Жена со скидкой, или Случайный брак (СИ) - Ардова Алиса - Страница 54

Ауна Десани жила несколько веков назад и была старшей жрицей главного храма Нускары. Нет, даже не храма — целого храмового комплекса, огромного, величественного, и к нашему времени давно и полностью разрушенного.

Начало записок дышало радостью, спокойствием и уверенностью. Описания служб, торжественных венчальных обрядов, ритуалов и прочих ежедневных занятий — вот, собственно, и все. Ничего необычного.

В храм со всех сторон стекались верующие — со своими проблемами, надеждами, просьбами. Немало среди них было и тех, кто приходил к богине в поисках убежища или в надежде, что она поможет просящему отыскать его истинную любовь. Жрицы не отказывали никому — принимали всех, так что работы хватало.

Все изменилось после того, как Ирата одобрила и прилюдно благословила брак единственной дочери верховного жреца Солнцеликого в Друаре и безземельного, практически нищего виконта, единственным достоянием которого были привлекательная внешность, честь его древнего рода и отвага. Причем, абсолютно безрассудная отвага. Этот самый виконт не побоялся увезти свою избранницу практически из-под венца, украв ее — в полном смысле этого слова — у короля, который официально считался женихом девушки.

Его величество и его святейшество, то есть обманутый жених и разъяренный отец, организовали погоню, но влюбленным удалось добраться до храма Ираты, попросить убежища, а потом и обвенчаться. Все присутствующие на церемонии видели, что молодых благословила сама богиня, «фирменной» фиолетовой молнией соединив их руки.

Тут я первый раз остановилась, вспомнив такую же молнию, которая ударила в наши с Алистером скрещенные ладони.

Это что же получается?..

Ладно, о том, что получается, подумаю потом, когда все дочитаю. Сейчас на это нет времени.

Служительницы Ираты отказались выдать беглецов высокопоставленным преследователям, объяснив, что такова воля богини, и не простым смертным с нею спорить.

Что ж... Король со святейшеством спорить и не стали — по крайней мере, открыто. Ушли, приняв свое поражение. Только вот мне почему-то показалось, что это было вовсе не поражение, а всего лишь временное тактическое отступление.

Через несколько месяцев молодую женщину обнаружили мертвой в собственной спальне. Муж нашелся тут же — весь в крови, с кинжалом в руках и совершенно невменяемый. Позже он полностью признался в убийстве жены, якобы из ревности, и был казнен, а верховный служитель Солнцеликого обвинил жриц, обвенчавших его дочь с убийцей, в гибели девушки.

Поклонение Ирате признали не просто ошибочным — вредным. Людям внушалось: те, кто придут к богине в поисках истинной пары, вместо любви могут обрести смерть.

Служители Солнцеликого и Гинны объединились в своей ненависти к Ирате. Последователи богини-матери и раньше использовали любой повод, чтобы обвинить адептов богини любви во всех смертных грехах. Но прежде к подобным нападкам никто всерьез не относился. А сейчас… На жриц начались гонения, храмы разрушались, веру объявили ложной, и Ирата стремительно теряла верующих. Не только в Друаре — во всех странах Сеота.

И вот у меня в этой ситуации сразу же возник закономерный вопрос.

Почему сама богиня молчала и ничего не предпринимала? Не защитила своих жриц? Не покарала тех, кто уничтожал ее храмы и преследовал верных служителей? Не явила чудо, в конце концов, которое реабилитировало бы ее в глазах людей?

Не знаю, что думала по этому поводу Ауна. В книге я так и не нашла ответа на свой вопрос. Последние страницы старого дневника дышали отчаянием, горечью и… непониманием.

В конце женщина написала, что оставит записки в королевской библиотеке и привяжет их к месту хранения, без права выноса. Дворцовый остров Нускары создавался с благословения Ираты, фактически был ее даром правителю Аглона, и жрицы богини имели право появляться там в любое время.

«Надеюсь, сестры найдут мои заметки, узнают правду, как бы ее ни скрывали, и смогут разобраться в том, что случилось», — так Ауна завершила свой дневник.

