Машка и голосом городового возвестила:

— Обедать пожалте!

— Машка, ты своим басом всех напугала! — рассмеялся Евгений.

Лиза повернулась к экипажу, но Артур стремительно опередил ее:

— Я возьму ваши вещи.

— Спасибо, сударь, — сказала Лиза и улыбнулась.

Артур забрал вещи, потом рассеянно присел на ступеньку, глядя на поднимающихся в дом.

— Что, барин, устал, ноги не держат? — лукаво спросил Захар.

— Да, есть немного, — сконфузился Артур.

— У меня в молодости тоже не держали при виде молодух. А девица-то разумная: поговорила со мной — много чего нового узнал.

— Ну так, фармацевт.

За обедом Лиза передала привет от своей сестры и все стали вспоминать веселый Новый год в Питере. Лиза чувствовала себя как дома, остальные тоже, только Артур был немного зажат. В конце обеда Евгений посмотрел на него:

— Если сильно занят, то пусть Анна Семеновна проводит Лизу.

— Нет, нет, я успею, — излишне поспешно заявил Артур.

Часто религиозным проповедником в старости становится тот, кто в молодости много грешил и даже богохульствовал. Особенно это относится к женщинам.

Мария Лукьяновна Саблина с молодости ненавидела своих родителей, мелкопоместных дворян, которые не могли исполнить все ее прихоти. Поэтому она с радостью вышла замуж за отставного майора и уехала из родового поместья, чтобы никогда не возвращаться. Муж ее был старым и дважды раненым, поэтому не задержался на этом свете. Цветущая вдова вскоре утешилась и снова вышла замуж уже за отставного генерала Делянова, правда, с небольшими доходами. Этот тоже был стар, но жаждал получить наследников, а у Марии Лукьяновны постоянно случались выкидыши, и только в 40 лет родила дочь Серафиму. Генерал не чаял души в дочери, все силы и средства тратя на нее. А Мария Лукьяновна уже давно упивалась светской жизнью губернского города, меняя любовников и наряды, так что в отцовстве Серафимы были, как говорится, варианты. Но генерал дал Серафиме образование, а затем определил в Смольный институт. Сам же вскоре испустил дух, а Мария Лукьяновна быстренько растранжирила наследство и Серафимино приданое. Поэтому выпускнице Смольного была уготована участь бесприданницы. Оставшись с минимумом доходов, Мария Лукьяновна ударилась в богоискательство, посещение монастырей и вскоре стала религиозным фанатиком. После возвращения Серафимы из Питера, она вспомнила родственников и начала посещать их, освоив профессию приживалки. Серафима хотела уехать и жить своей жизнью, но мать не разрешала, надеясь выгодно выдать дочь замуж. Последние полгода они жили у Анны Семеновны, которую Мария Лукьяновна всеми силами тащила в свою веру. Приезд молодого графа перечеркнул ее усилия, и она решила затаится, зная, что тот вскоре уедет.

После возвращения из Вяземского, Анна Семеновна позвала Серафиму на прогулку и предложила ей работу по ведению всех бумаг и счетов имения. Неизбалованная выпускница Смольного сразу согласилась — ей не хотелось быть нахлебницей.

Как и предполагал Евгений, Артур подскочил от радости и немедленно засобирался в Климово. Вообще, после визита Лизы он был постоянно возбужденный и только вечерами грустно сидел и смотрел на звезды. Хорошо хоть стихов писать не стал. Аркадьев предложил Фридриху взять молодых агрономов на стажировку, понимая, что без сына ему будет сложнее, и тот обещал подумать.

Лиза вернулась из Вяземского и взахлеб рассказывала родителям о новых знакомых, а также о рецептах бабки-травницы. Впрочем, Василий Васильевич без энтузиазма отнесся к этим рецептам, но Лиза решила кое-что проверить. При упоминании Артура, она запнулась, что не ускользнуло от внимания матери, Авдотьи Карповны, и та переглянулась с отцом.

— Анна Семеновна изумительная женщина, Евгений Львович настоящий герой войны и сейчас делает новый двигатель, а оба Мюллера культурнейшие люди, сразу видно немцев, — убежденно тараторила Лиза. — Они очень заняты — уборка урожая, но позже обещали заехать. Ну а Артур будет по делам через неделю-две в Курске и должен заехать.

— Конечно, милая, встретим как полагается, — улыбнулась мать и опять переглянулась с отцом. — А граф не помолвлен ни с кем?