Король воронов - Сакавич Нора - Страница 35

Плоская сетка на клюшке вратаря предназначалась для отбивания, а не удержания мяча, поэтому подобрать его Эндрю не мог, зато мог перенаправить. После его удара, короткого и жесткого, мяч отскочил от паркета, срикошетил от стены и взмыл под потолок. Как следует размахнувшись, Миньярд запустил его на другой конец поля. За какую-то долю секунды Нил понял, кому пасует Эндрю, и его сердце яростно возликовало.

Моро и Джонсон удерживали Кевина и Нила на линии середины поля. На таком огромном открытом пространстве Нил мог обогнать кого угодно. Неважно, что Джонсон дышал ему в затылок и что он был техничнее. Чтобы набрать скорость, места хватало с избытком, а Нил знал, что в этом матче он самый быстрый игрок. У линии третьей четверти он опережал Джонсона на два шага, а к тому моменту, когда завладел мячом, — уже на все шесть.

Ему потребовалась секунда, чтобы найти взглядом Кевина, и еще одна, чтобы рассчитать траекторию броска. На десятом шаге он отправил мяч в стену над воротами соперника. Вот когда ему пригодилась отработка упражнений «Воронов» на бесконечных ночных тренировках с Кевином. При идеальном рикошете мяч должен был не просто попасть в сетку нужной клюшки, но попасть в нее под правильным углом, чтобы второму нападающему не пришлось целиться. Кевину оставалось лишь послать мяч в ворота ударом наотмашь. Этим же приемом сегодня неоднократно пользовались «Вороны», но в исполнении Кевина и Нила он стал для них полной неожиданностью. Жан и вратарь противника полагали, что успеют среагировать, однако Кевин не стал их дожидаться и впечатал мяч в прямоугольник ворот. Лампы за спиной голкипера «Воронов» вспыхнули красным.

Рев трибун почти заглушил торжествующий вопль Мэтта. Краем глаза Нил видел радостно подскочивших запасных и затанцевавших «Лисичек», но смотрел он только на Кевина. Возвращаясь на линию середины поля, оба нападающих жестко, почти болезненно стукнулись клюшками. По лицу Кевина промелькнула короткая, но искренняя улыбка — первый знак одобрения за все время их знакомства, и Нил моментально ощутил прилив адреналина.

Завоеванное очко воодушевило всю команду. При следующей попытке Рико ударить по воротам Мэтт подставил ему подножку. Через несколько секунд они уже сцепились в драке, и арбитрам пришлось остановить игру, чтобы их разнять. Мэтт как зачинщик схлопотал желтую карточку, но его свирепый взгляд говорил о том, что потасовку спровоцировал Рико. Что такого мог сказать Морияма, чтобы настолько выбесить Мэтта?

Судьи засчитали фол и назначили штрафной в ворота «Лисов». Команды выстроились посмотреть, как Рико будет бить. Эндрю не дотянулся до мяча всего на какой-то сантиметр.

После этого удара дух честной игры покинул поле. Нил сбился со счета, сколько раз игроки падали на паркет в последние двадцать минут тайма. К сорок пятой минуте, когда Нилу заехали локтем в нос, желтые карточки были у всех, а одного из «Воронов» и вовсе удалили с красной.

Заметив на лице Нила кровь, судья, влепивший Джонсону желтую карточку, вызвал на поле Эбби. На шлеме игроков была защитная решетка для глаз и носа, однако Джонсон ударил из-под нее, снизу вверх. В своих толстых перчатках Нил мог разве что неуклюже размазать кровь, а Эбби вооружилась марлевыми тампонами. Суровое выражение ее лица странно не вязалось с мягкими, аккуратными прикосновениями. Эбби уже в пятый раз выходила на поле, и нарастающая агрессивность матча сильно ее тревожила.

— Он вообще мог тебе нос сломать, — заметила она, промокая кровь на верхней губе Нила.

— Ну, не сломал же. Можно мне уже идти? — спросил он с явным нетерпением.

— Судьи не допустят тебя к игре, если кровотечение не прекратится, — спокойно ответила Эбби, и не думая торопиться.

Взявшись за подбородок Нила, она покрутила его голову туда-сюда. Нил почувствовал, как из носа снова потекла тонкая струйка крови, и втянул ее ноздрями. Знакомый солоноватый вкус обжег язык. Эбби поглядела на него с сомнением, и он шмыгнул носом еще раз. Наконец она вздохнула и ободряюще похлопала его по шлему.

