Неизвращенная история Украины-Руси. Том II - Дикий Андрей - Страница 88

• Предыдущая
• 88/102
• Следующая

Из этого краткого обзора, сделанного по еврейским источникам, видно, насколько велико было участие еврейского капитала в экономической жизни Украины.

Исключением было землевладение. Евреям, начиная с 80-х годов не разрешалось приобретение земли в сельских местностях. Но те, кто ее купил до запрещения покупок, своей землей владели беспрепятственно. Здесь речь идет не о земле для физической на ней работы (к этому евреи не стремились), а о крупных имениях – хозяйствах капиталистического типа. В результате же этих покупок, состоявшихся еще до запрещения, на Украине были евреи-помещики, владельцы барских усадеб и многих сотен и даже тысяч десятин земли. Например, в Конотопском уезде Черниговской губернии, вблизи бывшей гетманской столицы – Батурина, вокруг которой было много имений потомков украинской знати гетманских времен, было два крупных помещика-еврея: Зорохович и Черкинский. Их барские усадьбы и щегольские выезды вызывали зависть не только украинских крестьян, служивших у них лакеями, кучерами, поварами или работавших батраками, но и многих окружных помещиков.

Как сосредоточились крупные капиталы в еврейских руках рассказывает тот же исследователь – И. Дижур: “Накопление капиталов было результатом деятельности евреев в течении первой половины 19 века в качестве откупщиков пропинационных сборов и содержателей оптовых складов спиртных напитков и питейных домов”. Кроме того многие евреи арендовали у помещиков винокуренные заводы.

В одном только Киеве было несколько складов и множество питейных заведений (шинков) в руках евреев. Например, Вайнштейн имел оптовый склад и 72 питейных дома; Мернерей – оптовый склад и 10 питейных заведений. В Черкассах Скловский имел оптовый склад и 23 питейных дома. Вообще дело торговли спиртными напитками (водкой) на всей Украине было почти исключительно в еврейских руках.

Как известно, в те времена деятельность шинкарей, торговавших водкой, была тесно связана и переплетена с ссудно-кредитной деятельностью, не подлежавшей никакому контролю и учету. Попросту говоря, с ростовщичеством, жертвой которого были не только крестьяне, закладывавшие или пропивавшие в шинках свое убогое имущество, но и помещики, прибегавшие к займам у шинкарей и откупщиков. Банковое дело находилось тогда в зачаточном состоянии, а потому лица нуждавшиеся в кредите прибегали к помощи частных лиц, у которых были деньги. Не мало и представителей администрации-чиновников и офицеров – также прибегали к кредиту у шинкарей и откупщиков, что, естественно, ставило их в зависимое положение по отношению к своим заимодавцам и препятствовало борьбе с ростовщичеством, которую безуспешно пыталось вести Правительство.

Собранные такими путями капиталы, со второй половины 19 века евреи начали инвестировать в бурно развивавшуюся сахарную промышленность, железнодорожное строительство и другие отрасли экономической жизни Украины, в особенности, во все виды крупной торговли и в банковое дело.

В результате, Украина перед Революцией имела много десяткой миллионеров-евреев и их удельный вес в экономической жизни Украины быстро и неуклонно рос.

Благодаря своим деньгам, позволявшим записываться в купцы 1-й гильдии или получать высшее образование (если не в России, то за границей), что вело к освобождению от большинства запретительных мероприятий Правительства, социальная верхушка евреев Украины фактически всех этих ограничений не ощущала и от них особенно не страдала.

Но кроме социальной верхушки многочисленное еврейское население Украины имело и свой средний класс, мелкую буржуазию и многочисленный пролетариат.

Средняя и мелкая буржуазия – это были почти исключительно торговцы и посредники, начиная от ворочавших сотнями тысяч и кончая самыми мелкими. Сюда же можно отнести и многочисленных евреев ремесленников, начиная с таких, которые имели собственные мастерские с наемными рабочими и кончая бродячими “лудильщиками” и жестяниками.

