Избранница Золотого дракона. Часть 2 (СИ) - Снежная Марина - Страница 14

— Он тебе нравится? — судя по всему, разумные доводы Кирмунд предпочел пропустить мимо ушей. Интересовало только одно — является ли для него угрозой Адальброн.

— Мне льстит внимание принца, не более, — я постаралась сказать это достаточно убедительно, чтобы достучаться до затуманенного яростью разума. — Да и благодаря вам от меня все прочие шарахаются, как от чумной. А мне, между прочим, тоже хочется повеселиться иногда.

— Повеселиться, значит? — его лицо исказилось в жуткой усмешке, и я с трудом сглотнула подкативший к горлу комок.

Больше не в силах сдерживать истинных эмоций, отступила на шаг и инстинктивно выставила руку вперед, словно пытаясь удержать мужчину. Но не учла того, что Кирмунд сейчас больше напоминает дикого зверя и воспримет это как проявление слабости. А как поступают с более слабым зверем, которого видят в качестве добычи? Вот именно.

Не успела я даже пискнуть, как он схватил за руку и рывком притянул к себе. Только тут я ощутила, как сильно разит от Кирмунда алкоголем. Вспомнила, как часто во время бала слуга обновлял чашу с вином в руках короля, и мой страх лишь усилился. Еще на трезвую голову я смогла бы достучаться до короля. Но точно не сейчас.

— Я покажу тебе раз и навсегда, кто диктует условия в наших отношениях, — прошипел Кирмунд, наполовину перешедший в боевую трансформацию. Теперь смотреть на него было просто жутко. Сотрясала дрожь от осознания того, что ему ничего не стоит разорвать меня на части.

Сильные, бугрящиеся увеличившимися мускулами руки разорвали наполовину расстегнутое платье, словно ветхую тряпку. Той же участи подверглись нижняя сорочка и белье. Я не осмеливалась даже пошевелиться, боясь напороться на когти, по остроте сравнимые с самым острым лезвием. Кирмунд зарычал мне в лицо, демонстрируя свою силу. А я физически ощущала беснующегося внутри него зверя, жаждущего заявить права на самку, которую считал своей, но которая предпочла другого.

Проклятье. Как теперь показать ему, что это на самом деле не так? А если не сумею, он меня возьмет прямо так, в этой зверской ипостаси. Кирмунд несколькими быстрыми движениями сорвал одежду и с себя, и теперь я в полной мере осознала, что меня ждет. Его член, вдвое увеличившийся в размерах, угрожающе покачивался передо мной, а я с ужасом представила, что со мной может сделать эта штуковина. Да он меня просто порвет внутри.

— Кирмунд, пожалуйста, остановись, — как ни было обидно и горько молить о пощаде, другого выхода не было. Я упала на колени и сжалась в комок, демонстрируя покорность и послушание. Может, хоть это подействует? — Мне нужен только ты, слышишь? — дрожащим голосом говорила, почти ничего не видя перед глазами из-за застлавших их пелены слез. — Прости за то, что уделяла внимание другому. Этого больше не повторится.

Какое-то время казалось, что мои слова не производят на короля никакого впечатления. Но уловив, как начинают смягчаться контуры устрашающей фигуры, я не сдержала облегченного вздоха, больше напомнившего хрип. Вскоре передо мной стоял обычный мужчина. Вот только ярость, исходящая от него, в полной мере так и не утихла.

— Хорошо, что ты, наконец, все поняла правильно, — жестко проговорил он, хватая за плечо и поднимая с пола одним рывком. — Больше не будет никаких сделок. Я и там слишком много позволял тебе, женщина. Ты моя, и пусть об этом знают все. И когда я захочу, чтобы ты раздвинула передо мной ноги, ты сделаешь это беспрекословно. Все поняла? — он грубо тряхнул меня, а я, захлебываясь от слез и вновь проснувшейся обжигающей ненависти к нему, кивнула.

В этот миг поняла, что сделаю все без малейших колебаний. Этот мерзавец ответит за все мои унижения, за всю мою боль. И рука не дрогнет, когда стану отправлять его на тот свет.

