Бестия в академии Ангелов (СИ) - Римшайте Кристина Антановна "Криси 24" - Страница 7

… у меня появилось сильное желание укусить его за наглый палец.

— Хорошо, — недовольно выдохнул «прыщ». — Как только вам окажут помощь, мисс Нэлл, прошу незамедлительно явиться в мой кабинет, — отчеканил он и уверенно пошёл на выход. — И вот ещё… — он обернулся, победно улыбаясь. — Господин ректор тоже просил вас зайти, — развернулся и хлопнул дверью.

Я всё же цапнула Кая за пальцы. Несильно.

Он отдёрнул руку, изумлённо взглянув на меня.

— Моя Виктория? — насмешливо переспросила я. — Ничего лучше не придумал? Произнести «моя сестра» тебе не по силам?

— Ты мне не сестра, — оборвал Кай и отошёл. — Во-первых, я тебя спас, во-вторых, не болтай никому о том, что было в сумке. Твой отец, судя по всему, нажил себе немало врагов…

Я мгновенно напряглась. Всё, что касалось отца, болезненно для меня. Никак не могу поверить, что его не стало. Не просто не стало…

Закусила губу и отвернулась.

— Но я верю, что лорд Нэлл ничего непростительного не совершал, — спокойнее добавил Кай, удивив. — Ложись уже в кресло, — устало вздохнул он и помог мне устроиться.

— Вот… — доктор появился с металлическим поддоном и баночками на нём. — Нашёл. Эти мази быстро вернут вашему лицу прежний здоровый вид.

— Это обнадёживает, спасибо, — улыбнулась я и прикрыла глаза, но уже через минуту вздрогнула от чужого прикосновения и распахнула веки.

— Лежи, — произнёс Кай и снова опустил палец в банку. — Доктор Вуд отправился мыть руки, он очень рассеянный, но неплохо разбирается в своём деле.

— Было бы неплохо, — усмехнулась я, снова закрывая глаза, но расслабиться уже не смогла. Пальцы Кая коснулись носа, оставляя не просто болезненное ощущение, но и будто бы капельку тепла. — Очень надеюсь, что бородавки у меня на лице не вырастут.

— Как знать, — усмехнулся несносный братец.

— А что ты не поделил с этим… блондином. Сэт, кажется, — беспечно спросила и пожалела: Кай слишком сильно надавил на синяк, причиняя боль.

— Тебя это не касается, но я советую тебе держаться от Сэта Крайли подальше.

— И не собиралась к нему приближаться… — прошептала, болезненно морщась. — Только больше не дави.

Кай усмехнулся.

— Ты совсем не изменилась.

Изумлённо открыла глаза и посмотрела на его невероятную улыбку. Именно невероятную. Я такую ещё не видела.

— Правда?

Он мгновенно вернул себе прежний бесстрастный вид и продолжил наносить мазь.

— Кривда, — беззлобно огрызнулся и коснулся скулы. Слишком бережно, вызывая на коже мурашки. — Ты и в детстве всегда попадала в неприятности и ходила в синяках. Всегда стремилась отстоять правду. Кулаками, — смеясь добавил он. Кажется, этого «ангела» и правда забавляет вся эта ситуация.

— Как мне найти теперь шкатулку? — огорчённо прошептала я.

— Вечером, после занятий, я смогу съездить, найти место где на тебя напали и поискать альбом. Ты всё так же хорошо рисуешь?

— Лучше, гораздо лучше, — усмехнулась в ответ.

— И всё такая же скромная, — вздохнул Кай и надавил мне на нос…

Кай ушёл на церемонию, оставив меня в не очень надёжных руках доктора Вудса приходить в себя. И я приходила. Закрыла глаза и лежала, пытаясь прокрутить в больной голове всё, что сегодня произошло.

Но доктор Вудс пел, что-то записывая, потом громко чем-то шумел, а потом… сел пить чай.

«Ну это просто невозможно!..» — подумала я и на очередном «хлюп», села в кресле и…

— Не угостите ли вы меня чаем, господин Вудс, — попросила любезно, а доктор не стал возражать.

Достал из стеклянного шкафа с мензурками металлическую кружку, протёр её полой халата и подул в неё.

О, я уверена, кружка теперь идеально чистая!

Вудс заботливо налил мне чаю, едва не расплескав кипяток по столу и поставил передо мной. Сел напротив и сделал «хлюп», заставив меня глупо улыбнуться и спросить:

— А может, вы мне расскажете что-нибудь интересное из жизни академии?

