Босиком по пеплу. Книга 1 (СИ) - Джиллиан Алекс - Страница 16

— Вино, свечи — кто из вас зачинщик романтического вечера? — испытывая долю неловкости, спрашиваю я. Папа взглядом приглашает меня к барной стойке на кухне, плохо скрывая широкую улыбку, которая так часто спорит с межбровными морщинками на его лице.

Он очень красивый мужчина — не знаю, нормально ли оценивать внешность своего отца в таком контексте, но, когда я впервые увидела его фотографию в своем возрасте, я обомлела. От количества татуировок в первую очередь, которые в повседневной жизни он обычно скрывал, в отличие от студенческого фото, где был запечатлён в футболке с короткими рукавами. Вот и сейчас, я с интересом разглядываю его пальцы, пока он разливает вино по бокалам, по которым также прошлись иголкой с чернилами. К слову, как это самое вино, с годами Джаред Саадат становится только лучше.

— О да. У нас с melegim был вечер воспоминаний и ностальгии. Пересматривали видео с давнего отдыха, когда вас еще и в проекте не было, — его серебристые глаза улыбаются, и мы одновременно смотрим на фотографию в рамке, оставленную на барной стойке.

 — Вот в этого ангела я влюбился без памяти. И люблю до сих пор, — с замиранием сердца рассматриваю фото, которое видела много раз. И каждый раз оно рождает волну восторга и щемящее чувство в груди: мама и папа, совсем юные, стоят на носу яхты, расправив свои руки навстречу ветру, как в знаменитом старом фильме. Даже в глазах начинает щипать. Самое странное, что мама здесь выглядит слегка напуганной, и я ее понимаю: думаю, характер моего отца обуздать было очень непросто. А еще они смотрят друг на друга с такой жаждой…интересно посмотреть на нас с Хамданом со стороны. Если мы выглядим также, то очень странно, что нас еще не рассекретили.

— Вы такие красивые и влюбленные. Это видно сразу. Какое же счастье — встретить своего человека, и не отпускать…больше никогда не отпускать, — «и всегда ждать», — заканчивает внутренний голос, и мои мысли уносятся к Нейтону.

Может,  с отцом насчет Нейта должна поговорить я и прямо сейчас? 

— Дочь, я видел, как ты разговаривала с наследником, — наш разговор внезапно и резко меняет курс.  — Заметил твою улыбку, и мне кажется, ты была польщена его вниманием. Смущена и взволнована.

— Сейчас ты смущаешь меня еще больше, пап! — возникаю я, не в силах поверить в то, что отец говорит все это. Личную жизнь, по понятной причине, я даже с мамой никогда не обсуждала.

— Понимаю, мне тоже немного неловко, — признается отец, протягивая мне бокал игристого вина. Сейчас он напоминает мне того Джареда, которого я знала до двенадцати лет.

В Анмаре же он фактически не снимает личину шейха Адама Саадата, и о том, чтобы отец лично наливал мне бокальчик вина, я могу лишь мечтать.

— Что ты думаешь об Амиране аль-Мактум?

— Я? Что я могу думать о нем? — не понимаю, с чего этот разговор и куда он клонит. — Пап, я его совсем не знаю, — делаю глоток вина с насыщенным виноградным вкусом, пытаясь унять дрожь во вспотевших ладонях. — Амиран…будущий король, и мне он кажется очень волевым и властным, категоричным, и способным на компромисс…, если ему это интересно, — а это действительно так, если он слушал мои инициативы весь вечер.

— И все же он закрыт, сдержан и высокомерен. Должно быть, все вышеперечисленные черты свойственны многим восточным мужчинам, а особенно тем — кто наделен властью, — осознаю, что отчасти описала этими прилагательными сложный характер отца.

Я не понимаю, почему папа пытает меня такими личными вопросами. Не думает ли он, что у меня тайный роман с принцем?

Черт возьми, если бы Нейт давно поговорил с ним, я бы сейчас тут не краснела, слушая, как отец комментирует мой разговор с Амираном аль-Мактумом.

— Почему ты спрашиваешь? — выстреливаю прямым вопросом.

Джаред делает целых три глотка из своего бокала.

