Босиком по пеплу. Книга 1 (СИ) - Джиллиан Алекс - Страница 31

— Не люблю, когда меня трогают на первом свидании. И похищают, — ворчу я, когда он щелкает замком на пряжке ремня безопасности.

— Относись к этому проще. В Анмаре тебя ждет приятный сюрприз, — садится напротив, пристегивается сам, попутно кивая услужливым стюардессам, что спешат к нам с водой и другими напитками. — Расслабься, Алисия. Мне ничего не стоит вернуть тебя обратно, — мы обмениваемся искрящимися взглядами, затеявшими фатальную битву.

Я чертовски зла, но понимаю, что продолжение дебатов и пререканий просто не имеет смысла. Мы обо всем поговорили в его квартире. Через шесть дней я стану обладательницей редакции в Анмаре, Нейт продолжит свою карьеру, а Амиран в конечном итоге переключится на другую блондинку.

Мне надо выдохнуть, что я и делаю.

Самолет стремительно и быстро взлетает. Когда я вижу маленькие, будто игрушечные дома внизу, я думаю о Нейтане, который наверняка с ума сойдет, узнав, что эмир забрал меня.

Чуть позже, я невольно засматриваюсь на успокаивающие волны облаков. Амирана демонстративно игнорирую весь полет, стараясь не обращать внимания на то, как стелятся перед ним девушки из персонала и то и дело подходят к нему с вопросами. В глаза бросается, как они бесконечно низко наклоняются к нему, вываливая на обозрение шейха свои упругие сиськи. Амиран, стоит отдать ему должное, не проявляет к обнаженным частям тела стюардесс никакого интереса и первые два часа пристально рассматривает меня.

К его вниманию невозможно привыкнуть. Все равно, что стоять у открытого огня, под давлением жара и снопов искр.

Маска для сна и одеяло спасают мое положение, и до конца полета я вырубаюсь.

Просыпаюсь, когда самолет уже готовится к посадке, от ощущения заложенности в ушах.

— Завидую. Не могу спать в самолете, — я, наконец, смотрю на Амирана, который весь путь провел за ноутбуком и работой. Это не сказалось на его безупречном виде. Мужчина голубых кровей в элегантном черном костюме, сшитом для него по индивидуальным меркам. Солнце падает на его лицо таким образом, что еще больше подчеркивает его высокие скулы, очерченную линию губ. Все, начиная от его позы до покровительственного взгляда, кричит об уверенности, мужественности и стремлении к власти, из которых соткан этот мужчина.

Возможно, я бы давно влюбилась в него, если бы мое сердце было свободно.

И тактику Амиран выбрал ошибочную, решив отвезти меня в Анмар.

Для меня эта страна не только край запретов и ограничений, но и то самое место, где столько уголков хранят в себе нашу с Нейтом историю. Где-где, а на этой территории, я точно не открою сердце эмиру.

Подтверждением моим словам становится маячащий на просторах пустыни оазис, напоминающий мне наше с Натаниэлем озеро, которое до сих пор хранит сумасбродство и безумие наших первых поцелуев.

— Амиран, — непроизвольно шепчу я, глядя на пятнышко, рождающее во мне целый вихрь эмоций и чувств.

— Ты что-то сказала, Алисия?

— Амиран, мы скоро приземлимся? — исправляюсь я, чтобы не вызывать лишних вопросов.

— Через пять минут будем на месте, — я, наконец, снова смотрю в его глаза, с удивлением обнаружив, что при солнечном свете они становятся прозрачно-серыми, отражающими небо, как гладь одноименного озера в пасмурный день.

Мы приземляемся в Анмаре на рассвете из-за восьмичасовой разницы во времени. Восходы солнца, как и закаты, здесь особенно яркие и волшебные из-за близости к экватору. Небо затянуто розовой дымкой, первые лучи солнца мягко ласкают кожу, а не жалят и кусают, как в обеденное время.

От аэропорта до резиденции наследника мы доезжаем за десять минут, двигаясь по ухоженной пальмовой аллее.

Наконец, мы ныряем в арку, въезд за которую строго запрещен «простым смертным», и тормозим у величественного здания, созданного в традиционном арабском стиле: песчаный фасад, украшенный многоярусными переплетающимися арками; в глаза бросается игра солнечного света на золотых узорах, покрывающих центральный купол дворца. Прилегающая территория тонет в благоухающем аромате цветов и аккуратных фонтанах. В тени размашистых пальм то и дело вальяжно расхаживают павлины, раскрывая свои изумрудно-синие хвосты густым веером.

