Встреча двух гермафродитов (СИ) - Дроссель Эдуард - Страница 1

  Жила-была счастливая семейная пара. И однажды угораздило её то ли под облучение попасть, то ли каких-то токсинов нахвататься, в общем родился у влюблённых ребёнок-мутант, гермафродит. Потужила семейная пара, погоревала, да делать нечего, каким дитё уродилось, такое и надо растить и воспитывать, а уж как взрослым станет, тогда само решит, менять ли ему пол на какой-то один или дальше быть гермафродитом. Пока же ребёнок рос, родители изо всех сил скрывали его сущность - сделали ему причёску каре, чтобы непонятно было, девочка это или мальчик, и одежду ему подбирали исключительно в стиле унисекс.

  Ситуации способствовало то, что мама гермафродита работала в районной поликлинике участковым терапевтом, так что проблем с медосмотрами у нестандартного ребёнка не возникало, а папа был спортивным тренером и с детства лепил из фигуры гермафродита нечто неопределённое, что даже у опытного анатома вызвало бы вопросы - мальчик ли перед ним, похожий на девочку, или же девочка, похожая на мальчика. Благодаря специфической папиной диете и упражнениям жировые и мышечные ткани у ребёнка присутствовали (а вернее отсутствовали) в равной мере, отчего фигура гермафродита получилась долговязой, поджарой и жилистой. Ни спереди, ни сзади на ней ничего не выпирало.

  Также ситуации помогала специфическая фамилия супругов - Дубняк, - которая не несла в себе никаких указаний на пол. И имя ребёнку подобрали под стать - Валя. Так и в свидетельстве о рождении записали - Валя Дубняк. Хрен поймёшь, парень это или девка. По фотографии можно сказать и так и этак. Словом, никто ничего не подозревал.

  Что же касалось самого гермафродита Вали, то он на протяжении всего детства и всей юности стеснялся своей непохожести на остальных, избегая сближаться как с девочками, так и с мальчиками, чтобы никто ненароком не узнал, что у него на самом деле прячется в штанах. А пряталось там у него весьма специфическое содержимое. К счастью, мужское хозяйство у Вали болталось ближе к лобку, а женское притаилось ближе к анусу, так что когда пришёл его черёд традиционной проверки на письку, Валя оттянул трусы и продемонстрировал одноклассникам мужские причиндалы, за которыми никто не разглядел женских.

  Когда все сомнения у мальчиков отпали, они перестали дразнить носителя каре и противоречивой фигуры "девчонкой", однако Валя не позволял себе расслабляться и всё равно держал между собой и остальными детьми дистанцию. Замкнутую жизнь он вёл и во время каникул - никуда не ездил, не бегал купаться и загорать на речку и вообще избегал лишний раз оголяться.

  Ему вообще во многом везло - в плане маскировки. Мама-врач была плоскодонкой и Валя унаследовал от неё этот признак. С началом полового созревания его грудные железы не увеличились ни на миллиметр, чему он был только рад. "Ты гей?" - спросили его как-то раз, потому что женская составляющая его сути время от времени пробивалась наружу. "Нет", - ответил Валя, что было абсолютной правдой.

  Свою вынужденную уединённость Валя заполнял чтением умных и интересных книг и журналов, благодаря чему стремительно умнел, далеко обогнав в этом всех своих сверстников. Его тело не знало, что такое половой диморфизм, что также относилось и к мозгу - необходимые ассоциативные поля в нём присутствовали в полной мере, так что знания давались ему легко.

  Так и жил Валя с родителями в небольшом городке, в котором ему постепенно становилось тесно и душно, хотелось вырваться на волю и убраться куда-нибудь подальше, найти такое место, где было бы приятно и интересно, где не нужно было бы ото всех скрываться и где можно было бы проявить себя, добиться чего-то значительного.

  Едва окончив школу, Валя распрощался с родителями и отправился в путь-дорогу... А в этом же городке жил один дворовый гопник, ровесник Вали. Гермафродита он, естественно, воспринимал как жалкого задрота, хотя и не догадывался, что тот гермафродит. Не догадывался, но что-то неладное всё же подозревал. Он присутствовал на проверке писек и формально никаких сомнений в мужской принадлежности Вали иметь не мог, однако что-то в задроте его беспокоило, отчего-то он никак не мог перестать о нём думать, никак он не мог угомониться.

  "Что-то с этим кренделем не так, - думал он. - Какой-то он странный. Выглядит вроде как мужик и в то же время как баба. Никуда не ходит, всех сторонится, компаний избегает, не дерётся, тёлок не лапает, не бухает, не курит, не издевается над кошками и собаками, не лазит по подвалам и чердакам... Наверняка что-то скрывает. С ним точно связана какая-то тайна."

  Страсть как захотелось гопнику разгадать эту тайну. Это его напрягало, а он не любил, когда его что-то напрягает. Сам-то он вёл себя не лучшим образом - пил, курил, сквернословил, хулиганил, безобразничал, дрался, приставал к девочкам, отнимал у детей карманные деньги, издевался над животными, лазил по чердакам и подвалам, горланил ночами под гитару похабные песни, бил стёкла, опрокидывал урны, поджигал почтовые ящики, ссал в лифте и срал под двери на половики, подглядывал в женские раздевалки, рисовал дебильные граффити и ещё много чего делал.

  Нетрудно догадаться, что гопник был при этом туп как пень. Не удивительно, что интеллектуально одарённый Валя его бесил. "Чего это он читает всё время? - думал гопник. - Хочет быть самым умным? Лучше всех? Это что же получается - повзрослеем мы с ним оба, я к тому времени прямиком из АУЕ сделаюсь нереально крутым бандосом, разбогатею, свою кодлу соберу, начну во власть двигать, как все правильные пацанчики, в мэры, в депутаты, а то и в губернаторы, все за меня проголосуют (одних куплю, других запугаю), а тут это чмо нарисуется, весь такой честный, правильный, умный, никого не будет щемить, никого не будет опускать, со всеми будет доброжелателен, взяток брать не будет, насиловать, бабло отжимать... Так ведь, не приведи господи, вместо меня люди за него проголосуют. Увидят в нём долгожданного благодетеля, на фоне которого я буду как мартышка рядом с Вассерманом. И компромат на такого хрен нароешь, живёт он тихо, словно святоша, никакого зашквара..."

  Тут Валя Дубняк как раз собрался валить из города и это ещё сильнее взбесило гопника, потому что он так и не разгадал его секрета, а теперь уже, выходит, и не разгадает. Поэтому решил гопник тайком последовать за ненавистным задротом и где-нибудь в укромном месте, дождавшись удобного случая, тайком его пришибить и зарыть в ближайшем овраге. Когда-то его хватятся, когда найдут? Может и никогда, если решат, что Валя умотал заграницу...

  Замыслив столь подлое дело, гопник никому ничего не сказал, даже своим корешам. Собрался и ушёл тайком, один, чтобы не было лишних свидетелей и никто потом не смог бы его заложить.

  Долго ль, коротко ль следовал гопник по пятам за Валей и всё никак не удавалось ему улучить момент и разделаться с ненавистным задротом, а нападать на него в открытую, средь бела дня гопник очковал. Привыкнув действовать в кодле, он ссал что-либо предпринимать в одиночку.