Полный трындец, или Феникса вызывали? - Езерская Валентина Алексеевна - Страница 19

— Не хочешь от меня уходить?

— Хрррр-рах!

— И что же нам делать? Посадить тебя на поводок?

Раскрыв клюв, он издал возмущенную трель.

— Мне тоже это не нравится, — призналась, — но другого выхода нет. И я не хочу держать тебя силой.

— Фи-и-ифить! Кхурр!

— Что? Ты не согласен со мной? Но другого выхода нет. Завтра я должна решить, что с тобой делать. Отпустить на волю или оставить с собой? И если оставить, то… надеть поводок…

Господи, кажется, я схожу с ума. Дожила, разговариваю с животным!

Но ведь это магическое животное! Вдруг, он понимает все, что я ему говорю?

Приподнявшись на локте, внимательно всмотрелась в глаза Паштета. Они у него были расположены спереди — неопровержимый признак хищника и в царстве животных, и в царстве птиц. Да и когти, которые он уже научился по-кошачьи втягивать в лапы, явно принадлежали не любителю червячков и жучков.

Эх, была не была. Тут нет никого, кроме нас. Так что никто не узнает о той глупости, которую я сейчас совершу.

Откашлявшись и глядя альфину в глаза, я медленно проговорила:

— Ладно, решай сам. Если хочешь свободы, моргни один раз. Если хочешь остаться со мной… то моргни два… нет, три раза.

Нет, я, наверное, точно сошла с ума. Требую от животного осознанных действий…

Эта мысль завяла, не успев окончательно сформироваться. Потому что Паштет поднялся на все четыре лапы, поставил передние мне на грудь, наклонился, поймал мой взгляд и моргнул. Точнее, он мне подмигнул! Медленно, со знанием дела поднял нижнее веко и опустил. Целых три раза.

Ошибиться я не могла. Он меня понимал!

Потрясение было столь сильным, что я невольно зашарила руками по кровати, ища отпавшую челюсть.

— Невероятно… — пролепетала, силясь осознать масштаб произошедшего. — Ты меня понимаешь?!

В ответ раздалось благосклонное:

— Кхуррр!

— Докажи! Покрути хвостом!

Альфин недовольно фыркнул и лениво крутанул хвостом. Да так, что мазнул меня кончиком по лицу.

Вот оно что. Понимать-то понимает, но подчиняться глупым приказам желания не испытывает.

— Ладно. А что насчет ошейника и поводка? Ты понимаешь, что придется слушаться беспрекословно? И что в столице нельзя охотиться, особенно на людей и прочие разумные расы?

— Фыррр-рах!

— Иначе никак. Я тоже не хочу с тобой расставаться, но…

Альфин курлыкнул и потерся лбом о мой лоб, будто говоря: «Не бойся, я от тебя никуда не уйду…»

Вот ведь дилемма. И расставаться со мной не хочет, и на поводке ходить тоже.

— Что же мне с тобой делать?

— Куррр-лах!

Подумав, я осторожно добавила:

— Но ты сможешь охотиться в лесу на косуль. Я читала, что с восточной стороны Даадамара лежит заповедный лес. В нем запрещено охотиться людям, потому что это земли королевского клана. Там охотятся Ледяные драконы. Но ты же не человек, а магическое существо, так что на тебя этот запрет не распространяется. Ну, что скажешь?

Паштет согласно закурлыкал. Он улегся рядом со мной, прижался плотнее, и я невольно улыбнулась, чувствуя, как эта маленькая живая печка отдает мне свое тепло.

Ладно, завтра придумаем что-нибудь. По крайней мере, теперь я знаю, что Паштет не просто животное. Он разумное существо, а значит, с ним можно договориться.

Да, он хищник. Да, питается моей магией. Но он не сделал ничего такого, что бы мне навредило.

Захочет уйти — я его отпущу. Пусть мне будет больно с ним расставаться, но отпущу. Не в моих правилах удерживать силой…

Это была последняя мысль перед тем, как я провалилась в глубокий и безмятежный сон.

Во сне я перенеслась в огромный зал, где сновала куча народу. Женщины в роскошных платьях, мужчины в строгих костюмах. Я была среди них, но без личины деревенского пацана. Стояла в длинном струящемся платье. Мои волосы были высоко зачесаны, только пара локонов спускались на плечи и щекотали шею.