… я просто хотела непринуждённо провести время.

Но Доктор к моему удивлению рассказал очень много.

О том, что я, например, ошиблась, и Сэтт Крайли никакой не ангел, а обычный аристократ. И что в академии между ангелами и аристократами давняя вражда. Первые себя считают лучше других, особенными.

— Но ведь они действительно особенные, — резонно заметила я.

— Но это не даёт им права вести себя надменно и открыто призирать других адептов, — парировал доктор и отхлебнул чай. С тем, что он хлюпает, когда пьёт, я очень быстро смирилась.

Также добрый доктор поведал, что у ангелов есть закрытый «клуб», не официальный, конечно же, по травле простых адептов, которые не такие-то и простые. Аристократы всё-таки.

Участники клуба часто натравливают других ангелов на тех, кто им не понравился, и делают ставки, чем же всё это закончится, и кто победит.

— А могут… — зашептал Вудс, подавшись ко мне. — Могут любому адепту послать «недельное испытание», так они это называют. И если адепт откажется или не справится с заданием в течении одной недели, его будут травить до конца обучения.

— Что за нелепица? — недоверчиво прищурилась я. — Им заняться больше нечем? А если это действительно так, почему ректор ничего не предпримет? Почему не разогнали этот кружок по интересам?

Вудс развёл руками и откинулся назад, надеясь, что позади спинка стула, но забыл, что это табурет. Я едва успела схватить его за грудки, опрокидывая кружку с горячим мятным чаем…

… дверь распахнулась, являя господина куратора. Конечно, иначе и быть не может…

— Адептка Нэлл! — возмущенно воскликнул мужчина и бросился к нам. — Прекратите душить доктора!

— Да кто его душит… — пробормотала, дёрнув Вудса на себя, так чтобы сел ровно, и отпустила. Костяшки пальцев побелели от напряжения.

— Я тебя… да я… — захлёбывался гневом куратор.

— Господин Долхин, вы всё не так поняли, — спокойно улыбнулся Вудс. — Мисс Нэлл спасла меня от падения. Мы мирно беседовали за чаем, но вы же знаете какой я слегка неуклюжий…

— Слегка, ага… — буркнула и кашлянула в кулак. Хорошо никто не услышал.

— Смотрю, вам гораздо лучше, — съязвил куратор.

«Вашими молитвами…» — но мне хватило ума промолчать.

— Да, господин Долхин, — вежливо улыбнулась и вышла из-за стола, пытаясь хоть немного отряхнуть одежду, но сухой она от этого не стала. Хорошо, вроде не обожглась.

— Тогда за мной, мисс… — с нажимом произнёс он и резко развернувшись, вышел.

— Спасибо, господин Вудс за вашу бесценную помощь, рада была познакомиться.

— И я, мисс Нэлл, — улыбнулся доктор и стал прибирать со стола. Кажется, его документы намокли…

По территории академии, из корпуса в корпус, бродили адепты, которые провожали меня надменными взглядами. И мало кто ходил в компании с кем-то. Мало кто улыбался или смеялся. Застывшие высокомерные лица, стеклянные глаза и ощущение, что нет в них души. Пустота.

Наверное, меня плохо воспитывали. Я могу нагрубить, повести себя дерзко, но отец никогда не готовил меня к высшему обществу, не хотел рано выдавать меня замуж, и говорил, что это не главное. Не манеры главное, хотя они тоже важны, а важна душа, милосердие и сострадание. Я готова любому прийти на помощь, но сомневаюсь, что кто-то из этих благовоспитанных и утончённых адептов академии поступит также.

… отец хотел, чтобы я рисовала. Но с его смертью я не нарисовала ни одной картины. Ни одного рисунка. Рука трясётся, дрожит кисть, даже карандаш держать не могу. Наброски не выходят. Я просто бесполезная и… и я должна найти шкатулку. Эта единственная вещь, которая связывает меня с отцом и может дать ответы на многие вопросы.

В приёмной ректора журчал фонтан. Я не поверила, пока не увидела его своими глазами. Действительно фонтан. Трёхъярусный, каменный, а на краю сидит птичка с длинными тёмно-синими перьями на хвосте.

— Вот это да!.. — прошептала изумлённо и поспешила к фонтану.

Птица повернула ко мне голову и внимательно посмотрела рубиновым глазом.