Выбери любимый жанр

Врата славы (СИ) - "Тиамат" - Страница 6


Изменить размер шрифта:

6

Как самка барса над мертвым детенышем, выла субхадра Аргамайда, когда обнаружилось, что сманил лукавый раб ее единственную дочь и наследницу, и что не могут их найти, ибо не меньше прочих была сведуща Ашурран в искусстве заметать следы и уходить от погони.

— Видно, проклял меня из могилы любимый и ненавистный Эмрис! Плоть от плоти его вернулась в Ланкмар, и чую я материнским сердцем, больше не ступит ее нога на землю Арриана! — в безутешном горе восклицала она. И все Племя Барса вместе с ней предавалось скорби.

С тех пор навсегда пролегла вражда между Племенем Барса и Змеиными Языками, и Аргамайда поклялась, что не успокоится, пока не вырежет их до последнего человека. Лишь только смерть субхадры прекратила вражду — пала она от руки Александры-воительницы, объединившей Арриан.

7. О Ланкмаре

Что касается Ашурран, то быстро она узнала подлую натуру барда, и цену его сладким речам. Когда достигли они Ланкмара, сбежал он, прихватив золото, коней и оружие. Остались Ашурран только меч и седло, потому что по старой степной привычке клала она седло под голову, а меч под правую руку. И на кожаный панцирь ее бард не позарился, потому что был он потертый и старый, не украшенный ни золотом, ни серебром.

Так впервые в жизни Ашурран познала обман, и горек был ее урок. Первое время немало она тосковала по объятиям Эльтиу и по его сладким речам. Удивительное дело: не питала она к нему ненависти и гнева, ибо понимала, что следовал он своей природе, желая стать свободным.

Но разочарование ее было сильно, ибо не похож был Ланкмар на то, что в мечтах ей представлялось. Грязны были улицы ланкмарских городов, текли в них по канавам нечистоты, и в каналах вода была такой мутной, что нельзя было ее пить. В каменных домах гуляли сквозняки; чтобы спастись от холода, постоянно топились печи, дым и чад наполняли комнаты, вместе с запахами прокисшего супа и щелока, употребляемого для стирки белья и мытья полов. Считали ланкмарцы аррианок дикарками, однако на взгляд Ашурран истинными дикарями были сами они. Неделями горожане не мылись и отхожие места устраивали прямо в домах или рядом, в то время как аррианки совершали омовение каждый вечер, если не препятствовала тому битва или рана, и устраивали отхожие места далеко за лагерем, заливая их известью. Из-за грязи и тесноты ланкмарцы часто болели и умирали, особенно младенцы, и нередко бывало, что из десятка детей выживал один или двое. Остальные же вырастали хилыми от недоедания и болезней, никакого сравнения с сильными детьми аррианок, с малолетства привычными к суровой степной жизни.

Нетрудно сказать, что вельможи ланкмарские жили намного лучше простого народа, и было у них в изобилии все то, о чем рассказывал бард Эльтиу: золото и шелка, пиры и охота. Но вельможи Ланкмара были надменны и жадны, золото было им дороже воинских подвигов, и жен своих они держали взаперти, как рабынь, хоть на словах относились к ним с благоговением. Великолепие Ланкмара подобно было красивому фасаду, за которым прячется пыль и мерзость запустения.

Глядя на все это, преисполнилась Ашурран презрения и уверилась, что судьбой предназначено Ланкмару пасть под копыта аррианских коней. Когда случится сие, только богам известно. Но давно уже прошли героические времена первых правителей Ланкмара, и мечи заржавели в ножнах, и кони разучились носить всадников в тяжелых доспехах.

Было, однако, прибежище для тех, кто мечтал о бранной славе — войско Ланкмара, усмиряющее диких горцев и лихих пиратов, отражающее набеги степных воительниц. Решила Ашурран, что будет ей по чести пойти в войско, коль скоро не придется драться с соплеменниками. Попыталась она добиться своего, но подняли ее вербовщики на смех — из-за юности ее, но еще больше из-за принадлежности к женскому полу. Ашурран рассердилась и отходила их плашмя своей саблей; однако пришлось ей после такого распрощаться с возможностью попасть в ряды королевских воинов.

Странствовала она по Ланкмару, и нелегко порой ей приходилось, поскольку плохо знала она язык и обычаи. Большей частью выдавала она себя за девушку из Хирменда, ибо свойственны тамошним жителям черные волосы и смуглая кожа; а свой меч и панцирь скрывала она под горской длинной накидкой, и волосы заплетала в одну косу, а не в четыре или восемь, как принято в степи.