Благодаря врожденной способности к торговле и посреднической деятельности, евреи почти полностью вытеснили украинских торговцев и ремесленников из городов и местечек Украины. И в годы предшествовавшие I-й Мировой Войне во многих городах, начиная с пятницы вечера и до вечера субботы ничего нельзя было купить – все торговцы были евреи, которым их религия запрещает торговать в субботу. Правительство, которое так много обвиняют в притеснениях евреев относилось к этому терпимо и не заставляло евреев торговать в субботу. А нееврейское население должно было приноравливаться к этому явлению.

Кроме городов и местечек, в каждом украинском селе жило несколько еврейских семейств (обычно не больше 2–3), имевших мелочные лавки и скупавших у крестьян их продукты (яйца, птицу и пр.), а также имевших небольшие крупорушки, мельницы и маслобойни. Жили они весьма замкнуто, по ритуалам Талмуда, и с местным населением не только не смешивались, но и не общались, кроме как в плоскости чисто коммерческой.

Наряду с крупной, средней и мелкой буржуазией, ремесленниками и людьми свободных профессий, украинское еврейство имело и весьма многочисленный еврейский пролетариат, живший в городах и местечках “черты оседлости”. Этот пролетариат, в значительной своей части, влачил нищенское существование, работая в разных капиталистических предприятиях легкой промышленности или перебиваясь мелким маклерством и посредническими услугами.

В бытовом отношении этот еврейский пролетариат жил такой же обособленной жизнью, как и остальные евреи. Только представители свободных профессий (врачи, адвокаты, журналисты) да самая высшая социальная верхушка, в значительной степени выходили из замкнутого круга чисто еврейского быта и, если не сливались, то общались с окружающим населением.

Основная же масса украинского еврейства твердо держалась заветов старины, была на редкость единодушна в стремлении их сохранить и сберечь и, несмотря, на резкие социальные расслоения, и, вытекающее отсюда противоречие классовых интересов, представляла собою монолитное целое.

В последствии, после Революции, это ощущение единства и взаимной связанности сохранили, если не имущество, то жизнь многим представителям еврейской буржуазии, когда их единоплеменники заняли не мало руководящих положений в тех органах новой власти, которые могли распоряжаться жизнью советских граждан. Случаи физического уничтожения представителей еврейской крупнейшей и крупной буржуазии чрезвычайно редки, тогда как уничтожение буржуазии нееврейской в годы террора были явлением обычным.

Революция разрушила, конечно, благосостояние многих евреев, но для украинского еврейства, взятого в целом, Революция еще больше дала – она принесла им не только равноправие, но, фактически, привилегированное положение и многих из них возвысила до положения вельмож, и всеукраинских, и всероссийских. Отрицать это – значит отрицать общеизвестные факты. А равноправие (и даже и привилегированное положение) открыло новые возможности, которые в первую четверть века советской власти и были полностью использованы.

Хотя еврейское меньшинство и было самым многочисленным из национальных меньшинств Украины и жило там много поколений, в национально-культурной жизни Украины в течение всего 19-го века оно никакого участия не принимало, и никаких попыток к этому не делало.

В то время, как проникновение евреев в общероссийскую культурную и политическую жизнь началось уже во второй половине девятнадцатого века, выражаясь в журналистике, отчасти в литературе (больше в области критики – ни одного писателя евреи не дали) и, весьма сильно, в политических партиях – как оппозиционных, так и революционных – в украинской журналистике, литературе и политических организациях мы ни одного еврея не видим.

Объяснение этого явления надо искать, отчасти в, веками сложившемся, взаимном отталкивании евреев и украинцев, отчасти в утилитарном подходе евреев к вопросу проникновения в культурную и политическую жизнь народов, среди которых им приходилось жить. Пути общероссийские открывали возможности несравненно большие, чем пути украинские, а потому по этим путям и устремились, получившие образование, евреи.

• Предыдущая
• 88/102
• Следующая