Неизвращенная история Украины-Руси. Том II - Дикий Андрей - Страница 35

• Предыдущая
• 35/102
• Следующая

25– 27 января, силы красных, занявши Конотоп и Бахмач, были под станцией Круты (в 100 км от Киева), а на линии Киев-Полтава, уже была занята станция Гребенка. По правому берегу Днепра, большевистские силы продвигались из Екатеринослава на Пятихатку и Знаменку. А в Киеве в это время заседал 9-й пленум Центральной Рады, на котором был оглашен “4-й Универсал”. Настроение было тревожное. Украинские части ненадежны. Охрана города поэтому была поручена наскоро сформированным отрядам добровольцев, среди которых было и некоторое количество “вольных казаков”. Недовольный этим, “4-й Запорожский Богунский полк” решил разогнать Раду и явился перед ее здание, вызвавши этим панику и бегство через черный ход. многих ее членов. Но все обошлось благополучно и, как пишет Дорошенко, ограничилось “небольшим бешкетом” (безобразием). Свидетели этого “бешкета”, прибавляют, что были моменты, когда можно было ожидать, что богунцы не ограничатся матерной бранью по адресу Рады и беспорядочными выстрелами, а действительно разгонят, а то и перебьют Центральную Раду.

Центральная Рада, мобилизовавши своих сторонников, могла выставить против большевиков следующие силы: под ст. Круты – 150 чел. добровольцев из учащейся молодежи, совсем необученных, и около 100 украинских юнкеров, отступивших от Бахмача к Крутам; под ст. Гребенку – около 500 человек (300 – “Украинский Гайдамацкий Кош Слободской Украины”, под командой С. Петлюры, и 200 человек галичан под командой Р. Сушка). Эти 750 человек были все силы, Центр. Рады для отражения наступавших на Киев. (Все цифры и данные взяты из книги Д. Дорошенко “История Украины” и ген. Удовиченко – “Украина в войне за державность”) А в самом Киеве, как пишет в своих воспоминаниях бывший премьер Исаак Мазепа, – “Центральную Раду защищают только две сотни куреня СС (сечевых стрельцов – галичан) и конный отряд “имени Гордиенка” под командой полк. Петрова. Остальной гарнизон столицы, если не с большевиками, то объявил нейтралитет. Нейтральные в тот момент были более опасны чем враги, ибо всюду было их большое количество и их выступление в тылах грозило нам ликвидацией” (И. Мазепа – “Украина в огне и буре революции”, стр. 39).

Не верить данным самостийнического премьера – Мазепы, генерал-инспектора Армии – Удовиченка и самого культурного из украинских историков – Дорошенка, нет никаких оснований, равно как и нет оснований заподозрить, что они преуменьшали силы Центральной Рады.

Эти силы пытались противопоставить себя большевистскому пожару, охватившему всю Украину. Отряд под Крутами 30 января был почти полностью уничтожен наступавшим отрядом красногвардейцев и матросов после того, как в самом начале боя руководители отряда (Тимченко, Богаевский), позорно бежали в направлении Киева. Впоследствии они были отданы под суд, который вообще никогда не состоялся.

“Отряд Петлюры и Сушка, вышедший к ст. Гребенка, был срочно отозван, т. к. в самом Киеве местные большевики подняли восстание. “Слободской Кош” и “Сечевые Стрельцы” с боем проложили себе путь назад через, уже занятые большевистскими повстанцами Никольскую и Предмостную Слободки. Сечевые Стрельцы, смелой атакой захватили Николаевский мост и в ночь на 2-ое февраля уже были в Киеве”, – рассказывает Д. Дорошенко (на стр. 285 своей “Истории Украины”), еще раз подтверждая, что освоение Украины большевиками проводилось местными силами.

Три дня длилась в Киеве борьба между отдельными малочисленными отрядами большевиков и их противников при нейтралитете десятков тысяч “Украинского Войска”, находившихся тогда в Киеве. Нейтральными были также 15–20 тысяч офицеров российской армии и все население столицы. Нейтралитет “Украинского Войска” был дружественный к большевикам, нередко переходивший в их активную поддержку. Нейтралитет офицерства и населения вызывался их резко-отрицательным отношением к “украинскому совдепу” – Центральной Раде и ее деятельности в области социальной и национальной. В особенности усилилась эта враждебность после неудачной попытки Рады “в трехдневный срок выселить из Киева всех офицеров”. Попытке неудавшейся и распоряжению не выполненному, как и большинство распоряжений Рады, но вызвавшей большое раздражение и озлобление (об этой попытке пишет и украинский историк Дорошенко). В результате, как пишет тот же Дорошенко, “масса киевских обывателей сочувствовала не украинцам, а большевикам: одни – из мотивов социальных; другие – из мотивов национальных; боровшиеся за Центральную Раду чувствовали себя, как во враждебном городе: в них стреляли из окон и с крыш зданий. А некоторые “нейтральные” части, свои же украинские полки, продавали или просто передавали повстанцам оружие, патроны и еду. Киевский Совет Рабочих Депутатов, чтобы помочь большевикам, объявил всеобщую забастовку. Перестала работать электрическая станция и водопровод, город остался без света и воды” (“История Украины”, стр. 283).