Нахлынуло парализующее оцепенение, и я теперь наблюдала словно со стороны за тем, как меня разворачивают спиной и ставят на корточки. Кирмунд давал понять, что на самом деле желает видеть во мне и какое место я занимаю в его жизни. И от того, что раньше наша близость была совершенно другой, воспринимать это было особенно горько. Я не сумела сдержать дикого крика, когда, резко раздвинув мои ягодицы, Кирмунд рванулся внутрь моего тела. Так он никогда еще меня не брал. Тем более без всякой подготовки, грубо, не заботясь о том, что при этом чувствую.

Подвывая, как раненый зверь, я корчилась на полу, до крови закусывая губу, пока он врезался в мой задний проход резкими сильными толчками. Слышала прерывистое дыхание и срывающийся в его губ рык. Ощущала, как по моим бедрам течет что-то горячее, и с трудом осознавала, что это моя собственная кровь.

И с каждым толчком, с каждой новой вспышкой боли крепла моя ненависть, моя жажда мести. Вспомнив, как сама желала, чтобы произошло что-то, что позволило бы мне опять преисполниться решимости, с трудом сдержала горький болезненный смешок. Получила сполна за то, что была настолько самонадеянна, что и правда позволила себе обмануться. Поверить пусть даже на самую малую толику, что между нами все может быть иначе, что я могу позволить себе сделать иной выбор.

Уже почти теряя сознание, ощутила, как Кирмунд выходит из меня и подхватывает на руки. Из моего горла вырвался вопль, мало напоминающий человеческий — настолько болезненно отзывалось в теле каждое движение. Меня швырнули на кровать, которая тут же согнулась под тяжестью еще одного тела. Кирмунд лег рядом, подгреб меня к себе и обхватил руками и ногами. Вскоре послышалось его глубокое дыхание, возвещающее о том, что уснул. Я же долго еще не могла последовать его примеру, беззвучно глотая слезы и содрогаясь от боли в израненном теле, а еще большей — в душе.

Утром я проснулась первая и с опаской прислушалась к внутренним ощущениям. Оставалось догадываться, насколько сильными оказались повреждения. Думать о том, что придется обращаться к лекарю и проходить через очередное унижение, не хотелось. С облегчением убедилась, что организм благодаря хорошей регенерации вполне успешно помог себе сам. Остались лишь ноющие неприятные ощущения в заднем проходе, но прежней боли уже не было. Разве что в сердце.

Каждый момент вчерашней некрасивой сцены четко отпечатался в памяти, и я знала, что вряд ли когда-нибудь смогу забыть. Это оказалось еще хуже, чем в нашу первую брачную ночь с Кирмундом. Тогда, по крайней мере, он не упивался моими страданиями. Вчера же…

Резонно возникал вопрос: насколько я хорошо знала этого мужчину. И если именно вчера он был настоящим, нужно ли колебаться в принятии решения? Жестокий садист, ублюдок. Я сцепила зубы, чувствуя, как внутри все кипит от ненависти и обиды. И то, что руки Кирмунда продолжали касаться моего тела, обнимали в собственническом захвате, выводило из себя еще сильнее.

Попыталась отцепить их от себя и вылезти из постели, но король тут же заворочался и прижал к себе еще теснее. Ощутила, как в мои ягодицы недвусмысленно вжимается набухающая плоть. Наверное, мои ерзания лишь пробудили в нем желание. И при одной мысли о том, чтобы снова позволить ему взять меня, я заскрежетала зубами. Теперь уже начала толкаться сильнее, пытаясь высвободиться. Услышала над ухом недовольное бормотание, потом мне в шею уткнулись носом. Опалило горячим дыханием.

— Ну, ты куда, моя девочка? — хриплым после сна голосом проговорил Кирмунд, потершись носом о мою шею.

Во мне все едва не взорвалось от негодования. Этот расслабленный тон, такой, словно ничего особенного не случилось, просто взбесил.

— Неужели вы думаете, что после вчерашнего я настроена на утренние ласки? — прошипела, уже не думая о том, что он снова может слететь с катушек. Слишком близка была к этому сама.

Услышала недоуменный возглас и с облегчением почувствовала, как его руки разжимаются и выпускают. Тут же перекатилась на другую сторону кровати, невольно поморщившись от неприятного отклика в теле, и вылезла из постели. На Кирмунда даже смотреть сейчас не могла, иначе бы сорвалась и наделала глупостей.