Невеста Моцарта (СИ) - Лабрус Елена - Страница 4

В прямом и в переносном смысле.

Я пересёк зал и церемонно пригласил именинницу на танец.

Вот чёрт!

Я беспомощно оглянулась, ища спасения.

«Я же могу отказаться?» — уставилась на отца. Я не хочу танцевать с этим неандертальцем. Он наверняка оттопчет мне все ноги. Фу, он воняет водкой. Он припёрся в спортивном костюме на праздник. Он…

Он устал дожидаться, пока я получу одобрение отца, что так на меня и не посмотрел, и просто сгрёб в охапку своими лапищами и вывел в центр зала.

Проклятье! Я выпрямила спину под его горячей пятернёй. Я вытянулась в струнку, стараясь как можно меньше его касаться. И со всей силы отворачивалась. Во-первых, потому, что он был мне глубоко противен. А во-вторых, он мне мешал.

Мне в голову пришла идея, что я ведь просто могу попросить «жениха», выбранного мне отцом, от меня отказаться. Вдруг он не знает, что я против? Что у меня есть Артур? Я просто объясню ему, что люблю другого, что это будет большой ошибкой с его стороны настаивать на свадьбе, ведь у нас ничего не получится.

Я обязательно найду что сказать, только надо выяснить кто он.

И я намеренно обошла весь зал, побеседовав с каждым возможным кандидатом без обручального кольца на пальце и выбрала троих.

Вон того с залысинами, постоянно поглядывающего на часы.

Едва не ткнувшись в грудь своего партнёра, я развернула голову в другую сторону. Да, второй тоже был на месте: давно не стриженный и похожий на заросшего пуделя дяденька в клетчатом пиджаке.

И третий, самый перспективный, с которым сейчас разговаривал мой отец: в дорогом костюме, приличным брюшком и блестящим носом. Этот коротышка был похож на банкира или юриста. А ещё немножко на Пьера Безухова. Он мне этим даже понравился, но замуж за него я всё равно не пойду. В конце концов, мы не в восемнадцатом веке живём, и я совершеннолетняя. Как бы ни разозлился отец.

Я гордо вскинула подбородок и скосила глаза в сторону.

— Ты кого-то ищешь? — спросил неандерталец, когда я третий раз повернула голову. Конечно, на «ты». Другого я и не ожидала.

— Ищу. Моего будущего жениха, — приподняла я глаза, и упёрлась взглядом в его губы. Неожиданно красивые. Ярко очерченные, полные, чувственные. Они дёрнулись в улыбку и складочка по центру нижней, что делила её припухлость пополам, стала почти незаметна. Но, пожалуй, это всё, что было в нём привлекательного.

Ну-у-у, разве что ещё голос.

— И как? Есть успехи?

Низкий глубокий бархатистый и насмешливый.

— Вам не всё равно?

— Ну не молчать же, — усмехнулся он.

— Ах, ну да, — сделала я усилие, чтобы ещё немного отодвинуться от него. Но в ответ его рука, что лежала на моей талии, так прижала меня к бёдрам, что я задохнулась от возмущения.

— Вы не могли бы… — выдохнула я.

— Что? — сделал он вид будто не понял.

— Немного ослабить свой захват?

— Тебе неудобно? Неловко? Неприятно? — явно издевался он.

Мне противно, чёрт побери! Мне… Проклятье! Щёки вспыхнули. Я резко вспотела, потому что в ужасе почувствовала, что лобком упираюсь в то, что у него в штанах.

— Это неприлично!

— Правда? — нарочито удивился он. — Тебе стыдно? А так?

Он положил руку на мою ягодицу.

Скотина! Я покраснела до кончиков волос. Я хотела провалиться сквозь землю.

— Да как вы смеете! Уберите немедленно… руку, — зашипела я. Свинья! Он позорил меня на собственном дне рождения. Ещё и смеялся надо мной?

— Попроси.

— Уберите, пожалуйста, руку. Простите, не знаю, как вас зовут.

— Сергей, — улыбнулся он. Рука его словно нехотя переползла на талию. — А ты? Екатерина?

— Вообще-то Евгения. И часто вы ходите на дни рождения к людям, даже имени которых не знаете? — вздёрнула я подбородок. Всё клокотало у меня внутри от возмущения, но он словно не замечал.

— Никогда не хожу. Значит, Женька?

— Для вас Евгения Игоревна. И танец закончен, — попыталась я вырваться.

С таким же успехом я могла бы попытаться забрать добычу из пасти льва.

