Это не те мобы 3! (СИ) - Дес Евгений - Страница 50

– Так себе дорога получается, – пожевав губу, подвел итоги Мартин.

– Танк трамбует, тролли утопчут, орки полирнут и нормально будет.

– Ну... может быть.

Мы дважды ошиблись в расчетах. С одной стороны, темп продвижения через лес оказался выше, с другой, потребовал большего расхода маны. Итогом это стало два факта. Во-первых, мы вышли на территорию заброшенного храма раньше расчетного времени. Во-вторых, Мартин полностью выдохся и был бесполезен как маг. Конечно, он мог выпить восстанавливающее зелье, но их оставалось не так много, как хотелось бы, а магазинов в округе что-то не наблюдалось.

Пожалел о том, что не вынес из дома Нрона все. Те же справочники нам бы очень даже пригодились. Конечно, мы с Мартином кое-что помним и знаем, а восстанавливающие эликсиры в изготовлении не слишком сложны, но есть нюанс – в каждой местности свои ингредиенты используют. К сожалению, тут мы не были, для нас здесь все незнакомое.

Спросил Грога, но, увы, орки помочь не смогут, их шаманы все через духов делают, чистой магии на мане у них почти нет, вот и не нуждаются в соответствующих элексирах. Орки вообще предпочитая использовать собственную жизненную силу, развивая выносливость через кровопускания.

– Может сходим проверим, – предложил Мартину прогуляться в полуобвалившуюся пирамиду храма, пока големы и остальные расчищали место и обустраивали лагерь.

– А смысл? Демонопоклонники тут все излазили и давно все ценное по выносили.

– Не факт, у нас выше наблюдательность, ты сильный маг, а у меня опыт вора.

– Маг из меня сейчас, – Мартин рукой махнул, – лучше давай утром сходим, потом догоним остальных. Тем более солнце садится уже, нет смысла в потьмах блуждать.

– Ну, – подвигал челюстью, смотря за светилом, уходящим в кроны, – утром, так утром, – подвел итог размышлениям. – Чем займемся? Рабочий день еще не кончился, – напомнил Мартину о своеобразных часовых поясах в «Виртуале».

– Могу рассказать о том, как правильно жарить мясо, – пожал он плечами, выдергивая длинную и длинную травинку с метелкой мелких отростков на конце.

– Голодный что ли? – хмыкнул на такое предложение. – Ну рассказывай, а я пока бутерброды сделаю.

Мартин сунул травинку в рот и, неспешно жуя ее кончик, принялся вещать о важности луковой подложки. «Главное, это выкладывать мясо на хорошо разогретую сковороду, где уже есть обжаренный с маслом лук», – говорил он, пока я пластал копченое мясо, выкладывая его поверх укрытых зелеными листьями лепешек. «Тут двойной эффект, с одной стороны, за счет температуры, поры в мясе закрываются, с другой, их запечатывает масло с луковым соком. В итоге мясо не только запекается, но еще и изнутри как бы тушится собственными соками».

– Не знал, – хмыкнул, отрезая половину бутерброда, как всегда получившегося размером с большую тарелку, – держи, – передал кусок Мартину.

– Спасибо, – поблагодарил он, выплевывая порядком измочаленную травинку.

Солнце почти скрылось за кронами, в лагере запылали костры, над которыми подвесили закопченные походные котелки, из которых очень быстро запахло мясистым духом степного кулеша с пряными травами. Мы с Мартином вытащили из мобильного шатра набитые травами матрасы, расстелили их у танка, поближе к огню и улеглись. После перекуса бутербродами и целого дня пути настроение стало философски. Лежал себе, сибаритствовал, на огонь смотрел, изредка шурша в нем веточкой.

Рядом Тук с Грогом сели, потом Шоулс с Фелориэном и Меруносом подошли. Кашеваривший Пинки снял пробу и принялся наполнять подставленные глиняные плошки. Жрак отвязал Владыку, снял с него намордник и помог спуститься. Затек он за целый день на железном троне, вот и не слушались его ноги-руки.

– Ваше владычество, жрать изволите? – спросил Пинки у Курамы.

– Изволю, – буркнул он.

Первое время в горах пробовал привить гремлинам почтение к Владыке, но очень быстро плюнул. Нет, если бы Мартин всерьез принялся спину гнуть и всячески превозносить наше лопоухое чудо на троне, гремлины бы присоединились, просто, чтобы порадовать обожаемого хозяина, но... не сложилось. Вот и шпыняет Пинки нашего Владыку Тьмы. «Психология гремлина – загадка великая есть», – подумал, зевнул, и на небо посмотрел. Увидел пикирующее на меня нечто и машинально отмахнулся.

