Воспитанник драконьего рода, или Наставницу ждали? (СИ) - Езерская Валентина Алексеевна - Страница 27

— Как же это прекрасно! Быть драконом!

Я не видела, но готова была поспорить, что Дарнелл улыбнулся после моих слов.

— Хотите попробовать, каково это, уметь летать?

— Что ты мне предлагаешь сейчас сделать?

Если он хочет меня отпустить, то лучше я сразу умру.

— Не волнуйтесь, — произнес драконом со смехом, — я не собираюсь вас скидывать со своей спины. Вы мне верите?

— Ты что задумал, Дарн? — я уже откровенно побаивалась.

— Ответьте: вы мне доверяете? Не задумываясь ни о чем, скажите: да или нет?! — серьезным голосом спросил дракон.

После недолгой заминки я ответила:

— Да, я доверяю тебе, Дарнелл.

— Тогда не держитесь за меня, отпустите, клянусь, что вы не упадете. Закройте глаза, а руки приподнимите так, словно расправляете крылья, — повеселевшим тоном сказал изумрудный дракон.

Чего мне только стоило отцепить пальцы! Но я сделала так, как просил Дарнелл. Истинное доверие не строится на каких-то гарантиях.

Медленно подняв руки в стороны, открыла глаза и поняла, что не падаю. Я испытала восторг оттого, что парю. Поток воздуха плавно развевал полы моего платья, они слегка хлопали по икрам. Я сильнее сжала ноги, чтобы не допустить поднятия нижних юбок и для устойчивости тела, чувствуя, как при взмахе крыльев работают мышцы дракона.

Пока поднимались, ветер, играя, вытащил шпильки из волос, и теперь длинные пряди, сверкая золотом и переливаясь на свету, подчинились направлению воздушной стихии.

— Я лечу-у-у-у! — изо всех сил закричала я и беззаботно рассмеялась.

Кажется, я никогда не была так счастлива. Какое же это восхитительное чувство — довериться, а потом взлететь выше облаков, выше неба, выше яркого и прекрасного солнца!

Мне вдруг показалось, что я уже видела подобную сцену. Будто уловила отголосок из своей прежней жизни. Перед глазами мелькнула размытая картина из некогда просмотренного фильма «Титаник». Там герой тоже советовал героине закрыть глаза и довериться ему, но Дарнелл никак не мог видеть этот фильм. Мог ли он это прочесть в моих воспоминаниях? 

Тут мое внимание переключилось. Я поняла, что мы не единственные в небе. Я совсем забыла про свою охрану. Она держалась в стороне, все это время не выпуская нас из виду. Волшебное чувство окрыленности и парящей свободы уходило. Я медленно и болезненно возвращалась в действительность. Дарнелл пошел на снижение и опустился возле фонтана в парке. И после того, как я спрыгнула на землю, вернул себе человеческую сущность.

Я смотрела в его глаза, переполненная эмоциями. В душе все смешалось. Поговорить о том, что произошло, сегодня не получится. Да и вообще, смогу ли я это сделать? Смогу ли оттолкнуть? Провести границу, не причинив боли? 

Но умом я понимала, что должна так поступить ради будущего правителя, и сердце вновь мучительно сжалось, дав о себе знать.

Глаза Дарнелла наполнились грустью.

— Увидимся с вами на балу, ари Марина? — произнес он с печальной улыбкой, нарушив тишину.

В его голосе звучала скрытая надежда.

Я кивнула и, поблагодарив за полет, простилась с юношей. Уходя, я чувствовала на себе его пристальный взгляд, но так и не обернулась.

Как мне удалось пережить этот день — не знаю. Утро началось не с кофе, не с мелодичного пения птиц, а с последней примерки бального платья.

Простояв час, я, наконец, вздохнула с облегчением. Платье было довольно открытым на груди, но для вечернего наряда именно такой разрез и полагался. Привыкшая к простым, закрытым платьям, которые мне приходилось носить, как Наставнице, ловила себя на мысли, что хотелось прикрыться руками, настолько оно казалось фривольным.

Но глянув в зеркало по концу примерки, ахнула от изумления. Лучшего платья я еще не видела! Оно все переливалось и как наряд-хамелеон изменяло свой цвет. Но это происходило при движении, когда свет падал под разным углом. Браслет и кулон как нельзя лучше подходили к перламутру шелковой ткани.