Все это окончательно переносит меня из атмосферы шумного мегаполиса в хорошо мне знакомую «восточную сказку».

Я надеюсь, Амиран не заставит меня ходить в парандже.

Но зря я рассчитывала на такой милосердный подарок — как только приходит время выходить из машины и передвигаться в сопровождении управляющей дома, мне с приветственным кивком вручают новое мешковатое одеяние пыльно-голубого цвета.

— Встречаемся на этом месте ровно через час. Рада проводит тебя в комнату, — Амиран прощается со мной на террасе, передавая меня под опеку домоправительницы. Женщина сопровождает меня в женскую половину дома и гостевую спальню.

С дороги мы оба нуждаемся в освежающем душе, и, приняв его, я с удивлением замечаю, что мои вещи еще не доставлены из аэропорта или машины. Черт, даже тушью и блеском для губ не подкраситься. Может тогда у него не возникнет желания меня целовать через слой помады.

Ловлю себя на странном желании хорошо выглядеть в глазах эмира…ладно, хотя бы волосы чистые.

Вновь влезаю в костюм для тренировок, завязываю под горлом паранджу, не удосужившись покрыть голову капюшоном, и выхожу из комнаты и в сопровождении учтивой Рады — без неё я бы давно заблудилась в многочисленных коридорах дворца.

Спускаясь вниз по лестнице, замечаю нечто действительно странное. Сначала я вижу спину Амирана. Тугие мышцы подчеркнуты белой футболкой с коротким рукавом, сочетаемой с такого же цвета джинсами и серым ремнем в тон глаз. А потом мое внимание переключается на руку мужчины. Его кисть размеренно и плавно скользит по макушке дикого животного, что довольно и низко мурлычет, наслаждаясь снисходительной лаской хозяина.

Это пума? Черт возьми, я уверена в том, что да.

Хоть она и в два раза меньше стандартной. Но на месячную кроху уже непохожа. С тех пор, как Сэви исполнилось три месяца, держать ее вот так в доме — опасно. Поэтому подобная картина поражает даже меня.

— Ты профессиональный укротитель кошачьих? — обращаюсь к Амирану, когда он поворачивается ко мне, по-прежнему почесывая пуму за острым ушком.

Конечно, в детстве, я видела, как нечто подобное отец вытворяет со своим белым тигром Кудрой — он мог спокойно гладить его, когда тот был сыт, но исключительно в специально отведенном для этого месте, а не вот так на террасе для завтрака. Словно это не молодая и хищная пума, а большой и домашний котенок.

Я в последний раз играла с Сэви дома, когда она была крошечным тигренком, который точно не попытается выцарапать мне глаза. Да, Сэви меня очень любит и признает, но все-таки она хищница. Однажды, я слишком сильно заигралась с ней и спровоцировала на агрессию. На память об этом событии она оставила мне заметный шрам на коленке.

Пума Амирана обладательница необычного светло-серого окраса с вкраплениями белого и огромными жемчужными глазами. Добрыми и довольными, но не лишенные диких огоньков, присущими всем хищникам.

— Он живет прямо дома? — засыпаю вопросами я, чувствуя на себе внимательный взгляд пумы.

— Это она, Афра. Да. Имеет полное право спокойно гулять на территории всего дома, но только со мной и смотрителями, — поясняет Амиран. — У этой малышки есть серьезные хронические заболевания. Ей уже два года и больше она не вырастет. В дикой природе Афра бы давно погибла, — пума прищуривает веки от удовольствия, ощущая покровительственную ладонь своего хозяина. И будто слегка кивает, подтверждая его слова. — Не бойся. Можешь погладить, — я бы хотела, но Афра кидает на меня ревностный взгляд, слегка ощетинившись, от чего мое сердце мгновенно падает в пятки.

— У тебя мания на пум и тигров?

— Ты даже не представляешь масштаб моей любви к этим животным, — глухо отвечает Амиран. — Они умные, гибкие, быстрые, потрясающие. А теперь пойдем, Алисия, — Афравдруг подходит ко мне, и едва прикасаясь носом к колену, начинает с интересом обнюхивать.