Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения - Страница 11

Юнис с удивлением смотрела на своего нового знакомого, похоже ей удалось задеть особую струну его души. Девушка была по-настоящему заинтересована услышанной историей.

— Да, пожалуй, это и вправду достойная цель, — согласилась она. — А что, до сих пор туда никто не сумел добраться?

— Ну почему? Находились смельчаки, которым удавалось преодолеть все опасности и вернуться с артефактами Таламии. Чаще это были авантюристы, чем исследователи, но всё же им довелось добыть кое-что важное. Однако я убеждён, что большая часть сокровищ всё ещё ждёт своего часа.

— Так значит, ты собираешься там побывать?

— Именно так, — заверил её Ансель. — И непременно побываю, уж поверь мне.

— Но, если так, зачем же тебе мучить бедных крыс и себя самого в стенах университета?

Ансель помрачнел.

— Всем нам приходится порою делать то, чего мы не желаем. Кому-то проводить вечер с надоедливым кавалером, а другому — заниматься нелюбимой работой, — буркнул он, и добавил, — Раз уж мы заговорили о подобных вещах, позволь спросить: а чего хочешь от жизни ты?

Юнис ни секунды не колебалась с ответом.

— Удачно выйти замуж, разумеется. Сделать хорошую партию.

— Правда? — её собеседник насмешливо выгнул бровь. — Тогда почему ты тратишь время, беседуя здесь со мной? Разве в зале нет подходящих молодых людей и помимо Реневара?

— Вообще-то, — смутилась Юнис, — прямо сейчас мне это не очень интересно. Но матушка, графиня Соланж, очень обрадуется, если найдётся достойный кандидат. И моему опекуну наверняка хотелось бы, чтобы я нашла себе правильного спутника жизни. Да, он всегда этого для меня желал.

— Ну конечно! — с неожиданной злобой в голосе воскликнул Ансель. — Эти опекуны всегда точно знают, что именно нам надо! Уж это-то я проверил на себе.

— Почему ты говоришь о заботе графа Пиллара обо мне так, как будто в этом кроется что-то дурное? — с обидой спросила Юнис.

— Если тебе угодно знать, именно мой дед, под чьей опекой я остался с раннего детства — причина того, что я до сих пор не ступил на берег Таламии. По его словам, не что иное, как забота о моём благе, заставила его отказать мне в финансировании экспедиции. Хотя, видят боги, денег у нашей семьи предостаточно! Рад за тебя, если тебе больше моего повезло с опекунами, и их планы на твой счёт полностью совпадают с твоими собственными.

Девушка задумалась.

— Но между нами есть разница, — нашлась она наконец. — Ты мужчина и можешь себе позволить хоть вообще никогда не жениться и всю жизнь заниматься, чем тебе вздумается. Наверное, не очень-то хорошо со стороны твоих родичей препятствовать тебе в этом. Но ведь для женщин всё обстоит иначе. Мне уже семнадцать и, если я слишком увлекусь какими-нибудь посторонними вещами и провалю свой дебютный сезон, в будущем меня ждут большие неприятности. Может дойти и до того, что достойно выйти замуж мне будет гораздо сложнее.

— О, ты так здраво рассуждаешь для своих семнадцати лет. Уверен, тебя ждёт большой успех в обществе, — в словах Анселя звучал неприкрытый сарказм. — Но что если это лишь потому, что тебе не приходит в голову, какими именно посторонними вещами можно было бы увлечься? Вот скажи, есть у тебя настоящая мечта? Иная, нежели порадовать твоих высокородных попечителей?

— Я не знаю, — растерялась Юнис. — Никогда раньше не думала об этом.

— Что ж, пожалуй, оно и к лучшему. От несбывшихся мечтаний одни лишь печали. — Маг уже взял себя в руки и говорил спокойно. — Извини за мою резкость, я не хотел обидеть никого из твоих близких.

— Ну что ты! Я ни в чём тебя не виню! — горячо воскликнула девушка, обрадовавшись возможности избежать ссоры. — Кстати, не намекнёшь ли ты мне хоть немного, что нас ждёт за фейерверк? Мне просто ужас как любопытно, и я хочу занять самую лучшую позицию для наблюдения.