Играла музыка, горели огни. Передо мной проносились пары, их танец был очень похож на вальс.

А еще там был Ариан. На этот раз он был не в том жутком плаще, а в камзоле из белоснежного бархата с серебристым шитьем. Он улыбался мне, его всегда холодный взгляд был полон тепла. Он протянул мне руку, приглашая на танец. И я с трепещущим сердцем вложила пальцы в его ладонь…

А потом один невоспитанный и наглый альфин клюнул меня прямо в лоб!

— Пашка! — застонала я, отгоняя питомца. — Отстань!

И подскочила, потому что в мою дверь кто-то ломился.

— Злат! — услышала я обеспокоенный голос Марциуса. — С тобой все в порядке? Хармс уже час не может тебя разбудить.

Эх, такой сон перебили! Даже обидно.

— Встаю я, встаю, — крикнула, протирая глаза.

— Шевелись, сегодня последний день для подачи заявлений и документов в академию. Не успеешь — будешь ждать следующего года. А я не могу долго здесь оставаться, там у меня лес без присмотра…

— Пять минут!

Я спрыгнула с постели, по пути столкнув с нее и альфина. Тот приземлился на четыре лапы, недовольно растопырил крылья и зафырчал, как рассерженный кот.

— А вот будешь знать, как клеваться! — заявила ему и закрылась в уборной.

Пять минут спустя я уже была полностью готова к выходу. Эх, ведь могу, если надо! И что там Марциус про документы говорил? Уж не намагичил ли он их мне? С него станется!

Паштет прошлепал к двери вслед за мной.

— Ты уверен? — с сомнением покосилась на него.

За ночь он подрос еще на ладонь. Брать его с собой — чистое безумие, но оставить здесь тоже не выход.

— Куррр-лах!

— Я так понимаю, это значит «да»?

Альфин фыркнул, подошел к двери и клюнул в нее.

Вздохнула:

— Ладно. Что с тобой делать. Идем.

Попрошу Марциуса за ним присмотреть.

— Ты не можешь взять его с собой. Это исключено.

— Почему?

— Он хищник.

— Он разумный хищник! С ним можно договориться!

— Попробуй. Уговори надеть вот это, — пожав плечами, Марциус протянул мне широкий собачий ошейник, к которому была пристегнута короткая, но крепкая цепь.

Я виновато глянула на Паштета.

Альфин лежал у моих ног, делая вид, что весь предыдущий разговор его не касается. Даже глаза прикрыл. Но я-то чувствовала, как у него внутри зреет недовольство.

Еще бы! Ходить на поводке для такого красивого и гордого существа просто немыслимо! Но и выхода тоже нет. Марциус категорически запретил брать его с собой без ошейника. Сказал, что альфин только выглядит взрослым, но на самом деле еще малыш и не умеет сдерживать порывы. А если в нем вдруг взыграет охотничий инстинкт? Да не где-то, а посреди академии, где ходят толпы студентов? Или, не дай бог, в общественном транспорте?

— Академия за городом. Туда ходит городской дилижанс, но я сомневаюсь, что наши попутчики обрадуются такому соседству, — заметил анимаг, едва я заговорила о том, чтобы взять Паштета с собой. — У меня не так много денег, чтобы нанимать частную повозку, да и мало какой возница захочет связываться с диким животным. Так что ошейник и поводок — это мера предосторожности. Я немного поколдовал над ними. Пока поводок у тебя в руке, альфин будет слушаться беспрекословно. Решай.

От ошейника жутко воняло псиной. Я сморщилась, когда взяла его в руки. А уж про Паштета и говорить нечего. Он отпрянул и щелкнул клювом, стоило показать на ошейник. Да так грозно, что Хармс дернулся, собираясь прикрыть меня.

Я жестом остановила горгула:

— Не бойся. Он не тронет меня.

Не знаю, откуда во мне появилась эта уверенность, но я чувствовала, что альфин не сможет обидеть того, кто его выкормил.

Мы стояли на заднем дворе гостиницы, подальше от глаз постояльцев, и решали, что делать. Я понимала, что вести альфина с собой в академию — опасное дело. Но и оставить одного без присмотра тоже нельзя. А между тем вот-вот должен был подъехать городской дилижанс, который каждое утро останавливался возле гостиницы. Если мы не сядем в него, то не успеем попасть в академию, и все мои планы полетят в тартарары.