Навь. Книга 4 (СИ) - Юллем Евгений - Страница 26

— Сейчас, подожди, — я скинул лямки и достал спутниковый телефон, включил экран, и прочитав сообщение, хмыкнул.

— Что там? — поинтересовался Гоша.

— Нам отдан приказ готовиться к эксфильтрации. Вместо нас будут работать другие.

— Но мы и сами можем справиться, — сказал Гоша неестественным тоном. Глаза его нехорошо блеснули. — У них нет того, что есть у нас.

Гоша сунул руку в карман куртки, где лежал его новый «компас».

— Я и сам знаю, — вздохнул я, наблюдая за реакцией Гоши. Что-то она мне перестает нравиться. Посмотрю я за ним, а вот если она совсем мне нравиться перестанет… — Хорошо, продолжаем, действуем по обстоятельствам.

Я отбил сообщение отцу, что все в норме, информацию получил, спасибо.

— Ну что, теперь берем нашего Мудильо Ибанеса и дуем в джунгли?

— Пошли, — и Гоша уверенным шагом пошел к двери дома проводника.

Обычно в монастыре Монокьеты было тихо. Сложенные из песчаника бурые от лишайников стены. Пара хижин рядом, которые служили одновременно гостиницей для редких паломников и местом ночлега пятерых монахов, окормлявших прихожан и несших свет веры местным индейцам. В крохотной церквушке было людно лишь на воскресной утренней мессе. И сегодня. Когда из самого Ватикана приехали двадцать братьев, дабы лично встретиться с отцом настоятелем и поговорить с ним о делах минувших.

На присыпанных мелкой галькой дорожках сновали люди в коричневых сутанах, готовясь к праздничному обеду. Один из молодых монахов вежливо раскланялся с гостями, подхватил пустую корзину и пошел к открытой калитке. Там посторонился, пропуская стайку женщин, тащивших разнообразную снедь, после чего выскользнул наружу. Если бы посланцы Папы проследили за парнем, то были бы удивлены. Потому что буквально через несколько минут мешковатая ряса была уложена в корзину, а атлетичный молодой человек исчез в зарослях кустов. Корзину он забрал с собой — еще наткнется кто ненароком, начнет задавать дурные вопросы.

— Как прошло? — поинтересовался Лоренцо Герра, сидевший на прикрытом тряпкой камне и слушавший доносившиеся в наушник голоса.

— Жучки потратил все, разложил, как вы и велели, магистр. Два маячка получилось пристроить на их баулы, но на самих бойцов ничего подвесить не вышло. Да и в рясах они, наверняка сбросят перед походом в джунгли.

— Это да, в джунгли они пойдут уже сегодня вечером. Но баулы потащат с собой. Удалось подсадить маяк на коричневый чемоданчик с окованными медью углами?

— Да. Час пришлось кружить рядом, не попадаясь при этом на глаза.

— Зато именно кофр для хранения артефактов они точно поволокут на горбу до места. Остальное могут где-нибудь в укромной яме оставить, достав оружие и прочие полезные мелочи. А вот его — его будут холить и лелеять, пылинки сдувать… Ну и обнаружить пленочный маяк с моими доработками — кишка тонка. Это лишь в специализированной лаборатории… Зато мы будем знать точно, куда именно они направляются.

— Еще что-нибудь им подбросим?

— Достаточно. Два маяка на загривке и очень интересные разговоры, которые получилось подслушать. Не будем искушать судьбу лишний раз. Всем — отдыхать. Нам особо торопиться некуда. Дадим возможность братьям по вере собрать щедро рассыпанные ловушки, которыми наверняка местные шаманы украсят тернистый путь. Выдвигаемся в полночь. Давид и Николас первыми на охранении, остальным спать. И если что-либо заметите, сначала будите меня. Никакой стрельбы и трупов. Нас здесь нет!

У парней, отобранных и обученных по программе «янычар» была одна единственная проблема. Они, как специализированный инструмент, были заточены лишь под определенную задачу. Уничтожить противника. Организовать теракт. Либо сработать на опережение и попытаться обезвредить таких же боевиков. С фантазией и умением выстраивать хитромудрые комбинации у ребят было плохо. Детально проработанные планы они могли выполнить прекрасно, но сами вряд ли смогли закрутить многоходовку. Зато у Лоренцо с подобным проблем не было.

