Искаженный мир - Имя Охотника (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич - Страница 7

- Когда можно начать?

- Да хоть сейчас…

- Ха-а-а-а-а… - выдохнул я, упав на пол, и глотал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Легкие просто горели, словно я побывал глубоко под водой, где меня насильно держали и в последний миг, перед тем как утонул, отпустили. – Ха-а-а-а-а… Ха-а-а-а-а-а-а… Ха-а-а-а-а-а-а…

Дышать.

Нужно дышать.

Восстановить дыхание.

Сердце бешено стучит в груди и будто, вот-вот собираясь вырваться из грудной клетки. Пульс стучит в висках, будто барабанные удары отмеряющие ритм на рабской галере, чтобы работали веслами в темпе.

Дрожь прокатилась по всему телу.

- Понравилось? – спросила она, стоя надо мной. – Продолжим? Если не готов, то…

- Нет! – заскрежетал я зубами. – Мне нужно освоить это сейчас! У меня нет времени, и я не могу откладывать что-то на потом! Или я добьюсь всего сегодня, или никак!

- Какая решимость, - усмехнулась Бриэль. – Мне нравится. Но, говорить что-то, это одно, а вот сделать… Люди… лишь на словах и внешне сильные, а внутри они слабые и жалкие. Если хочешь, чтобы я поверила в твою решимость, - ее тон стал холодным. – То делай, а не говори!

С этими словами она вновь коснулась моей головы и использовала свою силу!

Мир начал плыть, а реальность уходила из-под ног.

Дикая волна боли и эмоций захлестнула меня. Но боль не физическая. Боль в душе. В голове. В сознании.

- А ты уверен, что им не плевать на нас? – посмотрел он на меня. – А что если они лгут и просто используют нас? Собраться вокруг химеры довольно выгодное дело. Да, их может тошнить присутствие таких уродов как мы, но мы достаточно сильны, чтобы помочь им на ранних этапах, а потом бросят, как надобность в нас пропадет.

Раймон… Он тоже испытывал это. Внутри него было столько боли, и он хотел ей хоть с кем-то поделиться, но никто не понимал его, а потому он перестал понимать мир. Он сломался, поддался ненависти, которая завела его в тупик чувств. Тупик: из лжи, коварства и самовнушения. И когда его самого зажали в этом тупике, он и сдался чувствам.

Его захлестнула боль, его захлестнула ненависть, и он больше не мог это выносить…

И он стал чудовищем…

Он был слабым, он сдался. Он поддался этому и сломался окончательно.

Я не стану таким! Я выдержу! Выдержу!

Сейчас только моя воля отделяет меня от безумия. Это состояние, когда я ненавижу весь мир, хочу крови и мести, хочу чтобы все кто наговаривал на меня сдохли и заткнулись.

- Чудовище… он же в любой момент может сойти с ума и набросится на нас.

- Ничего. Если полезет, я быстро его уложу.

- О чем начальник думал, нанимая его?

- Надеюсь, его быстро уволят.

- А эта дрянь не заразна? Я бы не хотел подцепить эту мерзость.

Люди так жестоки. Люди не хотят понимать других людей, а потому они ненавидят все, чего боятся.

Как они могут так говорить обо мне? Они даже не знают меня. Они не пытались узнать меня, лишь сторонились и косо смотрели. А затем они предъявляли претензии тем, кто наоборот был добр ко мне.

«Я опять приношу людям неприятности…»

Нет! Нет! Нет! Нет!

Это не так!

Все не так!

Я все исправлю! Я стану сильнее! Намного, намного сильнее! Достаточно сильным, чтобы больше не допустить новых бед!

Я втянул Барти в эти неприятности и сделаю все, чтобы не дать ему сгинуть. Он пошел со мной, не побоялся меня и встал рядом, он поверил в меня, а потому я поклялся, что не позволю его действиям остаться бессмысленными.

- А-аа-а-а-а-а-а-! Нет! Помогите! – закричал мальчик.

- Нет! Коул! Нет! – рыдала девочка.

- Не трогай его! – пытался удержать друга Лью.

