Босиком по пеплу. Книга 2 (СИ) - Джиллиан Алекс - Страница 5

— Да. Он говорил, что подарит…но с некоторых пор, я не доверяю его слову.

С минуту мы просто молчим, обмениваясь немыми, но всеобъемлющими взглядами. В конце концов, папа просто крепко обнимает меня, касаясь губами виска.

— Тебе нужно успокоиться. Все принять и обдумать.

— Да. Наверное, ты прав. Мой мир разрушен, я больше никогда не буду с любимым, — угнетенным тоном, подвожу итоги нашего разговора я. — Но, наверное, однажды мне станет легче. Так? — кидаю вопросительный взгляд на Адама. —  Что для тебя любовь, папа?

— Любовь…, — он расплывается в знакомой полуулыбке. Она всегда трогает его губы, когда он впервые за день видит маму. — Любовь — одержимость. Нежность. Боль. Страсть. Счастье. Радость, надежда, вдохновение, сила. Любовь — это запах, кайф. Когда всем нутром, каждой фиброй своей души, знаешь: она — твоя женщина. Единственная и неповторимая. Ты смог бы жить без неё, но ты не хочешь без нее жить. Подыхаешь, когда она далеко и оживаешь, когда слышишь её звонкий смех. Любовь — это вы. И это то, что также проверяется временем и совместным проживанием, детьми и проблемами. У любви столько граней, Алиса…ты познала лишь её малую часть, и заранее отреклась попробовать на вкус другие. Из-за своего упрямства.  Ты чувствовала нечто такое?

Конечно, нет. С Нейтаном…нет. Чувства к нему не похожи на те, что описал папа.

— Ты намекаешь на то, что я не люблю Нейтана?

— Заметь, не я это сказал сейчас, дочь. Четыре года назад ты уехала в США. Зная, что целый год не увидишь Нейтана. Я тебе предлагал учиться в Асаде. Понимаешь, к чему я клоню?

— Да, но…

— Ты выбрала себя и поступила правильно. Ты даже не думала, принцесса. А теперь, мне нужно идти. А тебе набраться еще больше сил. Просто подумай над всем, о чем мы поговорили сегодня.

— Я люблю тебя, — тихо выражаю свою благодарность отцу я. В голове сейчас слишком много мыслей, чтобы попытаться оформить их в слова.

— А я тебя. Мое сердце разрывается за тебя, принцесса. Я люблю вас всех. Ты наша первая девочка. Мамины глаза, папино упрямство. Мы создали совершенство, — усмехается Адам.

Снова заключив меня в сильные стальные объятия, папа нежно проводит ладонью по моему плечу. Всего лишь просто движение, которое как ничто другое вселяет в меня надежду на то, что что все будет хорошо. Когда-нибудь…обязательно будет.

— Папа, откуда ты знаешь, что Амиран достоин меня? Он заставил меня бежать по пеплу…, — окликаю отца, когда он направляется к выходу.

Адам Саадат замирает у двери, и, повернувшись ко мне, бросает:

— Я знаю, потому что я видел выражение его лица, когда твои ступни сгорали от боли. В глазах наследника не было ничего, кроме агонии и раскаяния. А ведь обычно он прекрасно справляется со всеми своими эмоциями.

Через три долгих дня в личном госпитале аль-Мактумов, где меня навестила мама, братья и сестры, я перемещаюсь в резиденцию Амирана. В уже знакомую мне спальню — которая, слава Богу, не напоминает мне комнату для его личной шлюхи.

Дайан сказала, что Амиран уехал и неизвестно когда вернется.

Мне осталось лишь кусать губы и локти, пытаясь просчитать, каковы шансы Нейта остаться в живых. Каковы его шансы на справедливый суд? Я уверена в его невиновности. На двести процентов. Но по-прежнему не знаю, чего ждать от Амирана…

Последние четыре дня я провожу на свежем воздухе и читаю книги, чтобы хоть как-то отвлечься от дурных и подавляющих мыслей. Постоянно обдумываю разговор с отцом, анализируя его слова и взвешивая каждый совет. Обычно, я все делаю по-своему. Но сейчас понимаю, что с Амираном аль-Мактумом это не работает.

Сейчас…мне даже удалось принять свой брак с Амираном. Я даже готова пожелать искреннего счастья Камиле и Нейтану, лишь бы спасти, не допустить для него смертной казни…

К седьмому дню, я приобретаю прекрасную привычку — встречать закат на огромном балконе-террасе, прилегающем к моей спальне. Я просто пью воду с лимоном и бесконечно долго смотрю на то, как солнце утопает в облаках — настолько пушистых и низких, что возникает иллюзия невероятной близости этих объектов.

