Особенности содержания небожителей (СИ) - Лебедева Ива - Страница 14

— Ладно. А-Лей, тебе это с рук не сойдет, имей в виду. Потом придумаю, что с тобой сделать. У Юншена совета попрошу… но пока нам некогда.

Свергнутый небожитель снова бросил на меня красноречивый взгляд. Определить, каких чувств в нем было больше, я затруднялась. Что-то среднее между подозрительностью, непониманием и смирением.

— Ых-х-х… — опечалился братец, скосив глаза на жертву своего парикмахерского искусства. — Ладно, Юншен добрый, он меня пожалеет.

Теперь такой взгляд достался уже брату, разве что помимо всего вышеперечисленного в нем проскользнуло некоторое снисхождение. Паршивец мой брат, но паршивец умный. Знает, куда целить, чтобы жертва, поддавшись хулиганскому обаянию, его не прибила, не оттаскала за уши и не всыпала веслом.

— Лучше скажи, что ты узнала! — как всегда быстро отринув печали, переключился мой родственничек. — Раздобыла имена женихов? Через кого?

— А-Лей, вообще-то, я завтракала с матушкой и тетей. — Я еще раз глянула на то, что осталось от заклинателя, и невольно передернула плечами. — Конечно, я знаю имена. От госпожи Тан. А госпожа Фен до официальной просьбы дозреет только к обеду, пока ее хватило только на вежливость сквозь зубы.

— И? И?! — Братец довольно быстро забыл и о своем проступке, и о последующем наказании, увлекшись новой темой.

— С первым проблем не будет, это сын господина Лу, старший, — зажигая маленькую свечку под керамическим чайником на мини-печке-подставке, начала рассказывать я. — О нем мы и так много знаем. А вот второй… Кстати.

Быстро пробежавшись до стеллажа со шкатулкой, я еще раз внимательно перечитала купчую на своего заклинателя, потом бросила взгляд на брата, и он мне кивнул, незаметным жестом коснувшись собственного затылка.

— Кстати, Юншен. Как хозяйка, я запрещаю тебе пересказывать кому-либо все, что ты услышишь касаемо меня и моих дел. Нельзя говорить об этом, писать и даже рисовать картинки. Техника снов тоже под запретом.

— Мне некому, — недовольно дернул тот уголком губ, морщась от неприятных ощущений действия рабской печати. — И нечем, — это уточнение явно касалось заклинательских техник.

— Это пока, — успокоила его я. — А-Лей, передай, пожалуйста, коробку с цветочным чаем.

— Слушай, сестра! А я точно твой брат, а не раб? — И он зачастил, реагируя на мою слегка приподнятую бровь: — Не-не, я не то чтобы против тебе помочь, любимая сестренка, но все же для таких мелких поручений и нужны слуги!

— То есть чаю с булочками ты не хочешь, — сделала я вывод. — Ладно, сама. Мне же больше достанется. Жаль, Юншену пока нельзя.

И пошла к другому стеллажу. Тот был как раз за спиной А-Лея, и, чтобы передать мне шкатулку с заваркой, мелкому засранцу достаточно было обернуться и протянуть руку. Но иногда в нем не ко времени просыпался юный господин: А-Лей пытался заодно построить и меня.

Я никогда не ругалась в такие моменты, стараясь своим примером заставить думать и наглядно показать, насколько он не прав. Подошла, протянула руку над его плечом, взяла коробочку и вернулась к закипающему на свече чайнику.

— Ты не сказала, что он там лежит, — надул губы братец, садясь за стол.

— Ты не знаешь, где у меня заварка? — Я улыбнулась и взъерошила его аккуратную прическу. — Тебе с чем, с ягодами или с мясом?

— Знаю. Но все равно чай должны заваривать и приносить слуги, а не ты сама! Иначе какая из тебя юная госпожа?! — Иногда упрямство младшего брата мутировало из человеческого в ослиное. — И вообще! Я с утра голодный. Ты же была на завтраке в большом доме. Зачем тебе мои булочки? Я думал, ты все мне принесла!

— Но-но! — Легкий шлепок по руке остановил наглые поползновения прожорливого недоросля, нацелившегося утащить сразу весь пакет со вкусностями. — А-Лей, в следующий раз я тебя отправлю официально завтракать с тетушкой, а потом спрошу, хорошо ли ты наелся.

