Откровения секретного агента - Ивин Евгений Андреянович - Страница 26

Но я теперь дисциплинированный слушатель академии: сказано «Шаг вперед, два шага назад» — от корки до корки и конспект. Или «Две тактики социал-демократии в демократической революции» — делаю вид, что вижу эту работу впервые и заучиваю из нее цитаты. Конечно, если бы я сказал: «Он так говорил долго и красиво, что все время думалось, когда же подадут чай», — меня бы, наверно, мигом выкинули из академии, даже если бы я им сказал, что это цитата из Ленина и указал страницу. Нет, с политорганами шутки у нас плохи. Если все сдам на отлично, а по политическим наукам — истории КПСС, политэкономии или марксистско-ленинской философии получу четыре, — чего доброго, отправят служить в какую-нибудь воинскую часть в Тмутаракань.

Нас на факультете обучалось всего три человека, и у каждого была липовая фамилия. Наверное, таких троек в академии было много, поэтому и обучались мы не в главном здании на Октябрьском поле, а в невзрачном особнячке, недалеко от Белорусского вокзала. Моими сокурсниками были Юзеф, очевидно татарин, готовили его, вероятно, на Ближний Восток или в Турцию, вторым был Семен, наверное, впоследствии должен носить имя Симон, и я — Леонид, в будущем Леон. Среди них я выделялся хорошей физической подготовкой и стрелял на уровне мастера спорта. Кроме того, мой язык с первого дня удовлетворил преподавателя, и он сразу навалил на меня специальную литературу на английском языке. В основном это касалось технической области, главным образом об авиационных моторах, реактивных двигателях, приборах ночного видения. Сначала все это переварить было довольно трудно, потому что в этой области я и по-русски был слабак. Но я знал по опыту, что трудно бывает на первых пятнадцати — двадцати страницах: надо выписать все незнакомые слова, перевести, а потом они начнут повторяться и можно свободно читать книгу. Память у меня была, слава Богу, натренированная, и я свободно схватывал за вечер по тридцать — сорок слов и мог ими оперировать даже в устной речи. У каждого из нас была своя комната с радио- и телевизионной аппаратурой. Несомненно, в ней были напичканы микрофоны для подслушивания от спальни до писсуара. Общаться нам не рекомендовали. Однажды в комнату ко мне постучал Юзеф. Я открыл дверь и не дал ему слова сказать, заговорил сам:

— Да, у меня есть чай. Возьми всю пачку. Не беспокойся, есть еще.

Он сразу догадался и принялся благодарить за чай, а потом сделал мне знак выйти с ним в коридор. Я вышел следом и показал ему ладонью на ухо. Он понял и пошел вперед на лестничную площадку.

— Сегодня ночью я улетаю. Позвони по этому телефону и скажи, что я уехал в длительную командировку. Успокой, она ждет ребенка.

Вот и весь контакт с сослуживцами. Очевидно, так же неожиданно исчезну и я из страны, хотя у меня никто не ждет ребенка. Я иногда задумывался: вот я разведенный, а меня хотят одного заслать за рубеж. Какая-то неувязка. Обычно в таких случаях либо жена едет с мужем, либо она и дети остаются в заложниках, чтобы ты не сбежал к врагам.

Как-то я спросил об этом майора Сидорова, он поглядел на меня с удивлением и ответил:

— Эти трюки делаются в КГБ. А практика показывает, если кто захочет изменить, то изменит, есть тут заложники или нет. И потом время заложников кончилось, никто ни за кого не отвечает. Одному мужчине трудно за кордоном — это другое дело.

Первый месяц обучения не доставлял мне удовольствия, мне казалось, что я уже все знаю. Но вот один предмет мне был интересен — психология общения. Читал нам лекции профессор из Академии медицинских наук. Человек еще сравнительно молодой, энергичный, но преподносил материал скучно. Он в деталях разбирал типы людей, характеры, реакцию в зависимости от типа женщин, мужчин, молодых, средних лет, старых; их сексуальные увлечения. В общем, для нас, разведчиков, которые должны заниматься вербовкой иностранцев, надо хотя бы примерно знать, чего ожидать от того или иного человека. Умение вступить в контакт, а попросту — познакомиться с тем, кто вас интересует, и познакомиться ненавязчиво. Чтобы это выглядело вполне естественно и как бы по инициативе выбранного вами объекта. Затем он давал нам задание знакомиться со случайными людьми, не повторяясь в приемах.

