Мера один (СИ) - Изотов Александр - Страница 25

Глаз поймал блеск металла в трещине, и я невольно опять потянулся к нему. Но в то же время темное пятно, лежащее на выступе прямо под трещиной, тоже привлекло внимание.

Я быстро смекнул, что если занимать мозг работой, заставлять чем-то интересоваться, то вполне можно бороться с искушением красного металла.

Это пятно чем-то отличалось. По форме оно тоже напоминало человека, который умер, потянувшись рукой к трещине. Я взялся за рукав, и кусок ткани, начав подниматься, вдруг легко оторвался, в руке остался лишь клочок. Черный от копоти — пальцы окрасились угольной чернотой.

На этой куртке не было никаких дыр и тому подобных отверстий, она просто истлела и почти превратилась в золу.

Попытавшись поднять так всю одежду, я только окончательно развалил ее на клочки. Некоторые лоскутки так и ссыпались пеплом.

— Что за… — спросил было я, как меня поразила догадка.

Быстро отвернувшись, пока голова была занята новой проблемой, я прогнал чувством земли поверхность пещеры, стараясь избегать контактов с красной жилой.

Там, где валялась одежда, в некоторых местах виднелись четкие зарубины в камне. В этой пещере всех убивали сильными ударами, копье или меч протыкали насквозь и вонзались в камень.

Но жертва могла в этот момент стоять, и тогда следа не останется. Только вот этот погибший у стены, если бы его закололи… Тут бы точно остался след в камне. Значит, он, как я и думал, сгорел прямо тут, протянув руку к трещине.

Металл сжег его! Этот бедняга коснулся красной жилы!

Я замер, пораженный догадкой. Нет, конечно, оставался еще вариант, что здесь побывал маг, владеющий огнем, и спалил хозяина этой одежды. Но неспроста я обжигаюсь, едва прикоснувшись к металлу просто сканером.

— Попробуй проверь, — усмехнувшись, предложил я сам себе, — Притронься к жиле.

Я стал пятиться к воротам, стараясь не поднимать взгляда на трещину. А мысли были только о ней, красная руда снова пыталась завладеть разумом. Я сканировал пещеру, для профилактики обжигаясь, и в какой-то момент углубил луч. И чуть не спек себе мозги.

Протиснувшись через щель между створками ворот, я сел на землю, тяжело дыша. Там, в пещере, за толщей камня была огромная жила, уходящая глубоко в недра. Я не рискнул даже обхватить ее размеры — побоялся сжечь мозг. Голова раскалывалась не от переутомления, а от контакта с неведомым металлом.

То, что это металл, я знал на интуитивном уровне. Стихия земли посылала в подсознание вполне определенные сигналы, и такие вещи были для меня очевидными и неоспоримыми.

Я потер лицо, а потом поморщился, поняв, что измазался в золе.

А ведь возможно, там, в Проклятых Горах, я схватился за копье из такого металла. И, если догадка верна, со мной должно было случиться то же, что и с этим беднягой у трещины. Но Хали что-то сделала, и я остался жив. А она улетела в то странное место.

То место существовало, и это не было моей фантазией — я точно это знал. Так же существовали и демоны, и ангелы. А теперь я знал, что существовал этот металл, из которого сделаны копья у демонов. И держат они его голой рукой. И либо я прав, либо все это мои бредовые догадки.

Встав, я выдохнул. Наконец, успокоившись, я обернулся на ворота. На них что-то было намазано потускневшей краской, но этот символ я не встречал раньше. Зато мой проповедник, в теле которого я оказался, среагировал легким испугом. Он явно знал, что означает звездочка со стрелкой вверх.

Может, это символ смерти? Дух, улетающий в небо? Я хмыкнул — вполне возможно.

Двинувшись вперед по шахте, я стал раздумывать, что же тут произошло. Судя по всему, рабочий нашел жилу и сгорел. Но потом убили остальных, и ветку запечатали. Что за жила? Кого убили? Кто убил? Кто запечатал?

Это произошло довольно давно, судя по сгнившему дереву. А может, специально замаскировали, чтобы никто туда не совался.

Я усмехнулся. Если бы это произошло на моей Земле, я бы решил, что кто-то просто скрыл следы банальной халатности. Но тут, в Нулевом мире, в этой шахте наверняка работали нули. А смерть нуля никто скрывать не будет, ничья карьера из-за этого не накроется.

