Новогодний укус (ЛП) - Иден Синтия - Страница 9

— Ложись на кровать, — приказал он, опаляя горячим дыханием ее шею. Она пересекла комнату, легла на матрас и услышала слабый скип пружин. В комнате пахло Джоном — тот же, богатый, соблазнительный запах.

Теперь он находился возле шкафа, копаясь внутри. Ее соски были тугими, а бедра подрагивали.

— Джон?

Он повернулся. Две длинные тонкие веревки свисали с его рук.

— Я-я никогда… — У нее никогда и мысли не возникало позволить любовнику связать себя.

Джон подошел к ней.

— Это позволит тебе не поддаться искушению использовать свои когти на мне.

Она покачала головой.

— Я не буду, я…

— И я хочу, чтобы ты была беспомощной. Голой. Готовой для меня. — Анна сглотнула. Ее плоть трепетала от волнения.

— Ложись на спину.

Ее спины коснулась прохлада покрывала.

— Подними руки.

Анна подняла руки. Он поймал ее правое запястье, обвил его веревкой и затянул. Она ожидала, что материал будет грубым и натирать ее кожу.

Но на ощупь тот оказался мягким.

Джон привязал другой конец веревки к столбику, тем самым вытянув ее руку.

Затем он поймал ее левое запястье, наклонился над ее телом и таким же образом завязал вторую веревку.

— Не слишком туго?

Анна покачала головой.

— Хорошо.

Его голова опустилась к ее груди, и он поймал один тугой сосок и всосал его.

Анна втянула воздух сквозь сжатые зубы.

— Я говорил тебе, детка, — прошептал он, прижимаясь к ней. — Что cобираюсь поиметь тебя, черт побери.

И она едва могла дождаться этого.

Его зубы сомкнулись на соске. Слегка потянули. Совсем немного. Затем его язык закружил вокруг вершинки.

Анна дернула связанными руками, но веревки крепко держали. И она выгнула спину, прижимая грудь ко рту Джона сильнее.

Одежда Джона терлась о ее плоть, вызывая болезненную чувствительность. Пальцы скользнули по ее животу, а затем расслабились между ее ногами. Когда он коснулся ее лона, Анна вздрогнула, а ее бедра дернулись.

— Расслабься, — прошептал он.

Но это непросто. Все было непросто. Ни голод, ни желание…

Джон впился в ее грудь, втягивая маковку глубоко в рот, заставляя Анну хныкать.

— Джон!

Он поднял голову. Губы Джона блестели влагой, а под ним угадывались очертания смертельно острых клыков.

Ее окатило волной страха, переплетающейся с желанием.

Он хотел ее беспомощной. Плотные веревки были крепко закреплены. Она не сможет сбежать, если только Джон ее не развяжет.

— Ты истекаешь влагой для меня.

Все так. Страх заводил ее сильнее.

Потому что Анна доверилась ему. Глубоко внутри она верила, что Джон не причинит ей вреда.

Он спас ее на парковке, а сейчас подводил ее к вершинам экстаза.

И она знала, что он заставит ее кончить снова.

Его пальцы скользили по складкам лона, потирая клитор. Джон улыбнулся — порочное намерение во взгляде, мелькнули ямочки на щеках — затем обхватил вторую грудь. Он облизывал, сосал, покусывал нежную кожу, а его пальцы приводили Анну в отчаянное возбуждение.

Он широко развел ее бедра и расположился между ними, устраивая свои ноги под ее, чтобы плотнее прижаться к женскому телу.

Поцелуями выложив дорожку к ее животу, он лизнул плоть и прикусил кожу под пупком.

Анна знала, что он задумал. Она поняла, что Джон собрался делать даже раньше, чем он скользнул вниз.

Его теплое дыхание коснулось лона. И когда он прижался к нему и обхватил губами клитор, Анна зашлась в крике.

Джон ласкал губами, языком и зубами ее плоть. Бережно и умело. Заставляя ее дрожать и бороться в жажде облегчения.

Веревка впилась в ее запястья, не причинив вреда — волокна были слишком мягкие для этого, но крепко ее удерживала, напоминая, что Анна бессильна противостоять нарастающей внутри волне удовольствия.

Он ввел в нее палец. Облизал клитор.

Ей хотелось схватить его за голову, вцепиться в темную гриву волос и заставить его целовать сильнее.