Он предназначался новым жрицам Ираты, но обнаружил его Гилгик, или жрецы Солнцеликого еще до него. Как и почему это случилось, неясно. Может, сама Ауна под пытками открыла его местонахождение. А вот чем рукопись привлекла внимание его святейшества, я поняла сразу.

Гилгика интересовала не истина и даже не история, а вторая часть дневника, где описывались обряды, проводимые в храмах Ираты, детально и тщательно разбирались обязанности жриц. Много места было отведено так называемым дарам богини.

И… интуитам.

Из книг, прочитанных за полгода моего пребывания на Сеоте, я уже знала, что дар интуита — редкий и очень ценный. Бесхозным ему никто не позволит остаться.

Служба в различных государственных структурах, при королевском дворе, в свите самых известных и влиятельных вельмож, в крупных гильдиях, в храмах… Интуитов мгновенно пристраивали к какому-нибудь делу, стоило им только появиться. Не очень приятно, но, в принципе, терпимо. Им хотя бы позволяли самим выбирать, куда идти и чем заниматься, пусть даже формально.

Но все это касалось лишь, так называемых, стихийных интуитов — тех, кто обрел способности «случайно», в результате несчастного случая, например, или сильного эмоционального потрясения. С «благословенными» дело обстояло гораздо хуже. Храмовники считали их своей собственностью, даром богов именно им и старались сразу же забрать «счастливчиков». В обитель Солнцеликого — что случалось чаще всего — или в чертоги матери-богини Гинны. На вечную, так сказать, службу.

Про интуитов со склонностью к сочетающейся магии и говорить нечего — за них храмовники готовы были бороться даже с королями и их спецслужбами, отстаивая свое право «прикарманить» такое редкую магическую силу.

Сейчас интуиты с подобными способностями встречаются крайне редко, а вот раньше, во времена Ауны Десани, их было немало, особенно среди благословенных Иратой. И все они почти в одночасье исчезли за высокими стенами храмов Солнцеликого. «Святейшие» забрали их на перевоспитание — дабы «открыть глаза и избавить от заблуждений глупой, никому не нужной веры». Так это официально называлось.

Не знаю, что с бедолагами там делали, но из храмов и закрытых обителей они уже не возвращались.

Представила себя на месте этих несчастных и содрогнулась. Попасть в руки Гилгика «на перевоспитание» — то еше сомнительное удовольствие. И как-то само собой вдруг подумалось, что, если придется выбирать между служителем Солнцеликого и главой королевской тайной канцелярии, я, пожалуй, предпочту его светлость герцога Вэйдена.

В душе крепла уверенность, что Алистер не причинит мне зла, не выдаст святоше и даже поможет… После того, как опомнится от свалившегося на него «счастья», разумеется.

Иномирянка…

Интуит, бласловенный самой Иратой.

Да в добавок ко всему, его жена. Правда, не полностью — частично.

Тут было от чего сойти с ума.

О том, что связавший нас обряд, скорее всего, венчальный, я догадывалась и раньше. Слишком хорошо помнила последние слова, услышанные в полуразрушенном храме.

«Прими мой свадебный дар, дитя»…

Но именно теперь, вновь и вновь перебирая в памяти детали древнего брачного ритуала, скрупулезно описанного старшей жрицей, я окончательно убедилась, что права в своих подозрениях.

Молния, соединяющая руки тех, кто избран Иратой…

Молния была, без сомнения. Так полыхнула, что я думала, испепелит меня на месте.

Звезда на ладони — своеобразная татуировка, как знак свершившегося обряда.

Звезду я не заметила, зато обратила внимание на то, как Алистер разглядывал свою руку. Увиденное его очень огорчило, даже разозлило. Да что там — просто привело в бешенство, если уж совсем честно.

Я поднесла к глазам ладонь, изучая чистую, без единого пятнышка кожу. Потерла ее пальцем, хмыкнула. Если верить запискам Ауны, татуировка должна полностью проявиться только после консуммации брака, так что на ее счет можно пока не беспокоится.