Но кто-то хотел, чтобы эта тайна осталась тут, и убрал свидетелей. И не надо быть особым умником, чтобы сообразить — дело в металле. Кто-то специально скрыл эту находку.

Вскоре светящиеся личинки, облепившие потолок и опорные балки, стали редеть, но темнее не стало. Я понял, что впереди появился новый источник света.

А через пару минут, завернув за угол, я неожиданно нашел выход. Вот только он был завален, и лишь у самого потолка шахты просвечивала большая щель, в которую и бил солнечный свет. Судя по всему, было еще раннее утро, и я не так долго прохожу испытание.

У меня все мышцы разом заныли, когда я осмотрел всю ту кучу валунов и камней, которую следовало разобрать. Причем некоторые камни тут были размером с корову, и как их ворочать, я не представлял.

Но вместе с тем я испытал облегчение и полез вверх, к той самой щели, из которой словно лазер бил солнечный свет. Разбирать завалы — это трудно, но тут хотя бы все понятно, нет никаких загадок и не надо ничего искать. Таскай да таскай камни.

Я теперь вполне понимал ту обезьяну, прыгающую за бананом на высокой ветке. Рядом с ногой палка, ее просят подумать, а она отвечает: «А чего тут думать-то? Прыгать надо».

Подкравшись к просвету, который, к сожалению, был слишком узким для меня, я втянул носом воздух свободы. Там, снаружи, виднелись редкие листья, колосья нависающей травы. Наверняка вход в шахту уже зарос.

Подышав некоторое время свежим воздухом, я принялся сканировать груду камней. Если уж обладаешь стихией, значит, надо пользоваться ей грамотно.

Через пару минут я выяснил, что чуть в стороне находилось нагромождение из самых мелких валунов. Такого размера, которые я все-таки смогу осилить, если как-следует упереться.

Через час, когда работа была в самом разгаре, я присел отдохнуть после десяти минут попыток отвалить валун, прижатый крупным соседом. Тяжелая физическая работа давала прекрасную возможность отвлечься, и я несколько раз просматривал стержень духа, глядя на свою точку в нем.

К сожалению, физический труд меня нисколько не продвигал по служебной лестнице, как я называл этот столб духа. Значит, все-таки нужно развивать стихию или постигать боевые искусства. Эх, где мое копье…

Снова примерившись к валуну, я стал расшатывать его, пытаясь одновременно орудовать стихией под ним, заставлять каменную пыль расползаться. Я помнил, что в том закрытом забое лежали подходящие инструменты, но от одной мысли о том, чтобы туда вернуться, меня пробирала дрожь.

Все, что надо, я выяснил, больше ничем себя там не заинтересую, и коснусь красной жилы…

Страх придал чуть больше сил, и я, надрывая горло от крика, вытолкнул валун. Тот с грохотом скатился вниз, в шахту, а я устало сел, с улыбкой глядя на щель, в которую теперь вполне мог протиснуться. Вот только еще здесь немножко разобрать, да вот тут, с краю.

В грудь влетел огонек духа. Небо все-таки оценило мои усилия. Я покачал головой — вот почему так? Только я набросаю в уме какую-нибудь стройную теорию о Нулевом мире, как он выкидывает мне что-нибудь наперекор.

Минут через десять я, ругаясь и шипя от боли, все-таки выкарабкался наружу. Я изорвал рубаху, процарапал спину, но, когда оказался на открытом воздухе, боль сразу же прошла. Отодвинув в сторону назойливую ветку какого-то кустика, я наконец вытащил себя на камни и облегченно раскинул руки.

Как хорошо, когда ты свободен, и на тебя не давят тонны горной породы, воздух не пропитан запахом недр, а глаза просто слезятся от яркого солнечного света. Я лежал и улыбался, зажмурившись от удовольствия.

Вот только разлеживаться было некогда. Я открыл глаза, прикрывшись ладонью. Кое-как поднялся, балансируя на камнях, и осмотрелся.

Надо мной была почти отвесная скала, в которой и была прорыта шахта. Скала уходила далеко в стороны и высоко вверх, и я не мог рассмотреть вершины. Тогда я посмотрел в другую сторону.