“Село же в борьбе Центральной Рады с большевиками осталось нейтральным и ждало, кто возьмет в ней верх” – пишет на стр. 266 той же книги Дорошенко; а подтверждают это и все украинские историки и мемуаристы. Нельзя отрицать тот факт, что село ничего не сделало для спасения Рады.

Однако, несмотря на все эти обстоятельства, после трехдневных боев, Киев к 4-му февраля оказался в руках сторонников Центральной Рады, а большевистские боевые отряды прекратили борьбу. Эта “победа” была результатом перемены тактики большевиков, которые 4 февраля уже были в Дарнице и готовились бомбардировать Киев. К такой же бомбардировке были приготовлены и батареи на Куреневке, которые в полной исправности попали в руки отряда “червовых казаков” Примака, переправившихся выше Киева на правый берег Днепра. Киев был обречен и надобности в боях в самом городе не было. Поэтому большевики ничем не реагировали на победы сторонников Рады в Киеве, которым удалось даже захватить большевистскую цитадель – Арсенал.

К тому же в эти дни в недрах самой Рады готовилась попытка взорвать ее изнутри. Еще в начале января группа членов Центральной Рады, преимущественно эсеров (Любченко, Михайличенко, Шуйский, Бачинский) и несколько эсдеков (Неронович и др.) создали план разогнать или распустить Центральную Раду, заменив ее Советом Рабочих и Солдатских Депутатов. Об этом плане подробно рассказывает В. Винниченко (в т. II на стр. 220–221, своей книги “Возрождение нации”) и утверждает, что это делалось с ведома и согласия, как Харьковского Правительства, так и СОВНАРКОМ-а в Петрограде. План этот был сорван исключительно благодаря инициативе организатора добровольческих дружин и “вольного казачества” в Киеве, инженера Ковенко, назначенного Комендантом города Киева. С небольшим отрядом он явился на заседание эсеровской фракции Центральной Рады и, несмотря на протесты самого Грушевского (тоже тогда уже эсера), арестовал заговорщиков.

Вторая попытка взорвать Раду изнутри исходила от самого премьера того правительства, которое вело борьбу с большевиками.

Вот что о ней рассказывает сам автор проекта – Винниченко в своей книге “Возрождение нации” (т. II стр. 221–222) и Д. Дорошенко в “Истории Украины” (стр. 260): “Винниченко предложил ни больше ни меньше, как арест одной частью Секретариата другой его части с Винниченко во главе, провозглашение власти Советов, перевыборы Центральной Рады и немедленные переговоры о мире с большевиками. По мнению автора плана, таким образом “власть осталась бы в национальных руках, за нее сразу бы стали все индифферентные в борьбе с большевиками национально-украинские войсковые части и прекратилась бы война с Россией”. Но товарищи Винниченка, – говорит дальше Дорошенко – “не приняли от него такой “жертвы” и не согласились на его план”.

Итог план настолько фантастичен, что вообще трудно поверить, если бы его не изложил, во всех подробностях сам автор – В. Винниченко в своей книге “Возрождение Нации”.

Третья попытка взорвать Центральную Раду была сделана в конце января. эсеры потребовали создания левоэсеровского правительства, организации на Украине советской власти и немедленного мира с большевиками. Большинство Рады на это не пошло, но все же Винниченко должен был уйти и было сформировано новое правительство с Голубовичем во главе (8 эсеров и 2 эсдека), которые немедленно занялись выработкой закона об организации советов рабочих и крестьянских депутатов, как власти на местах. Но провести его в жизнь не удалось, т. к. надо было уже бежать из Киева. Инициатор этого закона, министр просвещения Н. Григорьев, жил впоследствии в США и активно занимался украинской политикой, а соавтор, Любченко, пошел на сотрудничество с большевиками, сделал большую карьеру и в Ежовщину застрелился.

• Предыдущая
• 35/102
• Следующая