Второй палец присоединился внутри нее к первому. Вышел обратно. Толкнулся еще раз.

Она собиралась кончить. Плоть Анны подрагивала. Бесконтрольная дрожь пробежала по ее телу. Она уже…

Он убрал пальцы, и Анна могла бы зарычать от досады. Так близко. Она была…

Его язык вошел в нее. Еще раз. И еще. Анна кончила, испытывая долгий, горячий взрыв удовольствия.

Джон поднялся над ней, облизнув губы.

— Я знал, что у тебя хороший вкус. Чертовски сладко. Затем он потянулся через край кровати, покопался в ящике и вытащил небольшой пакетик.

Она все еще дрожала, когда Джон вошел внутрь. Его член наполнил ее, растягивая плоть, уже чрезмерно чувствительную после оргазма. Он толкнулся в нее, так сильно войдя членом в ее тело, что послышался шлепок плоти о плоть.

Анна не могла пошевелить руками, но подняла ноги, обвила ими его бедра и крепко прижала к себе. Она выгнулась к нему, встречая толчок за толчком.

Кровать дрожала. Качалась. Когда его член входил в нее. Запах секса наполнял воздух.

И Анна приближалась ко второй кульминации.

Несколько мгновений спустя Джон напрягся внутри нее, и она почувствовала яростное удовлетворение, когда он прокричал ее имя, кончая.

Затем он удерживал ее, развязывая веревки и гладя запястья. Ткань его рубашки — Джон все еще был одет — слегка терлась о ее грудь. И его член все еще находился в ее теле.

Лучший. Секс. В жизни.

Вдалеке она услышала вой сирен — десятки одновременно.

Ее взгляд дернулся влево, и Анна увидела сияющее золото часов Джона рядом с кроватью: была полночь.

Джон прикоснулся к ее щеке, переводя ее взгляд на себя.

— С Новым годом, — мягко сказал он, и Анна почувствовала, как изгибаются его губы.

В ее сердце возник странный трепет. Мягкое теплое свечение. О черт.

Он легко поцеловал ее. Нежное прикосновение его губ к ее. Дрожь усилилась.

И тогда Анна испугалась, очень испугалась, что влюбляется в Джона.

Или, может, она уже влюбилась в него — все эти месяцы мечтаний, фантазий.

Ее руки обвились вокруг него, и она крепко прижала его к себе.

Новый год. И, в отличие от Рождества, она не провела это особенное время в одиночестве.

Она провела его с мужчиной прямо из своих самых горячих мечтаний.

И если не считать того факта, что оборотень — долбаный оборотень — был у нее на хвосте, что ж, Новый год выглядел чертовски впечатляюще.

Джон потянулся к ней и снова поцеловал. О да, действительно чертовски впечатляюще.

Анна перестала бояться влюбиться и встретила его нетерпеливые губы с вновь нарастающей страстью.

 * * * *

Когда она наконец заснула — или, скорее, когда ее тело было слишком уставшим, чтобы получать больше удовольствия, — Анне показалось, что ей приснился сон. Возможно, о волке, напавшем на нее.

Или о родителях. Она часто вспоминала о них.

Кошмары в основном, правда. О стрельбе. О крике матери и крови отца.

Но в эту ночь она не видела своих отца и мать. Она ничего не видела — просто чувствовала успокаивающие объятия возлюбленного и легкое покрывало сна.

Когда открыла глаза, уже рассвело, и она обнаружила, что Джон ушел. Затем услышала его слабое бормотание.

— Не угроза… — Тишина.

— Она не дикая.

Анна накинула на себя простыню и встала с кровати. Она не слышала другого голоса, только Джона. Вероятно, он с кем-то разговаривал по телефону.

— Я же сказал тебе, не стоит беспокоиться об Анне.

При упоминании ее имени все мышцы тела напряглись. Кто бы мог о ней спрашивать?

Она скользнула к двери. Джон был внизу, но она слышала его речь. Конечно, слова прозвучали для нее как шепот, но она прекрасно его понимала. И слова, которые он произнес, напугали ее.

— Если бы она была опасна, я бы уже позаботился о ней.

Ее сердце похолодело. УЖЕ позаботился бы о ней.

Она покачала головой. Нет, этого не могло случится. Он не…

— Да, я справлюсь с Анной.

Ее рука зацепила комод, и лампа на нем ударилась о стену.