— Он закончится, когда я тебя отпущу. А я ещё не закончил.

— Что не закончили? Нашу милую беседу? — вцепилась я в его плечо ногтями со свей силы, как только могла, в надежде, что ему станет больно и он хотя бы скривится.

Но на его мощной шее только дёрнулся кадык, когда он сглотнул, и всё.

— Кого же ты выбрала себе в женихи, Евгения Игоревна?

— Того, кого выбрала бы я, к сожалению, нет в этом зале, — устала я впиваться в него ногтями и выдохнула в бессильной злобе.

— Да, зря ты так напрягалась. Это бесполезно — пытаться сделать мне больно, — усмехнулся он. — И как его зовут? Того, кого нет в этом зале?

— Его зовут Артур. Всё? Вам всё рассказать?

— Нет, только про Артура. И кто у нас Артур? — наклонился он так, словно хотел что-то сказать мне ухо. Но вместо этого глубоко вдохнул. Чёрт, он меня нюхал! Животное! — Вкусно пахнешь. Сладко, — горячо выдохнул в шею.

И я совсем этого не хотела, но постыдно покрылась мурашками.

Он увидел, довольно улыбнулся.

Это становилось похоже на пытку. А эта песня, что исполняла группа на сцене, словно стояла на бесконечном повторе: я точно слышала, что они начали куплет заново.

— Так что там на счёт Артура? Он тебе нравится? Ты его любишь?

— Сергей!

— Тебе лучше ответить. И лучше правду, — снова наклонился он к моей шее, то ли угрожая, то ли играя со мной как кошка с мышкой. — И чем быстрее ты это сделаешь, тем короче будет танец.

— Да, я его люблю. Возможно, это он сделает мне предложение. Я не уверена. Но лучше бы это был он.

— Почему?

— Потому что не хочу расстраивать папу, не хочу был неблагодарной, но, если отец выбрал жениха по своему вкусу, мне придётся. Замуж за другого я всё равно не выйду. Ни за что! — выдохнула я.

Он улыбнулся. Улыбнулся криво и самодовольно. Я с опаской подняла на него глаза. Его взгляд встретил мой в упор. И мне стало не по себе.

До чего же неприятный тип. Наглый, самоуверенный, бесцеремонный.

— Зачем же ты его искала? Своего будущего жениха? Если это не Артур. И лучше тебе…

Я выдохнула. Мог не напоминать, я с первого раза поняла: мне лучше ответить.

— Хотела попросить от меня отказаться. Объяснить, что это будет ошибкой. Что я люблю другого, что я…

Чёрт! Он снова меня смутил, буравя тёмным опасным взглядом.

— В общем, мы не будем счастливы, — отвернулась я.

— Нет, — прошептал он, наклонившись. Это прозвучало как ответ.

Он разжал руки. Музыка как по щелчку пальцев стихла. Я дёрнулась: что?

— Я думаю, он скажет «нет». Так что не трать зря слова, — сделал шаг назад. — Спасибо за танец. С днём рождения, Евгения Игоревна. Твой торт!

Он кивнул. Я обернулась. Освещение вдруг погасло, словно именно он всем этим дирижировал. В зале ахнули. И в глубине коридора показался свет: дрожа свечами, выехал торт. Большой трёхэтажный торт. Нарядный, сказочный.

Сердце замерло, когда он остановился передо мной.

Что же загадать? Что загадать? Я оглянулась.

Пусть это будет Артур?

Набрала полную грудь воздуха. Нет.

Пусть я выйду замуж по любви!

И задула все свечи до одной.

— Сергей, Тоцкий звонил, — встретил меня в коридоре Нечай, человек ответственный за сбор долгов.

Я только вышел из зала. И не сказать, чтобы злой, просто с чувством глубокого разочарования и какой-то тоски. Наивная бесхитростная девочка. Да, хорошенькая. Да, совсем тепличная. Не глупая, но такая трогательно серьёзная и правильная, что зубы ломило. Белёк. Вот кого она мне напомнила. Новорождённого детёныша байкальской нерпы. Безобидный, послушный, простодушный щенок. А чего ещё я ждал от сопливой девчонки? Чего я вообще ждал?

— Он что деньги нашёл, Тоцкий? — притормозил я.

— Нет, он просит о встрече. Говорит, это важно.

— Вот когда найдёт, тогда и встретимся, — обошёл я Нечая и побежал вниз по ступенькам. — Дай ему три дня. И это крайний срок!