Я смотрела на себя, ничуть не изменившуюся за все эти годы, и невольно сравнила себя с Ларией. А ведь она была моложе меня на десять лет, когда впервые стала прислуживать мне. И пусть люди в этом мире жили дольше, чем на Земле, годы ее не пожалели. Она состарилась, стала медлительной и забывчивой. 

Лария тихонько утерла слезу, с сияющим восхищением глядя на меня.

— Ари Марина, вы сегодня затмите всех на празднике!

Она называла меня земным именем, как и... Я вновь подумала о Дарне и о нашей последней встрече.

— Я сама не ожидала, что платье получится таким красивым, — тепло улыбнулась я ей.

— Дело вовсе не в одежде, вы всегда были красавицей. Мне бы увидеть вас в белом платье невесты да рядом с красивым мужчиной — и я бы смогла уйти на покой с легким сердцем.

— Не говори так! Раз замуж выдаешь, то и детей должна помочь нянчить.

Лария прослезилась.

— Не будь вы Наставницей, давно бы обзавелись собственными детишками, а вы все с чужими возитесь, — вздохнула она, промакивая вокруг глаз уголком носового платка. — Стара я стала и немощна, не могу больше служить вам так, как раньше. 

— Ну что ты, Лария, говоришь! Кто лучше, чем ты, знает о всех моих предпочтениях? Никто не заменит тебя!

— И все же, ари, подумайте об этом после бала. Моя правнучка Варна молода и здорова, она справится с любой работой.

— Давай мы об этом поговорим позже, — уклончиво ответила я старой женщине.

Я знала, что ей уже тяжело прислуживать мне, и что мне нужно ее отпустить, но тогда в этом дворце я осталась бы совсем одна. После празднества я все же должна буду так поступить. Еще одно трудное решение, которое я вынуждена буду принять с тяжелым камнем на сердце.

К полудню платье было готово. Я успела закончить все свои дела, сделать кое-какие записи в ежедневник, испытывая необъяснимое волнение. И пусть не особо надеялась быть приглашенной на танец, я не могла упасть в грязь перед своими воспитанниками. Мне заново пришлось отрабатывать вместе с ними танцевальные движения. И теперь меня потряхивало от волнения, словно я девица юная и собираюсь на свой первый бал. Но это было не так. 

По сути дела, это был мой второй бал за время продолжительного затворничества на Радужных землях. Первый бал прошел комом и о нем остались неприятные воспоминания. После всего произошедшего на празднике Инициации драконов, я относилась к торжествам с предубеждением, подспудно ожидая неприятности. И не ошиблась.

Я предполагала, что в очередной раз окажусь серой мышкой, на которую никто из драконов даже не взглянет, но все вышло как раз наоборот. Стоило мне только войти в зал после того, как объявили мое имя, как взгляды всех присутствующих устремились к моей фигуре. Всем до жути хотелось увидеть, что из себя представляет Наставница королевских отпрысков.

Обо мне столько ходило при дворе домыслов и слухов, что мое имя уже стало нарицательным. Многим не терпелось воочию убедиться, что я действительно обладаю Божественным артефактом. Возможно, именно с этим и было связано пристальное внимание к моей скромной персоне.

Мой срок наставничества подходил к концу. Достойнейшие драконы наперебой приглашали меня на танец, а потом настойчиво предлагали руку и сердце, всерьез предполагая, что я, не раздумывая, соглашусь на их неслыханно щедрое предложение. В кои веки могущественные драконы снизошли до брачного договора с бедной людишкой?

Если честно, я находилась в таком замешательстве, что хотела покинуть праздник, но кто бы мне это позволил?!

Меня все время окружала толпа драконов, неожиданно воспылавших ко мне безумной страстью. Я не могла рассчитывать на своих воспитанников, хотя и видела, что они обеспокоены таким преследованием. Дарнелл же провожал всю эту толпу все более мрачнеющим взглядом. Но танцы наследников были заранее распределены среди юных дракониц — и меня в том списке не было.

Мои поклонники не давали мне прохода, настаивая сегодня же определиться, кому отдать свое предпочтение. А после совершеннолетия наследников можно и свадебку сыграть. Но я прожила достаточно среди драконов, чтобы понять их истинные мотивы. Уверена, произнеси я имя счастливчика, так того завтра нашли бы мертвым в постели. Не я была нужна им всем, а тот артефакт, который они могли бы заполучить после моей неожиданной смерти на брачном ложе.