И сейчас он устраивался подремать, продолжая прокручивать в памяти услышанный разговор. Кроме самого отца-настоятеля, паписты пообщались со всеми монахами из Монокьеты. Оказывается, не только старший исповедник мечтает о возможности выбраться из джунглей поближе к цивилизации. И если старый настоятель всего лишь сообщил Папе про артефакт и подтвердил все услышанное еще раз боевикам из Ватикана, то один из монахов пошел куда дальше. Он договорился с индейцем гуарани из окружения шамана и тот предложил свои услуги католической церкви. Смуглолицему предателю надоело быть на побегушках, он захотел остепениться, получить какую-нибудь жирную и доходную должность в местной епархии и перебраться с болот в небольшой город с благодарной паствой. Прощение грехов, стабильный доход, благословение свыше — и привязанный на отщепенца компас-артефакт, позволяющий узнать, где именно находится Иуда.

Подумать только, как забавно все начинает закручиваться вокруг проклятого древними богами каменного болванчика. Гуарами уволокли статуэтку у инков. После чего могучая цивилизация пала, похоронив под своими обломками накопленные сокровища и местную кровавую культуру. Следом ради вожделенного доступа к великому будущему шаманы обманули псевдо-революционеров и запустили резню между наркокартелями и ФАРК. Теперь кучка индейцев удирает в тайное место, а у них на хвосте висят ограбленные боевики. Которым в спину дышат паписты, вцепившиеся в магический компас. А за папистами неслышными тенями будут скользить янычары Лоренцо Герры.

И все они водят хороводы рядом с черной нефритовой статуэткой, которая видела за время существования тысячи смертей, впитав оттиски чужих душ и напитавшись чудовищной загробной силой. А победитель по итогам будет только один. И бывший магистр Ордена Святой Марии считал, что им будет именно он.

Серые тучи висели прямо над головой, засыпая раскинувшиеся под ними джунгли бесконечным дождем. В душном воздухе висела бесконечная морось, не способная подарить прохладу или сбить сладко-приторный запах гниющих листьев.

По бурой воде скользила узконосая длинная лодка, еле слышно стрекоча мотором. Сидевший в центре Тиаго Арте косился на мрачные небеса и хмурился. Он надеялся, что захват артефакта и побег от временного союзника пройдет совсем не так. Шаман надеялся, что сможет перехитрить проклятого командира ФАРК и ускользнет от него в бескрайние леса до того, как ему вцепятся в загривок боевики, натасканные на поиск и уничтожение врагов. Но теперь в крохотном отряде осталось всего пятеро индейцев, а душу грызет тревога. Казалось бы, нет прямых причин волноваться, но Тиаго ощущал, как вокруг него стягивается кольцо. Где-то на грани восприятия клубилась тьма. И росла, росла, поглощая все вокруг. Причем не было прямой угрозы, когда ты ощущаешь кожей направленный на тебя взгляд снайпера. Нет, все на ощущениях. На упавшем с дерева зеленом листке. На неожиданно скользнувшей мимо пятнистой змее. На заполошном крике стаи обезьян. На тех скрытых знаках джунглей, которым привык доверять говорящий с духами. И это означало, что ничего еще не кончилось. Наоборот, именно сейчас он вступает в прямую борьбу со своими врагами. И врагов все больше. Причем многих из них он даже не знает и не подозревает, откуда они взялись. А с ним всего лишь четверо помощников, которые вряд ли смогут оказать серьезное сопротивление в прямой схватке.

Значит, придется хитрить, путать следы и как можно быстрее прорываться в Пайтити. Только там, на старинных алтарях, он сможет разбудить спящий артефакт и получит долгожданную силу, которая позволит свернуть в бараний рог любого, дерзнувшего бросить ему вызов. Надо лишь решить, как лучше поступить здесь и сейчас.

Можно было попытаться оставить ложный след. Отправить одного из учеников на лодке дальше, чтобы преследователи разделились. Но Тиаго очень сомневался, что это реально поможет. Разделять и без того крохотный отряд для того, чтобы часть врагов настигли одиночку на реке? Дорога одна, перехватить беглеца проще простого. Куда как лучше уйти в непролазные дебри и поводить погоню там, заставляя гибнуть в различных ловушках. Что-что, а уж неприятностей он загонщикам отсыплет более чем достаточно. Тем более, что с реки все равно пора уже уходить. Лодка достигла нужной протоки, теперь еще примерно час на юг, протискиваясь между мангровых корней, а затем пешком, превратившись в незримых духов леса. До самого Пайтити.