— Ваши судьбы с эмиром в чем-то похожи. Он родился в Нью-Йорке, в Бруклине. Об этом мало, кто знает, но Амиран — плод студенческого бурного романа нашего короля. Мальчик рос с матерью до подросткового возраста в Америке, откуда был насильно вывезен в Анмар сразу после коронации его отца.  Так же, как и тебе, Амирану пришлось полностью менять свое мировоззрение и уклад жизни, веру.

— Сколько ему лет? — краткий урок биографии принца и истории королевства оказался весьма увлекательным.

— Тридцать один, — я мысленно прикидываю, что на момент нашей впервой встречи Амирану было двадцать один. — Прекрасный возраст. Он великолепно воспитан и образован, начитан, наделен интеллектом. Достойный кандидат на твое сердце, — слова отца окончательно вводят меня в ступор. И строгий взгляд добивает. В его монологе не стоит многоточие, а жирная точка. Получи и распишись, дочь…

Он ставит меня перед фактом, в который я не верю, не хочу верить…не хочу замечать, понимать, осознавать, к чему прямо сейчас клонит Адам Саадат.

— Пап, ты что, сводничеством занимаешься? — пытаюсь свести все в шутку я.

— Я обещал, Алисия, что ты получишь образование и сама выберешь мужа, — внезапно, его голос становится сравним со звоном льда по металлу.  — С важной оговоркой: из тех кандидатов, кого я одобрю. Не всегда все бывает так, как мы хотим. И мне сложно говорить тебе об этом, зная, какой у тебя упрямый характер. Со времен моего обещания многое изменилось…

— Пап, ты что-то не договариваешь? Скажи прямо, к чему клонишь…, — облокотившись на барную стойку, выдерживаю его окончательный, но пока не озвученный приговор. Сердце падает вниз, образно пробивая первый этаж билдинга, в котором мы находимся.

— Ты выйдешь замуж после окончания университета, Алисия. За Амирана аль-Мактума, — ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он поставил печать на всем, чем я жила, чем я дышала.

Тотальная тишина длится бесконечно долго, в которой мы с отцом застываем, словно две статуи. Лишь мои пальцы продолжают дрожать. Настенные часы раздражающе тикают. Из состояния коматозного шока меня выводит лишь звук вдребезги разбившегося бокала.

— Алиса…

— Пап, ты серьезно? Это такая шутка? — я задыхаюсь, по-прежнему автоматически и натянуто улыбаясь. — Как ты можешь ставить меня перед фактом? Отдавать приказ выйти замуж? Мы договаривались…папа…ты же обещал мне, — так отчаянно дрожит голос, срывается, на умоляющем слове «папа».

Не папа он сейчас, а Адам Саадат — правитель центральной провинции страны на ближнем востоке.

— Дорогая, это брак с принцем. С наследником Анмара. Он оказал нам честь, выбрав тебя.

— Папа, как ты мне можешь желать такого? Выйти за нелюбимого? Жить с ним? С человеком, которого я не знаю? Еще и заставлять, ставить перед фактом… — колючий комок сдержанных слез царапает гортань.

— Милая, — немного мягче обращается ко мне отец. — Ты должна все правильно понять. Я не изверг и не тиран, особенно, когда дело касается моей принцессы. Но Амиран аль-Мактум — будущий король. Все девушки в Анмаре мечтают стать его женой.

— Но я — не все! — вулканом вспыхиваю я. Не могу поверить в то, что он все еще смеет говорить о том, что не лишает меня выбора. — Ты женился на маме по любви! А она вышла за тебя по той же причине!

— Твоя мама полюбила меня не сразу, — строгим тоном отрезает отец, начиная выходить из себя. Вены на его шее напрягаются, на висках проступают знакомые «змейки». — Далеко не сразу, — хищно скалится отец, не на шутку пугая меня.

— Не важно! Плевать, когда, полюбила же!

— Угомонись, Алиса. Свадьба состоится не завтра. У вас впереди много времени, чтобы узнать друг друга ближе, и, может быть, ты передумаешь и будешь благодарна судьбе за уникальную возможность. Может быть, передумает и Амиран, но в последнем я сомневаюсь.

— А что, если я хочу сама все решать в своей жизни? Кого мне любить, — и с кем мне спать. — И о каких возможностях идет речь?

— А ты в кого-то влюблена? — строгим голосом уточняет он, с определенным подтекстом. Щеки пылают, наливаясь стыдом и кровью.