— Через минуту проверю еще раз, — сказала она, после чего удалилась с поля в сопровождении арбитра.

Команды уже приготовились к пенальти, который полагалось пробить Нилу. Встав на точку, он поймал мяч, переброшенный полузащитником «Воронов». Нил любил пенальти, считая их самым легким способом забить гол, хотя именно в силу легкости такие голы обычно приносили ему гораздо меньше удовлетворения. В игре против «Воронов», однако, он собирался использовать представившуюся возможность по максимуму. Сейчас для Нила не существовало ничего, кроме него самого, голкипера и больших вражеских ворот. Для разбега разрешалось сделать не более двух шагов, однако Нилу они не понадобились. Сделав обманное движение, он четко отправил мяч в нижний угол ворот. На радостях Мэтт так хлопнул Нила по плечу, что из носа у него опять потекла кровь.

— Может, еще пару раз подставишь лицо, чтобы добыть нам очки? — предложил Мэтт.

— Что-то мне такая стратегия не очень, — признался Нил.

Расхохотавшись, Мэтт трусцой побежал обратно на линию первой четверти. Буквально в следующее мгновение первый тайм завершился, и команды потянулись с поля под крики возбужденной публики. Следуя за товарищами, Нил оглянулся на табло. В раздевалку Лисы уходили при счете три — шесть: фантастическое начало, учитывая, против кого они играли, и практически никаких шансов отыграться.

Второй тайм неумолимо приближал их к провалу. «Вороны» полностью обновили состав, тогда как «Лисы» держались на втором дыхании, а Эндрю и вовсе с каждой секундой терял силы. Увидев, как он споткнулся, Нил сразу понял, что дело плохо. Со стороны могло показаться, что Эндрю слишком резко метнулся за мячом, однако Нил знал, что это не так. Миньярд выдыхался на глазах. По идее, его еще не должно было накрыть, но «Вороны» ускорили процесс, загоняв вратаря «Лисов» до полусмерти.

На миг Нил пожалел, что сегодня Эндрю отказался от таблетки, но тут же прогнал эту мысль. Да, лекарство прибавило бы Эндрю бодрости, но одновременно сделало бы его поведение совершенно непредсказуемым. Эндрю соглашался терпеть эти муки только потому, что сознавал: иначе от него на игре толку не будет. За это Нил был и благодарен ему, и в то же время зол, хотя злился исключительно на себя. Он прекрасно понимал, что страшно не дотягивает до Эндрю и что, будь он на его месте, жертва оказалась бы напрасной. Он ненавидел себя за недостаток мастерства; как он ни старался, на ход матча это не влияло.

Игра завершилась победой «Воронов» со счетом тринадцать — шесть. Эндрю впервые пропустил столько мячей, а в статистике «Лисов» впервые за три года появился такой огромный разрыв между забитыми и пропущенными голами. Разочарование трибун было ожидаемо и вполне понятно, и все же Нил едва слышал свист фанатов сквозь гул в собственных ушах. Сердце у него колотилось так бешено, что должно было оставить синяки на легких. Каждый вдох резал глотку, точно лезвие. Оставшихся сил хватало лишь на то, чтобы сжимать клюшку.

Он хотел подойти к команде, но боялся даже пошевелиться. Они с Кевином только что выстояли два полных тайма против защиты «Воронов». Нил каким-то чудом еще держался на ногах, то чувствуя их, то не чувствуя: они то горели огнем, то как будто немели. Он посмотрел вниз — проверить, на месте ли они вообще, — и заморгал от того, что в глазах потемнело.

Рев на трибунах перешел в пронзительный истерический визг и наконец пробился в его изнуренное сознание. Он что-то пропустил? Нил поднял взгляд и замер. Руки Эндрю безвольно повисли, клюшка валялась у ног. На глазах у Нила он наклонился и попытался ее поднять. Лишь попытался. Едва он оторвал рукоять от пола, как пальцы снова разжались.

Нил вспомнил ту первую тренировку один на один, когда он играл против Эндрю и его руки одеревенели от перенапряжения. Он оглянулся на табло: невероятно, но «Вороны» нанесли сто пятьдесят ударов по воротам. Что еще более невероятно, из ста пятидесяти мячей Эндрю пропустил всего тринадцать. Повернувшись обратно, Нил увидел вторую попытку Миньярда поднять клюшку. Успехом она не увенчалась, и Эндрю в изнеможении опустился на паркет.