(не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть (СИ) - Касс Вероника - Страница 6

Следом последовал гомон из непонятной тарабарщины, говорили мужчины, скорее всего, одно и то же, да и было их всего трое, но получалось у них это жутко несинхронно, хотелось заткнуть уши. А вот голосом Романа наслаждаться.

— Вопросов нет, приказ ясен. Есть выступить на охрану Государственной Границы Российской Федерации. Вид наряда — дозор. Выполняйте поставленный приказ. Наряд, напра-аво, на охрану Государственной границы шаго-о-ом марш.

Калинин, все это время стоящий ко мне спиной, повернулся и поймал мой взгляд. Он прищурился и, так и не отведя своих магнетических голубых глаз, произнес:

— Личный состав, задержитесь, пожалуйста. — А потом ко мне: — Анастасия, подойдите. — Затем он мотнул головой и быстро отвернулся от меня.

Чертовщина какая-то творилась, я висла при каждой встрече с ним, бред какой-то. Еще месяц назад я собиралась замуж за совершенно другого человека, пусть и козла. А сейчас тут готова слюной истечь на этот образчик мужественности.

Я глубоко вдохнула, ослепительно улыбнулась и направилась к мужчинам. Встала рядом с Калининым и почувствовала себя так легко-легко. Странно, последний раз я такое ощущала в подростковом возрасте рядом с папой, чувство защищенности и надежности… Бред какой-то… Потом я слегка дернула носом, принюхавшись, и поняла: у Романа был тот же парфюм, что и у отца семь лет назад. Чуть-чуть сладковатый светло-коричневый «Ив Сен Лоран». Потом мама промыла ему мозги, что, мол, слишком дешево для его статуса, и отец сменил духи, ставшие для меня символом любви, защиты и дома.

Смешно… Дома, где я никому не нужна. Меня тут медведи съедят, а родители ничего и не узнают. Поймала на себе взгляд того самого Аяза, с которым сегодня обедала, и поняла, что слишком долго и глубоко находилась в собственных мыслях.

— Анастасия? — донеслось со стороны капитана.

— Простите, я задумалась.

— Теперь вы с нами? — усмехнулся стоящий рядом со мной гад.

— Я же сказала, — выдавила из себя сквозь улыбку, — задумалась.

— Ну что ж, тогда начнем. Надеюсь, вы запомните. Старший прапорщик Рассохин Сергей Александрович, старшина на нашей заставе. — Мне улыбнулся крупный мужчина средних лет — ага, вот с этим человеком надо дружить, у него ключи от всех складов. Господи боже, какие мысли только в голову не придут с голодухи. — Старший сержант Колчак Аяз, вожатый, и младший сержант Кудин Дмитрий, инструктор. — Совсем молодой высокий парень кивнул мне и тоже улыбнулся. Интересно, ему хотя бы двадцать-то есть?

— Приятно познакомиться, — кивнула им, и мужчины разошлись, а я повернулась к Калинину и шепотом спросила: — А где остальные?

— Кто остальные? — ответил он мне также шепотом, несмотря на то, что около нас больше никого не было.

— Мне сегодня днем сказали, что здесь вместе со мной семь человек, не хватает двух, — по-прежнему тихо-тихо.

— Вам, видимо, посчитали приезжих: майор в приезжей комнате спит, он здесь на усилении. Сама знаешь, на заставе должны быть минимум два офицера.

— Ну да, ну да! На три человека личного состава — два офицера, — чуть повысила голос, а Калинин, напротив, заговорил еще тише, склонившись к моему уху и обдав меня сладостью своего парфюма.

— Россия, Настенька, Россия.

И это его «Настенька» напрочь отшибло у меня мозги, я часто-часто задышала и ждала продолжения. Какого? Сама не понимала, но однозначно не того, которое последовало.

Мужчина отстранился и безразлично произнес:

— Еще водитель есть, тоже приезжий. Штатного у нас нет. Доброй ночи, Анастасия. — Калинин кивнул и зашагал прочь в сторону своего кабинета.

А я еще минут пять стояла на прежнем месте и пыталась понять: что же со мной все-таки происходит и почему я так странно на него реагирую? Неужели все дело в его духах? Да, наверное, именно так!