Иногда зарабатывала она в поединках на базарных площадях, не гнушалась ремеслом наемного убийцы, и даже палаческим ремеслом случилось ей как-то раз заработать.

8. История сорванной казни

Однажды в городе Авенсис княжества Уаллах назначена была публичная казнь одного мошенника. Обвинялся он в многочисленных преступлениях, и среди прочего в подделке королевских золотых монет, что всегда каралось смертью. Приговорили его к отсечению головы. Уже с раннего утра вся площадь была заполнена народом. Жители Ланкмара любили подобные зрелища, не уступая в кровожадности аррианским воительницам.

Выяснилось, однако, что городской палач слег в болезни и не может совершить казнь. Тогда обратились стражники к толпе: найдется ли человек, способный выполнить работу палача и с одного удара отсечь осужденному голову? Пообещали такому добровольцу тридцать медных монет.

Трижды выкликали они, и никто не вызвался. Уж было собирались отменить казнь, как выступила из толпы Ашурран и сказала:

— Я могу это сделать.

Услышав ее голос, осужденный вздрогнул и побледнел.

Стражники переглянулись. Угадали они в Ашурран степнячку, и не по сердцу им это пришлось. Видя, однако, что ведет она себя мирно и наречием ланкмарским владеет, согласились они, чтобы показала она свое искусство. Ашурран вытащила из ножен узкую степную саблю и одним махом разрубила деревянный столб ограды. Толпа разразилась одобрительными возгласами. Стражникам ничего не оставалось, как заплатить ей обещанную сумму и подвести к осужденному.

Стоял он на коленях со связанными за спиной руками, в одной нижней рубашке и коротких штанах, низко опустив голову, и его золотые волосы были коротко острижены, открывая шею. Несмотря на это, Ашурран сразу его узнала, ибо был это лживый бард Эльтиу.

Ашурран размахнулась, но вместо шеи осужденного перерубила веревку на его руках. Раскидала она стражников, вышибла всадника из седла, вскочила на коня, прихватив с собой барда, и помчалась прочь из города. Укрылись они в густом лесу, отпустив коня, чтобы сбить погоню со следа.

Эльтиу бросился перед ней на колени, говоря, что раскаивается в совершенном предательстве, и дрожал он от страха, думая, что Ашурран спасла его только затем, чтобы до смерти замучить по обычаю Арриана.

Ашурран усмехнулась и подняла его с колен.

— Не нужна мне твоя жизнь, и ненависти я к тебе не питаю. Только лишь благодаря тебе увидела я новые города и страны. А золото и драгоценности немного для меня стоят. Ты же, однако, мог бы ими распорядиться и получше, чем закончить жизнь на плахе.

И признался Эльтиу, что не принесло ему предательство счастья, промотал он в одночасье все взятое у Ашурран и опять принужден был зарабатывать мошенничеством.

Стал он клясться в верности Ашурран и молил, чтобы простила она его и позволила остаться с нею.

— Не хочу я тебя любить, и доверять тебе не стану, — ответила она. — Пойдем мы наутро каждый своей дорогой. Однако есть кое-что, чем ты можешь отплатить мне за спасение.

С этими словами увлекла она его на ложе из ветвей и листьев, и предались они сладостным утехам, так что ночь показалась им кратким мигом. Наутро, проснувшись, увидел Эльтиу, что покинула его Ашурран, пока он спал. Пошел он своей дорогой, дивясь ее великодушию, и больше о нем ничего не известно. Правду говорят, что человек благородный трижды прощает нанесенную обиду, и не наносит это урона его чести. Так и Ашурран простила коварного барда, и было это для него уроком, ибо понял он, что больше потерял, предав ее, чем приобрел.

9. История Исфизара и Мансака

Мансак из Тирза был юноша благородного происхождения. Родился он в семье городского судьи, человека богатого и уважаемого. Отец души не чаял в своем единственном сыне, не жалел денег на мудрых наставников, чтобы с малолетства воспитать в нем любовь к порядку и справедливости, науке и просвещению. Надеялся судья, что со временем сын унаследует не только имение его, но и должность, и почет горожан. Однако напрасны были его надежды. С детских лет не испытывал Мансак тяги к знаниям, не имел уважения к законам небесным и человеческим, из всех же наук предпочитал науку страсти горячей и науку холодного клинка. С четырнадцати лет склонился он душой и телом к разврату, вступая в тайные связи с людьми низкого и высокого звания, невзирая на пол и возраст. Столь он был ловок в сохранении тайны, что отец его не ведал ни о чем, прочих же домашних Мансак подкупил или запугал.

6
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Врата славы (СИ)
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело