Много снов назад (СИ) - "Paper Doll" - Страница 21

— Как понять, кем ты хочешь быть, и кем должен быть? — внезапно спросила Рози. Она успела допить свой кофе. Обняв руками ноги, девушка положила на них голову, завороженная пламенем, свет которого падал на её лицо.

— Мы живем в мире, который хоть и ставит ограничения, но в то же время дает, казалось бы, неограниченный выбор. Быть всегда стоит тем, кем ты есть, и чем меньше мы думаем о наших истинных сущностях, тем более они становятся явными. Поддавая сомнению свои мысли и действия, мы не избавляемся от них, но пытаемся спрятать, а потому становимся чуждыми самим себе, что, как по мне, не так уж хорошо. В определении обязанности и желания кем-то быть, стоит прийти к принятию своей личности, как соответствия и тому, и другому, — Дуглас взглянул краем глаза на Рози, взгляд которой остановился на нем. Она смотрела на него, будто видела впервые и находила в нем то, чего могли не замечать другие. Распахнутые широко наивные глаза изучали его с неподдельным интересом. — Надеюсь, я не слишком тебя запутал?

— Вовсе нет, — девушка встряхнула головой, и виденье рассеялось. Ему хотелось бы задержать дольше этот взгляд, сквозь который просачивалось неуловимое подражание, но Рози вернулась в чувство, впитав в себя долю его незамысловатой мудрости. — Просто порой становиться так трудно определить, кем ты есть на самом деле. Я была категорична уверена в том, кем я была, но теперь совершенно не уверена, были ли это я и я ли это теперь.

— Что же, это действительно достаточно сложно определить. Что-то изменилось, и ты, должно быть, не готова была к этим переменам. Кажется, я испытываю сейчас что-то подобное.

— Правда? — неуверенно спросила девушка, поджав неуверенно губы. Она опустила ноги вниз, руками упершись в мягкие подушки дивана. Всё её тело было напряжено.

Дуглас не успел ответить, поскольку тишину снова разрезал громкий дверной звонок. Он подхватился с места и поспешил к двери, испытывая облегчение, потому что кто-то нарушил их покой, поскольку направление, в котором они двигались, невольно снова превратилось в неправильное.

Перед ним стоял Карл, его бывший помощник и в то же время тот самый любовник Никки. Он стряхивал мокрый зонт, с интересом заглядывая за спину Дугласа. Едва его взгляд нашел Рози, как ехидная улыбка выросла на лице.

— Похоже, я не вовремя, но тебе придется попрощаться с этой милой девицей. У нас возникли проблемы.

Ему не нравилось, как Карл рассматривал Рози, медленно поднявшуюся с места. Она посмотрела на Дугласа, слишком явно избегая другого мужчину, который с неподдельным интересом наблюдал за тем, как в воздухе повис немой вопрос — стоило ли ей уходить. Карл даже был более уверен в том, что сам быстрее окажется за дверью, но Дуглас посмотрел на Рози извиняющимся взглядом и коротким кивком головы намекнул, чтобы она оставила их, чему девушка незамедлительно подчинилась. Она осмелилась перед уходом задержать зрительный контакт с неприглашенным гостем, отчего ухмылка на его лице стерлась в одночасье. Было что-то в её взгляде пугающе отталкивающе, отчего у него мурашки по коже прошлись. Карл опустил глаза вниз, когда Рози бесшумно вышла из квартиры, не проронив больше и слова.

— Едва успел устроиться на работу, как начал пользоваться привилегиями, — хмыкнул Карл, когда они остались наедине. — С виду она вроде милая, но внутри, будто настоящий ураган. Я бы стал её опасаться на твоем месте. В ней чувствуется подвох.

— Я должен был почувствовать подвох, когда принял такую крысу, как ты, на работу, — Дуглас включил повсюду свет и удобно расположился на диване, вздохнув с облегчением от осознания того, что Карл не сумел понять, что Рози была несовершеннолетней. В то же время это подтверждало и то, что он не сошел с ума, и девушка сумела обмануть не только его. И хоть теперь мужчина знал правду, это не спасало его, а напротив ещё больше коробило. Рози была привлекательной и умной, что само по себе было достаточно взрывоопасной смесью, поскольку ничто другое не притягивало его внимание. — Ты ведь пришел не затем, чтобы узнать о моих делах? Что тебе нужно?

— Серьезно, как её зовут? Она умеет впечатлять, не прилагая к этому усилий, — сбросив с плеч куртку, Карл устроился рядом с Дугласом. Глядя на суровое выражение лица бывшего начальника и друга, он решил прекратить измываться над ним, ведь, в конце концов, мужчина пришел к нему за помощью. — Меня хотят лишить адвокатской лицензии. Через неделю будет слушание, и я хотел попросить, чтобы ты выступил в мою защиту.

Дуглас не спешил с ответом. Он выжидающе смотрел на Карла в ожидании того, когда тот рассмеется, превратив абсурдную просьбу в шутку, чего тот не спешил делать, поскольку ожидал, что мужчина пристанет на его предложение. Поняв, что ни о чем ином тот и не думал спрашивать, Дуглас неожиданно для самого себя рассмеялся. Делал он это крайне редко в силу собственной сдержанности, но этот случай был вопиющим.

— Надо же, какая неудача, — он поджал губы, пытаясь сдерживать при себе смех, что, в конце концов, было неприлично, о чем Дугласу не хотелось думать в этот раз. Он точно не намерен был беспокоиться об этом у себя дома, где фактически вынужден был жить в связи с последними не весьма утешительными обстоятельствами, не оставивших ему иного выбора. Тем не менее, в последнее время он научился мириться с этим и находить свои преимущества, хоть недостатков по-прежнему было много. — Полагаю, это и называется кармой.

— Я подозревал, что придется тебя уговаривать, но, знаешь ли, унижаться я тоже не стану, — Карл подхватился с места, как ужаленный, и стал расхаживать по комнате. Спрятав обе руки в карманы, мужчина маячил у Дугласа перед глазами. Оставив неуклюжий разговор о Рози, что оказался не более, чем отвлекающим маневром, что должен был сбить Дугласа с толку, Карл перешел к главному, не удостоверившись окончательно в том, что оппонент потерял бдительность, хоть и был застигнут врасплох.

Карл был неплохим юристом, но всё же переговоры умел вести из рук вон плохо. Ему не хватало терпеливости, а хамоватый и вечно поторапливающий тон по большей мере мог вывести клиента из себя и пригрозить сменить фирму, чего ни в коем случае нельзя было допустить. Дуглас только то и делал, что указывал Карлу на его ошибки прямо и без обиняков, но тот повторял их раз за разом и решить эту проблему им уж никак не удавалось. Тем не менее, у него отлично получалось находить среди кипы документов лазейки, читать исключительно мелкий шрифт и быть лучшим в поисках нужных улик. Это и стало основой привязанности Дугласа к помощнику, очень скоро ставшего незаменимым.

Они работали бок о бок чуть более трех лет и сдружились крепче, чем того можно было допустить. У них было много общих интересов за стенами серого офиса, и кто мог подумать, что Николь станет одним из них. Всё произошло слишком быстро, хоть их брак и без того медленно катился в бездну, чего Дуглас не мог заметить, большей мерой погруженный в работу, нежели в отношения с женой. Он возвращался домой на несколько часов позже неё, слишком уставший, чтобы заметить какие-либо перемены в ней. Порой Никки вынуждала его к разговору по душам, которые неизменно сводились к тому, что Дуглас утверждал, будто хотел обзавестись детьми, когда Николь всего лишь хотела обзавестись его вниманием.

Ему казалось, что всё между ними было отлично. Он водил Николь в дорогие рестораны и время от времени делал неожиданные маленькие подарки, что она неизменно принимала с теплотой. На время отпуска они отправлялись загород, где он снимал небольшой домик, и проводили вместе вдоволь времени, которого ему казалось предостаточно, даже если это длилось не больше недели. Он слушал её, когда того требовалось, хоть и не всегда внимательно, никогда не допускал мысли об измене и был неплохим любовником. И всё же чего-то ей недоставало, о чем впервые Дуглас задумался лишь тогда, когда жена в сердцах вылила на него поток грязи, обвинив в собственной же измене. И он взаправду испытывал раскаяние, пока воздух не рассекло имя Карла. И если бы дело было только в измене…