Серебряный берег (СИ) - Морозова Мария - Страница 26

Заглянув в бутылку, убедилась, что в ней ничего не осталось, и тоскливо вздохнула.

— Он совершенно бестактный, неделикатный и непредусмотрительный мужчина. А я дура, да?

— У-у-у, — согласился Жулик.

Неловко взмахнула рукой, и пустой бокал покатился по скатерти.

— Все, — пробормотала я. — Меня зовут Мария-Маргарита, мне то ли двадцать шесть, то ли триста, и я алкоголик. Пожалуй, пора заканчивать.

Громко шмыгнув носом, поднялась и направилась в ванную. Истерика кончилась, силы тоже, а в голове стало очень пусто.

Зеркало непредвзято отразило помятую всклокоченную девицу с красными глазами и опухшим носом.

— Да уж, — красавица-аристократка, — хмыкнула грустно и принялась медленно умываться.

Я машинально плескала себе на лицо холодную воду, машинально смывала слезы, то и дело забрасывая назад намокшие пряди волос. А в голове мысли постепенно раскладывались по полочкам.

Да, сегодня мой мир перевернулся с ног на голову. И самое интересное, внутри не поселилось никакого стойкого неприятия или отрицания. Я не бросилась доказывать, что мне задурили голову глупыми фокусами, а практически сразу поверила в то, что видела. Наверное, так работает память Маргариты де Риссар де Гриз. А может уже просто морально подготовилась. Но нельзя отрицать того, что это действительно ее память. Я чувствую это. Все мои сны, все видения — это то, что когда-то пережила Маргарита. И никакие это не экстрасенсорные способности, а просто воспоминания.

Вообще всю дорогу домой, да и первые три бокала вина я честно старалась убедить себя, что Маргарита де Риссар не имеет ко мне абсолютно никакого отношения. Что все это глупые выдумки мужчины, уже третий век страдающего по жене, а Мария Рогозина — просто скромный реставратор из Москвы.

Но не получалось. Чем больше пыталась внушить себе это, тем большее неприятие зрело в душе. Даже мозг не хотел искать опровержение словам Бриана, а наоборот — собирал все факты, все странности и события в одну цельную картину. Картину логичную и вполне жизнеспособную. Не зря я выучила французский язык настолько легко, будто знала его раньше. Не просто так почувствовала расположение к неожиданному знакомцу с первого взгляда, хотя не могу сказать, что схожусь с людьми легко и быстро. И не просто так скучала по Шато-де-Риссар и его голубоглазому хозяину.

И когда с очередным глотком вина поняла, что отрицать гораздо страшнее и больнее, чем принимать, с плеч как будто гора упала. Подумать только, неужели я и правда в прошлой жизни была французской колдуньей? Жила в этом замке, блистала на балах, вышла замуж… И погибла, чтобы через двести пятьдесят лет снова вернуться сюда. К Бриану.

При мысли о Бриане по губам скользнула легкая улыбка. Но через секунду она превратилась в гримасу, когда вспомнила все то, что произошло сегодня между нами. Картина встала перед глазами как живая. Как он закрывал меня от зомби. Как пытался успокоить, утешить. И как потом стоял, опустошенный, словно из него вытянули стержень, и смотрел мне в след. А я сбежала…

«Мы со всем справимся вместе, только не отталкивай меня»

От осознания собственной дурости захотелось постучаться головой об стену. Сколько же гадостей я ему наговорила. Как же сильно обидела. Нельзя было так делать. Нельзя было вываливать на Бриана весь свой страх, непонимание и обиду. Он открылся мне, доверился, хотя мог бы просто соврать что-нибудь поубедительнее, а я взяла и ударила. Да Бриан же меня никогда не простит.

А хочу ли, чтобы простил? Конечно, хочу. Не знаю, мои это мысли или той Маргариты, но он нужен мне. Очень нужен.

Главное, чтобы моя ошибка не оказалась непоправимой. Чтобы Бриан согласился выслушать и дать мне еще один шанс. Завтра прямо с утра поеду к нему и извинюсь.

Схватила полотенце и стала нервно вытирать волосы. А что, если меня на порог не пустят? Или вообще, Бриан возьмет и уедет отсюда куда подальше? Если уже не уехал.

Нет, надо идти сейчас. На такси или на попутке, но добраться до замка и поговорить с ним. Никогда себе не прощу, если упущу время. Еще номер его телефона удалила, истеричка.

Я быстро оделась, схватила телефон и кошелек, выключила свет и побежала к выходу. Но перед самой дверью какое-то странное предчувствие заставило остановиться.

Осторожно отодвинув занавеску, выглянула в окно и тихо выругалась. Серая машина снова здесь. Стоит себе у дома соседей напротив, как ни в чем ни бывало. И караулит. Ведь в ней явно кто-то есть. Даже видно, как светится экран телефона у водителя.

Стало жутковато. Кто они такие и почему следят за мной? В том, что это случайная машина, я как-то сомневаюсь. Она постоянно мелькает у меня перед глазами. И в ней постоянно кто-то сидит. Будь это соседское авто, люди бы уже давно вышли и ушли домой.

А может это Бриан кого-то подослал? Проследить, чтобы я не наделала глупостей? Рискнуть и выйти к ним, что ли? Как раз до замка подбросят.

Нет, что-то не хочется. Инстинкт самосохранения настойчиво советует не попадаться им на глаза. Пусть сидят себе, а я обойду через соседей.

И стоило только подумать об этом, как шпионы зашевелились. Пассажирская дверь открылась и из нее выбрался мужчина. Осмотрелся по сторонам и неспешно направился в мою сторону. Я инстинктивно пригнулась, но продолжила наблюдать. Может он просто размяться вышел?

Но нет, мужчина подошел прямо к калитке. Еще раз осмотрелся, а потом протянул руку и осторожно дернул. Калитка тихонько скрипнула, но не открылась, потому что я по привычке защелкнула замок.

Это было совсем нехорошо. Слабо верилось, что хлипкая задвижка остановит злодея. И действительно, он перекинул руку через забор и зашарил там в поисках замка.

Я отшатнулась от окна. Вот это влипла. Звонить в полицию? А кто знает, сколько они будут сюда ехать? Может меня тут десять раз убить успеют. Нет, бежать, срочно бежать.

Тихонько заперла входную дверь изнутри и бросилась к выходу на террасе.

— У-у, — раздалось вдруг тихое из-за стола.

Я замерла. Нельзя ведь его тут оставить. Не знаю, заберется ли злоумышленник в дом, но Жулик может пострадать. Он же не сторожевой пес и не бойцовский. Милейшее и добрейшее существо, бульдог радостно бросится к незваному гостю и до самого конца не сообразит, что человек может причинить ему боль.

Метнулась обратно к дверям за поводком и вытащила Жулика из его укрытия.

— Только тихо, дружок, — прошептала, цепляя поводок к ошейнику. — Тихо и быстро.

Мы осторожно выбрались в сад. Здесь было спокойно. Света от соседских окон хватало, чтобы рассмотреть дорожки, и нам удалось бесшумно дойти до калитки. Она не подвела, отворившись без скрипа, и уже через несколько минут я ступила на пляж.

Пляж в это время был абсолютно безлюдным. За своими страданиями я даже не заметила, как к вечеру испортилась погода. На берег с шумом набрасывались волны, в спину дул прохладный ветер, и начинал накрапывать дождик.

Укоризненный взгляд бульдога, который категорически не понимал, зачем его потащили гулять в такую погоду, мне было видно даже в темноте. Но я не могла вернуться. Не могла и не хотела.

Подняв голову, посмотрела на замок. Он высился надо мной темной громадой и только несколько окошек призывно светились в темноте. Надеюсь, одно из них принадлежит комнате Бриана.

Поплотнее запахнув джинсовую куртку, быстро пошла туда, где заканчивались участки. Здесь до скалы было всего ничего, но она была слишком отвесной, чтобы можно было забраться. Значит, нужно идти дальше.

Тихо, стараясь не потревожить добропорядочных французов, я прошла вдоль домов и вышла к улице Роз. Здесь начиналась дорога, ведущая к замку Бриана. Можно было бы пойти прямо по ней, но разыгравшаяся паранойя твердила, что это опасно. Мало ли, кто будет мимо проезжать. Не хотелось бы, как в типичном американском фильме ужасов, попасть в гостеприимные объятия злодеев за несколько секунд до спасения.

Спустя минут двадцать мне удалось найти склон, который выглядел более-менее пологим, и я храбро бросилась в заросли. Если честно, ощущала себя при этом героиней какой-то приключенческой истории. Темная ночь, лишь изредка проглядывающая сквозь тучи луна, преследователь за спиной и старый замок, до которого предстояло добраться. Для полноты картины не хватало только пиратского корабля на горизонте и топота лошадиных копыт. Но в реальности это все было совсем не так захватывающе. Волосы вымокли, а одежда неприятно отсырела. Влажные ветки деревьев и кустов хлестали по лицу, цеплялись за куртку и болезненно дергали за косу. Ноги скользили по камням, заставляя терять равновесие и испуганно хвататься за все, что попадалось под руку. А еще был Жулик. Нет, тот факт, что у него было четыре ноги, а не две, как у меня, явно давал псу серьезное преимущество. Но непривычный к таким восхождениям бульдог шел тяжело, недовольно пыхтя и явно проклиная меня изо всех сил свой собачьей души.