Шлеп.

– Ааа!

Бум!

И по лобовой броне танка сползает пчел.

– Пчел? – удивился Мартин.

– Пчел, – поднял за крыло бесчувственную тушку.

– Может это Май?

– Вроде не он, – хмыкнул, вглядываясь в зашевелившееся тельце.

– Это что? – спросил Курама.

– Не што, а кто, – прошипел Шоулс.

– Ну кто, – отмахнулся Курама.

– Деликатессс, – облизнулся Шоулс.

В это время пчел открыл глаза, увидел склонившиеся над ним головы и зажмурился.

– Эй, мелочь, ты кто такой и чего тебе надо? – потыкал пальцем в пчела.

– Давайте его шьедим, чур мне крылышшки, – внес предложение Шоулс.

– Тогда мне ножку, – заявил Курама.

– Жрак, намордник, – распорядился Мартинт.

– Я еще не поел! – пискнул Владыка, но было поздно, его уж схватили за шкирку.

– Жрак, отставить, миску ему, а потом намордник.

– Есть, – ответил наш ручной монстр, волею судьбы и нас ставший нянькой.

– Эй, мелочь, хватит прикидываться дохлым, – потыкал пальцем пчела, – никто тебя есть не будет.

– Я буду, – тут же прошипел Шоулс.

– Вот сейчас кто-то получит по зубам и максимум обсосать его сможет.

– Их мошшно прошшто глотать, они вкушшные.

– До желудка не дойдет.

– Пошшему?

– Застрянет, когда я тебя бантиком завяжу. Пинки, выдай ему двойную порцию, пусть успокоится.

То ли собравшись с духом, то ли еще почему, но пчел перестал прикидываться шлангом... э... пипеткой? В общем, трупом, и не только глаза открыл, но и сел.

– Я полномочный посол великого народа пчеловков, – сообщил он и даже приосанился. С немного помятыми крыльями и в положении сидя получилось так себе.

– И что же тебя к нам привело? – спросил Мартин.

– Ну, – пчел замялся, – тут такое дело, – он вздохнул и покосился на Шоулса, смотрящего на него вертикальными зрачками немигающих глаз.

– Что за дело? – подбодрил крылатую мелочь, показав командиру ламий кулак.

– Ну, в общем, – пчел передернул плечами и поднялся на ноги, шевеля крыльями.

– Не томи, а то и правда деликатесом станешь, – кивнул на закивавшего Шоулса, изогнувшегося на манер приготовившейся к броску змеи.

– Я посол, меня нельзя деликатесом, я лицо неприкосновенное.

– Не перейдешь к делу, будешь лицом размазанным, – пообещал пчелу, продемонстрировав широкую и мозолистую ладонь, привычную к рукояти топоров.

– Ультиматум у меня, – пропищал пчел и тут же присел, закрывая голову руками.

Мягко говоря, мы удивились. Да что там, просто обалдели от такого поворота. Недоуменно переглянулись, взглядами спрашивая друг друга – не ослышались ли?

– Вечер перестает быть томным, – потер лоб Мартин.

– Мошшно я его сссъем?

– Нельзя. Так, мелкий, давай подробности.

– Вы вторглись в наши леса и валите деревья на которых растут наши цветы, вам дается время до утра. Если вы не покините наши земли, мы объявим вам войну и нападем.

– Страшнее бабочки зверя нет, – хмыкнул Мартин.

– Прекрашшно, прошшто прекрашшно, – обрадовался Шоулс. – Еда шшама прилетит. Отлишшно, – облизнулся он и зашипел счастливым шлангом.

– Хозяин, у нас есть бочки с дихлофосусом, вы позволите их испытать? – Пинки просительно заглянул в глаза Мартина, – На крысах и летучих мышах работает отменно, – добавил он.

– На мне испытывать нельзя, я дипломат, лицо неприкосновенное, – пискунл пчел.

– Как думаешь, сколько надо выдавить пчелов, чтобы обновить походные запасы крови? – спросил Фелориэн у Меруноса.

– Ну... – задумался тот, смерив пчела оценивающим взглядом. – Пожалуй, где-то стопочка в нем будет.

– Не будет, – взвизгнул пчел, в ужасе смотря на скалящихся вампиров.