— Ладно, только для тебя я раскрою кое-какие из своих тайн, — засмеялся Ансель. Напряжение между молодыми людьми разом сошло на нет.

Они посидели ещё немного, но вскоре Юнис была вынуждена вернуться к гостям, иначе того гляди её принялись бы искать всем миром и вечер обернулся бы скандалом. Уже темнело, и ждать фейерверка оставалось совсем недолго. Волшебное представление, устроенное Анселем, и вправду оказалось великолепным зрелищем, способным исправить впечатление от самого неудачного праздника.

Наутро после приёма Соланж принялась осторожно расспрашивать свою подопечную о том, как ей понравился вечер, и девушка самым решительным образом дала понять, что не желает иметь ничего общего с молодым бароном. Она даже сделала некоторый намёк на его недостойное поведение, не вдаваясь, впрочем, в подробности. Выслушав приёмную дочь, графиня не стала настаивать на продолжении этого знакомства: впереди Юнис ждал сезон и великое множество новых возможностей.

По прошествии первого месяца в Элатее Юнис с уверенностью могла заявить, что быть дебютанткой в столичном свете — это тяжкий и неблагодарный труд. Особенно, если не выделяешься среди прочих завидной внешностью или неимоверным богатством. Средства, отписанные Юнис покойным графом, делали её притягательным выбором для женихов попроще, но Соланж Пиллар твёрдо вознамерилась добиться для приёмной дочери наилучшей возможной партии. А такая цель требовала немалых усилий. Бесконечные уроки танцев и музыки, примерки платьев, матушкины наставления, долгие муторные сборы перед выходом в свет. И, что самое обидное, собственно балы и приёмы ничуть не могли послужить вознаграждением за все предшествующие мучения.

Юнис стала замечать за собой, что ей не особенно легко даётся общение на всевозможных светских мероприятиях. Она была отнюдь не из тех девушек, что могут порхать по зале, будто бабочки, легко увлекая за собой шлейф поклонников. Хуже того, в каждом новом кавалере, которые нет-нет да и появлялись рядом, ей представлялся этакий Реневар Эйвен, с его приторными комплиментами в лицо и гнусными комментариями за глаза. Наверное, все эти молодые люди точно так же обсуждают у неё за спиной, стоят ли выгоды от возможного брака с ней тягот ухаживания. Юнис пробовала было больше иметь дело с мужчинами постарше, в конце концов, в былые, счастливые времена она с большой охотой проводила время в обществе отца и его друзей. Тогда, сидя вместе с этими важными господами в курительной комнате, она слушала их разговоры и даже иной раз принимала в них участие. Речь шла о серьёзных и интересных вещах: войнах — прошедших и вероятных, манёврах, обстановке в армии, новейших достижениях тактики и стратегии. Соланж порой была недовольна такими привычками Юнис, полагая, что подобные разговоры совсем не подходят для юной девушки, но граф Честон непременно вставал на сторону дочери. Вот только сейчас его не было рядом. И, как оказалось, то поведение, которое для ребёнка могли счесть милой причудой, ничуть не пристало девушке на выданье. Пытаясь вести беседу не о модах и погоде, а об интересных ей вещах, Юнис частенько натыкалась на недоумение и всевозможные снисходительные замечания, вроде того, что подобным вещам не место в её хорошенькой головке.

Что же до женской половины столичного общества, тут у Юнис и вовсе не было ни единого шанса найти себе подходящую компанию. Это стало очевидно ещё несколько лет назад. Время от времени Юнис навещала вместе с графиней Соланж её многочисленную родню в фамильном поместье, которое даже благовоспитанный и сдержанный Честон Пиллар именовал не иначе как «курятником». Как можно себе представить из этого прозвища, женщин всякого возраста — от совсем малышек до древних старух — в родовом гнезде виконтов Мервалей было предостаточно. И ни с одной из них у Юнис не сложилось мало-мальски тёплых отношений, да что там, им и поговорить-то обычно было не о чем. Ну в самом деле, не бесконечно же обсуждать премудрости, позволяющие превратить старую надоевшую шляпку в последний писк моды. Теперь же девушка чувствовала ровно то же самое в обществе столичных дам, как своих сверстниц, так и особ постарше.