Сегодня закат особенно волшебный. Небосвод постепенно проявляет все оттенки розового, трансформируясь в нежно лавандовый цвет. В густом грозовом облаке, нависающем прямо над океаном, образуются две сквозные дыры, пропускающие через себя два ярких солнечных луча. Глядя на них, можно представить себе, что это глаза самой Вселенной.

И почему-то сегодня она меня просит довериться ей.

Я встаю с качели, установленной на веранде, и подхожу к широкому каменному ограждению балкона. На плечи падает пара капель дождя, вызывая необъяснимую улыбку. Повернувшись спиной к ограде, я приподнимаю себя на запястьях, и запрыгиваю на бортик. Конструкция достаточно широкая, чтобы я могла спокойно сидеть здесь, и не переживать за то, что могу упасть.

Расправив руки, словно крылья, я запрокидываю голову к небу, подставляя лицо редким каплям дождя. Закрываю глаза, представляя себя абсолютно свободной…дышу полной грудью. Впервые, за долгое время.

— Ты снова хочешь упасть, tatlim? — обрывает мое одиночество Амиран аль-Мактум.

Он здесь.

И я чувствую, что мое падение сегодня в любом случае состоится. А он не еще не знает, что, если столкнет меня снова — я заберу его с собой.

Амиран

За минувшую неделю, это мой первый визит в резиденцию. И не могу сказать, что я рад возвращению. Напротив, чувствую себя еще более злым и уставшим после выматывающего пребывания на временной базе, вблизи места катастрофы. Радоваться нечему. Ни одной гребаной причины выдохнуть. Ситуацию на месторождении стабилизировать не удалось, платформа затонула, пожар локализировали только три дня назад. Завтра завершается срочное строительство купола над местом взрыва, но есть риск, что облако ядовитого смога все же успеет добраться до Асада, и тогда народу придется объяснять, какого хрена они вынуждены дышать отравленным воздухом. В сети уже стали появляться фото очевидцев, успевших снять момент взрыва. Черный дым заметили на расстоянии сотни километров. Подобные публичные выбросы подчищают спецслужбы, но слухи и предположения уже поползли, а, значит, скоро можно ждать наплыва американских агентов. Если АРС пропустит хотя бы одного, ситуация станет критичной.

— Где она? — вместо приветствия, резко спрашиваю я, столкнувшись в холле с Дайан, специально вышедшей встретить меня. Сестра недовольно хмурится, возводя глаза к потолку. Следом за Дайан в поле зрения появляется Афра. Бросается ко мне на мягких длинных лапах, трется о ноги, издавая радостные мурлыкающие звуки, тычется пушистой мордой в ладони, напрашиваясь на ласку.

— И тебе здравствуй, брат, — не обращая внимания ни на мой тон, ни раздраженный вид, Ди обнимает меня и целует в щеку с сестринской нежностью. — Воняешь дымом, выглядишь, как дикарь, — улыбается с сочувствием. — Алиса у себя. Она почти не выходит. Мало ест и всячески меня игнорирует. И, кстати, твоя пума тоже её не любит. Скалится и шипит, как только её видит, — ловлю еще один выразительный взгляд Ди, говорящий, как сильно она не согласна с моим выбором.

Можешь не верить, сестренка. Но я сам не понимаю, как умудрился так круто вляпаться, так же взглядом отвечаю Дайан. Она тяжело вздыхает, словно услышала.

— Это знак, Мир. Животные чувствуют людей. Не веришь, мне, прислушайся к Афре.

Я бы рассмеялся, не будь настолько измучен.

— С каких пор ты стала замечать знаки? Может, таро разложишь? Или шамана позовешь.

— Чтобы изгнать ведьму, — смеется Ди. Мне снова не смешно. Вот ни на  йоту.

— Не ходи к Алисе таким, — помрачнев произносит Дайан, заметив что-то в выражении моего лица.

— Угомонись, я не собирался нестись к ней сломя голову, — «как и она не спешит встречать мужа», добавляю мысленно. Разумеется, я не рассчитывал, что моя распутная жена соизволит спуститься. Не трудно догадаться, чем она занималась все эти дни — оплакивала неудачный побег, ненавидела меня и зализывала свои раны.