Коул… Маленький мальчик, которого я так и не смог спасти. Его утащили и препарировали, как и многих до него и после него. Над ним ставили опыты, а когда он не выдержал, то его труп просто выбросили как ненужную вещь.

Я не смог его спасти…

Его родители, наверняка в отчаянии и горе. Они потеряли ребенка. Они потеряли самое дорогое в своей жизни, а я ничего не смог сделать. Меня самого пришлось спасать в тот момент.

Бесполезный… Ничтожный… Беспомощный…

Я не смог…

Не смог…

НЕТ!

Я спас Лью! Я спас Сашу! Я спас хоть кого-то!

Да, мои действия были наивной глупостью. Никто не сказал мне спасибо за это. Никто не поддержал меня, никто не остался со мной и все предпочли уйти, но я не жалею о том, что сделал!

Если бы я позволил Лью погибнуть. Если бы позволил трусости и инстинкту взять вверх, то я бы сломался, как и Раймон! Я бы исказил себя, я бы отравил себя, я бы… я бы… я бы… Я бы не был бы собой!

И сейчас я выдержу! Я должен выдержать!

Как бы ярость и отчаяние не пытались меня поглотить, как бы ненависть не пылала в груди, как бы я ни был зол на весь мир, но я не поддамся этому.

- Хорошо… - прозвучал в голове голос Бриэль. – Почувствуй этот момент… Между адекватностью и безумием. Между порядком и хаосом. Между человеком и… чудовищем… Внутри тебя живет оно. В нем нет разума, нет воли и чувств, но в нем живут инстинкты и они жаждут возродиться. Это не зло, это не добро, это просто природа. Держи эти чувства в узде, словно дикий кирин не знавший наездника эти чувства будут стараться вырваться из-под контроля и растоптать любого, кто пытается их укротить.

Я держусь. На границе своего рассудка.

Я пытаюсь прочувствовать это. Найти нащупать.

- Вот, ты достиг нужной точки, а теперь начнем!

Словно разряд тока пронзил меня! Молния прошла по каждой мышце, через позвоночник и до самой последней клетки моего тела!

Что-то внутри пульсирует. Что-то внутри…

Да! Я чувствую! Это оно!

Треск!

Какой-то треск в ушах, но я не обращаю на него внимание. Что-то ломается и крошится, но я сосредоточен только на этом чувстве.

Оно идет откуда-то из живота. Оно похоже на тепло и пульс, но слабый, с некоторой едва ощутимой дрожью.

- Море… - прошептал я. – Я вижу море…

А затем тьма поглотила меня окончательно…

***

- Море… - неожиданно произнес Макс, выгнувшись дугой. – Я вижу море…

А затем сознание покинуло его, и он упал на спину.

Бриэль же сделала пару шагов назад, и устало рухнула в кресло, держась за ноющую голову. Вот почему она с радостью пошла в Инквизицию, чтобы как можно меньше участвовать в подобных процедурах. Ну, это было не единственной причиной, но уж по данным вещам она никогда скучать не будет.

Может показаться, что псионику просто воздействовать на чужой разум, но это не так. Имплантированный в мозг орган Эрешкигаль очень сильно напрягал во время использования. Когда ломаешь на допросе, когда выискиваешь замаскированных демонов, когда просматриваешь память – не нужно использовать аугментацию так сильно. Тебе не всегда нужна тонкая настройка и хирургическая точность.

Но вот во время такой операции нужно очень осторожно держать разум пациента между двумя крайностями. Нужно аккуратно подводить его к безумию, но в то же время удерживать от падения в пропасть. Когда Макс отчаивался и сдавался, она мягко подталкивала его, она нежно подкидывала ему доводы и помогала не сломаться. Да, основная работа на самом пациенте, ведь от его силы воли зависит успех.

- Все же справился, - усмехнулась она.

Его браслет мигал, показывая, что там его ждет новое сообщение.

Девушка еще раз посмотрела на парня.

Он оказался чуть лучше, чем она думала.

Когда чуть больше месяца назад ей прислали на обследование этого парня, она не догадывалась, во что это выльется. Герой, что вызвался спасти других. Такое нельзя не уважать, но тогда она восприняла его выходку скорее как инстинкт, случайный импульс, а вовсе не личный выбор.