Я над этим никогда не задумывался, потому что для меня познакомиться — не составляло никакого труда, так как я считал себя чрезвычайно коммуникабельным. И все же, когда я вышел на тропу и поставил перед собой задачу, я вдруг понял, что целевое знакомство — очень ответственное дело. Можно легко войти в контакт с девушкой, учитывая мою молодость и внешность, но к старушке нужен совсем другой подход. К женщине, обремененной семьей и семейными заботами, вообще неоткуда подкатиться. Что касается мужчин — целевая установка на мужчину в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти сразу загнала меня в тупик. Тут требовалось изучение объекта, слежка за ним не один день. Поэтому первое практическое задание я фактически провалил. Познакомился с двумя девушками без особого труда. Одной помог поднести сумку до троллейбусной остановки и за это время успел познакомиться и взял телефон. А у другой просто спросил, что она делает сегодня вечером.

С женщиной средних лет встретился в аптеке и перекинулся парой фраз о болезнях, лекарствах. Упомянул про знакомого экстрасенса, и контакт был готов. Но вот с мужчинами дело обстояло из рук вон плохо. Не смог наладить контакт. Они неохотно идут на знакомство. Правда, есть несколько областей, где возможно знакомство: баня, ресторан, ипподром, футбол, поездка в поезде.

Профессор выслушал мой отчет и недовольно изрек:

— Плохо! Это я вам дал возможность свободного поиска. В следующий раз укажу вам на конкретных людей. В кого ткну пальцем, за тем и будете бегать, и чтобы контакт был не вашей инициативой.

Каждый день он давал случайные объекты, а сам уезжал в университет. На следующее утро мы должны были изложить схему подхода к объекту. Так продолжалось изо дня в день, и я до такой степени наловчился арканить нужных людей, что даже стал считать это простым делом, которому не стоит, наверно, и учиться.

Но вот пришел Мыловар — пожилой небритый мужик с маленькими глазками и орлиным носом. От него пахло стиркой и хозяйственным мылом, поэтому я и дал ему кличку Мыловар.

— Вот вы двое, перед вами объект в нашей стране. На чем вы будете его вербовать? — Он пошамкал ртом с половиной зубов и добавил: — Любые предложения годятся, даже глупые. Не годятся только те, которых нет.

Своим вопросом он поставил нас в тупик. Мы молчали, он не торопил, развернул газету и читал. Казалось, совсем про нас забыл. Но через полчаса он отложил газету и вопросительно произнес:

— Ну?

Семен неуверенно сказал:

— Нужны деньги, большие деньги.

Я подумал, что это и дураку ясно, что нужны деньги.

— А без денег? — спросил Мыловар.

— Надо изучать объект, его привычки, характер, хобби, страсть к чему-либо, склонность к женщинам, мужчинам, — встрял я.

— Ты, я погляжу, очень шустрый, — заметил Мыловар в мой адрес. — Давай разбирать твой посыл. Объединим привычки, хобби, страсть — что они дают в нашем деле? Рано встает, по утрам бегает — для знакомства годится, что курит? Дорогие, дешевые сигареты, машину водит медленно, быстро, обедает в определенном месте и в определенное время. Заглядывает ли в витрины магазинов, на чем-то особенно концентрирует внимание, на какой-то вещи. Дорогу переходит строго в указанном месте или где попало, ходит в кино с женой, детьми, без жены и детей. Пьет, что и как? В каком состоянии идет домой? Общителен или замкнут? Стрижется у одного мастера или нет? И еще два десятка вопросов, которые вы должны будете поставить сами. Для советского человека можно выделить две важные области для вербовки. Какие?

Мне было ясно и без размышлений. Нашего человека можно завербовать на деньгах. У него хронически не хватает их. Каждому хочется красивую любовницу, но ее надо содержать. Хочется машину, дачу, хорошо одеваться. Для собственной значимости нужен свободный металл, а люди, как известно, «гибнут за металл». Ради него готовы столкнуться и с самим сатаной.