День выдался тяжелым и до отказа забитым эмоциями. Когда все разошлись, я простояла какое-то время в коридоре на заставе и, лишь придя в себя, отправилась домой. Переоделась в теплую пижамку — как хорошо, что взяла с собой их несколько и нашелся даже теплый вариант. И, лежа под двумя одеялами, подводила итоги сегодняшнего дня. Результаты меня не радовали, от слова совсем.

Ну начнем с самого главного: не было связи. Это самый жирный минус, следом шел Калинин со своими духами, голосом, глазами и телом Аполлона. Маленькое количество людей скорее плюс, чем минус, хотя как же их в наряды-то ставить? Они, наверное, тут совсем зашиваются. Еще одним плюсом за сегодняшний день стала перестройка моего организма. Кажется, я перешла на местное время, сама того не заметив, потому что сейчас меня жутко клонило в сон. Ну что ж… Как говорится, утро вечера мудренее. Я позвала Босюсика и, зарывшись пальцами в его мягкую плюшевую шерстку, провалилась в сон.

— Выходи за меня, Настенька, — шептал ей на ухо Калинин, — Я не предам, поеду за тобой хоть на северный полюс. Сам куплю тебе свадебное платье. — Он осыпал её шею поцелуями. А Настя ничего не понимала, почему они вдвоем, почему Калинин говорит такие странные вещи с таким запалом, почему она так остро реагирует на его прикосновения.

Внезапно послышался громкий удар, затем еще один.

— Быстрее, Настенька, ответь мне, пока он не пришел.

— Кто? — не понимала Анастасия, а звуки ударов становились все громче.

— Он не хочет, чтобы мы были вместе, а я так тебя люблю. С самого первого взгляда, Настенька моя.

— Рома, — прошептала она ему в ответ, потянувшись к его губам, и тут же проснулась.

— Вот черт, — я поднялась на кровати, пытаясь оглядеться в темноте, — приснится же такое. Настя, ты совсем уже ку-ку.

Я сдула прядь волос с лица и уже собиралась лечь обратно, когда услышала такой знакомый звук, точь-в-точь как во сне. Кто-то стучал в мою дверь, причем очень настырно и громко. Потянулась за телефоном — два часа ночи, ну совсем уже с ума все посходили.

За дверью стоял Калинин, и, судя по тому, как он ехидно улыбнулся, видок у меня сейчас был не из лучших. А чего он хотел? В два часа ночи… чтобы я спала накрашенная и с прической?

— Что тебе надо? — мы не переходили на ты, но какая может быть субординация в два часа ночи.

— Серьезно? — Он явно сдерживался, пытаясь не засмеяться во весь голос. И это начинало бесить.

— Говори! — я сказала громче в надежде, что так до него дойдёт быстрее.

— Тебе звонят, но… — Он окинул меня насмешливым взглядом, плавно опуская его вниз. — Не пойдешь же ты на заставу в таком виде. У меня есть тапик, — он поднял вверх руку со связкой ключей и прогремел ими, — так что пошли ко мне.

Затем он развернулся и, сделав два размашистых шага, уже вставлял ключи в замочную скважину двери напротив.

Да он еще и сосед. Хуже не придумаешь.

Его квартира была намного больше моей, если быть точнее, то в три раза.

— Зачем тебе трешка?

А вдруг он женат? Или у него есть дети? От этих мыслей стало как-то не по себе.

— Как будто я выбирал, — хохотнул капитан и указал мне налево: — Там у дивана стоит телефон. Я пойду на заставе трубку положу. Как закончишь, просто скинь вызов и прикрой дверь.

— Ты не вернёшься? — спросила я его, оглядывая обстановку в большой комнате. А он неплохо устроился: светлый угловой диван, большой телевизор напротив, бежевый ковер с высоким ворсом, на стене висели две собранные мозаики, метр на метр каждая, на одной красовался лесной пейзаж, на другой морской. Неужели сам собирал… да там, наверное, больше пяти тысяч пазлов в каждой. Чокнутый.

— Я сегодня ответственный, — коротко ответил Калинин и хлопнул дверью.

Я же направилась к заветному тапику: неужели папа? Возможно, он понял, насколько был неправ, и решил извиниться, а потом и вовсе все исправить?

— Слушаю, — с трудом сдерживая радость, произнесла я в трубку.

На другом конце провода и правда был отец, только вот надежды мои не оправдались.