— Не надо! — сразу перевоспитался брат, вспомнив тягостные церемонии совместных трапез с соблюдением мельчайших норм этикета. — Понял я, понял… — Он ненадолго задумался, настолько явно, что, наверное, даже заклинатель услышал, как скрипят шестеренки в его мозгах. — Угу. Сегодня возле твоего двора Пуи вертится, значит, на зов она первой и прибежит. А потом доложит сестрице Лисянь, и пойдут гулять по дому разговоры, что ты так плохо ела за одним столом с госпожой Фен, потому что не рада ей, и вынуждена была наедаться после…

— Можешь ведь, когда хочешь, — похвалила я, пододвигая ему самую поджаристую мясную выпечку. — Заваришь? Я пока гляну, что вы тут начудили за утро, помимо прически.

— Заварю, куда ж я денусь, — показательно тягостно вздохнул брат, но тень лукавой улыбки выдавала его с головой.

— Вы странные, — вдруг подал голос Юншен, глядя на нас глазами мокрого совенка из-под всклокоченных остатков волос.

— Мы знаем, — кивнула я, подходя ближе. — Стоп, не дергайся, я без иголок. — Поймав заклинателя за ткань халата, я не дала ему отстраниться. — И пока даже не раздеваю. Просто ляг ровно на живот и полежи так несколько минут, я кое-что проверю.

Несколько секунд он напряженно смотрел на меня, потом с коротким вздохом перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Я удовлетворенно кивнула и для начала положила ему руку на затылок выше тонкой фигурной татуировки в виде змеи, кусающей иероглиф, разместившейся на его шее сразу под линией роста волос.

— Чай готов! — доложил А-Лей, когда я выдохнула и убрала ладонь. — Ну чего там? Получится?

— Тот вихревой поток, что в солнечном сплетении, у него действительно разрушен. — Я убрала руку с затылка парня и медленно повела ее вниз вдоль позвоночника. — И центральные меридианы запечатаны, но очень халтурно — скорее всего, они сами схлопнулись во время разрушения золотого ядра, и, если не торопясь пустить по ним небольшой поток ци, есть шанс, что снова раскроются.

— В этом нет смысла, — пробубнил в подушку заклинатель, непроизвольно ежась. — Мое тело больше не производит энергию. Единственная возможность поддерживать его — это постоянно вливать ци извне. Но для того, чтобы запустить основные потоки, потребуется огромное количество ци. Меридианы заклинателей… слишком развиты и расширены. А тело совершенствующихся привыкло потреблять энергию в огромных для простого человека количествах. Те капли, что дает ваше снадобье, лишь мертвому пилюля.

— Я тебе и не предлагаю снова становиться заклинателем, — вздохнула я. — Пока не предлагаю, во всяком случае, — прошептала уже практически про себя, но мне на секунду показалось, что у бывшего бессмертного дернулись уши. — А-Лей, иди сюда, чего покажу.

— Ага! — Брат охотно залез на кровать коленками и, обогнув все еще вздрагивающего с непривычки Юншена, устроился с другой стороны от него. — Я тут!

— Дай руку. Чувствуешь? — Моя ладонь легла поверх А-Леевой мальчишеской ладони, и обе руки пустились в медленное «плавание» сверху вниз вдоль позвоночника «жертвы», сантиметрах в пяти над телом, не касаясь его.

— Вот тут дырка, — сразу сказал брат, как только мы «доплыли» примерно до середины спины, где-то до уровня солнечного сплетения. — А остальные узлы… тоже не как у всех, да?

— Пятый сверху вихревой поток разрушен, — кивнула я. — Он как раз здесь и находится. А остальные шесть… Теменной и затылочный очень неплохо развиты. Горловой меньше, грудной еще меньше, но все равно они у него быстрее крутятся, чем у меня или у тебя, например. И я уже не говорю о каком-нибудь необразованном крестьянине, который отродясь ци по телу не гонял. А вот вихревые потоки в районе копчика и промежности у него даже меньше, чем у обычных людей.

А-Лей с интересом «пощупал» каждый вихревой поток и радостно покачивал головой, удивляясь результату. «Жертва» на кровати притихла — заклинатель явно не понимал, что мы делаем, но прекрасно ощущал даже наше слабенькое воздействие на его потоки.

Вообще-то, на Земле эти штуки назывались по-разному, но чаще всего «чакрами». Честно сказать, я, хоть и читала много разного интересного на эту тему, ко всякой мистике и прочей экстрасенсорике относилась со здоровым скептицизмом врача-практика. Та же акупунктура — чистая физиология, никакой мистики.