Предназначенная для крылатого лорда (СИ) - Снежная Марина - Страница 36

— Как видишь, близость со мной может принести много приятных ощущений.

Он коснулся моих плеч, и я снова обрела способность двигаться и говорить.

— Как и неприятных! — непослушным от недавнего онемения языком проговорила, намекая на Илану.

— С тобой только приятных, — возразил Алестер и провел рукой по моим волосам.

Я брезгливо передернулась, вспомнив, что только что творили эти руки с другой женщиной. Алестер усмехнулся и промурлыкал:

— Тебе ведь было неприятно видеть меня с другой? Признайся в этом хотя бы себе… — и, не дожидаясь ответа, оделся и вышел, напоследок пожелав мне сладких снов.

Я же, оцепенев, переваривала его слова.

Внезапно осознала, что у его поступка был еще и такой скрытый мотив. Алестер Даргон желал вызвать во мне ревность!

Попыталась понять, прав он или нет. К собственному облегчению, не обнаружила в себе и следа ревности.

Просто противно было из-за того, что тот, кто желал стать моим мужем, не погнушался переспать на моих глазах с другой женщиной. Притом сам при этом четко дал понять, что от меня такого поведения не потерпит.

Все это вызывало во мне чувство брезгливости. Что к нему, что к уснувшей на моей постели Агнессе.

Я могла бы прогнать ее. Но сама мысль о том, чтобы лечь в кровать, где творилось это непотребство, была омерзительна!

И я вышла из спальни в будуар. Здесь был удобный диванчик, где можно расположиться. Там и уснула, подложив под голову декоративную подушечку и завернувшись во все то же покрывало.

ПРОДА 13.1 от 18.03.2020

ГЛАВА 13

Утром, когда я проснулась, Агнессы в спальне уже не было. Кто-то, может, и она сама, даже постельное белье сменил. В комнате ничто не говорило о творившемся здесь вчера безобразии.

И все же воспоминания были еще свежи. И стоило посмотреть на кровать, как в голове всплывали те непристойности, что проделывал Алестер Даргон с Агнессой.

Поджав губы, решила, что лучшим ответом на проявленное ко мне женихом неуважение будет холодность и безразличие. Дам ему понять, что со мной подобным образом обращаться нельзя! И единственное, чего он добился своей выходкой — мое презрение и негодование.

За завтраком я сохраняла поистине каменное лицо. На попытки Алестера разговорить меня не реагировала. Не велась и на провокации, когда лорд шептал на ухо непристойности и намеки на вчерашнее. Окатывала ледяным взглядом и отвечала односложно.

В конце концов, его улыбка увяла. В глазах зажглись недовольные огоньки.

А на что он, интересно, рассчитывал, обращаясь с кайной, как с уличной девкой?!

Остаток завтрака за столом царило молчание. Эрты, видимо, хорошо разбирающиеся в оттенках эмоций своего лорда, с тревогой поглядывали на нас и не осмеливались заговорить первыми. Агнесса, по которой совершенно нельзя было понять, как она относится ко вчерашнему, сохраняла привычное покорное выражение лица. Ни стыда, ни неловкости девушка явно не испытывала. Впору позавидовать! Я бы так не смогла держаться на ее месте.

Алестер в раздражении отшвырнул салфетку на тарелку с недоеденным омлетом и поднялся. Ухватил меня за руку и потащил за собой, совершенно позабыв о приличиях.

Я сохраняла все то же каменное лицо и не проявляла ни возмущения, ни гнева.

Не проронила ни слова до того момента, пока мы не оказались в моих покоях. Да и там сначала дождалась, пока первым заговорит Алестер.

— Что происходит? — осведомился он, наконец, отпуская мою руку.

Я поморщилась и потерла запястье, на котором остались следы его пальцев.

— Что вы имеете в виду, лорд Даргон? — бесстрастно ответила вопросом на вопрос.

— Думаю, ты прекрасно поняла, что я имею в виду, — процедил он. — От твоего вида молоко скиснуть может!

— А вы ожидали иного после вчерашнего? — пожала я плечами.

— Настолько приревновала? — усмехнулся инварг, чуть успокаиваясь.

— Думайте так, если хотите.

Он недобро прищурился. Я же не выдержала и добавила, все сильнее распаляясь:

— Ваше поведение по отношению к женщинам недопустимо. Что ко мне, что к Агнессе. Уже не говорю про Илану и других бедняжек, с кем вы церемонились еще меньше. И если вы считаете, что вызвали во мне ревность, то глубоко заблуждаетесь. Да мне смотреть на вас противно после того, что видела! Вы мне отвратительны! Полагаю, даже после того, как станете моим мужем, я вряд ли смогу уважать вас должным образом. Тем более что вы наглядно продемонстрировали, что словам жрецов Создателя не всегда можно доверять. Придется руководствоваться собственными соображениями. А они говорят мне, что ничего общего я иметь с вами не хочу! Да, придется терпеть ваше общество, исполнять супружеский долг. Но это никогда не доставит мне удовольствия, о котором вы говорите! Возможно, мое тело вы и заставите изнывать от страсти, но едва все это схлынет, буду ненавидеть вас еще больше!

О, Создатель, что же я делаю?! Ведь прекрасно понимаю, что играю с огнем! И этот жестокий мерзавец может сделать со мной что угодно. Не станет терпеть такую дерзость!

Хотя, может, и к лучшему? Пусть лучше убьет собственными руками, и для меня все закончится. Сама мысль о том, чтобы и правда стать его женой, а по сути, любимой игрушкой, вызывала такой протест, что выть хотелось.

Наверное, Алестер разгадал, что я доведена до ручки, потому что вместо гнева на его лице появилось какое-то странное выражение. И лорд не спешил набрасываться на меня с кулаками.

Мой запал вдруг угас. Остались обреченная усталость и безнадежность.

Не обращая больше внимания на лорда, я рухнула в кресло и закрыла лицо ладонями. Вот так по-детски пыталась спрятаться от неизбежного, что никак не могла изменить. Как будто если чего-то не видеть, оно само исчезнет…

— Прости… — произнес Алестер, а я вначале даже не поверила своим ушам. Ожидала чего угодно, но только не того, что станет просить прощения. — Я снова не учел, насколько ты отличаешься от тех, с кем привык иметь дело.

— Полагаете, ваши извинения что-то изменят? — отняла руки от лица и устало посмотрела на него. — Я не смогу спокойно смотреть на то, что творится в вашем клане. То, как обращаются с другими женщинами. Знать, что мое особое положение тоже не продлится долго. Лишь до того момента, пока вам не наскучит новая игрушка. Как я смогу строить с вами нормальные отношения? Да вы вообще знаете, что это такое?! Как по мне, наши с инваргами представления об этом сильно отличаются!

— Тут ты права, — криво усмехнулся Алестер, усаживаясь в кресло напротив.

Похоже, был настроен на долгий разговор. И на что только рассчитывает? Что какие-то его доводы смогут заставить посмотреть на все иначе?

Факт остается фактом. Он привык к потребительскому отношению к женщинам. Они для него — хрупкие и недолговечные цветы, которые можно срезать в любую минуту. Не имеющие права на собственные чувства и желания.

Есть только его воля. Все прочее — не имеет значения.

Да инварги ко всем людям относятся так же! Считают, что существа, которые истлеют прахом, в то время как они сами будут жить еще много столетий спустя, не заслуживают такого же отношения, как их сородичи.

Они нас даже не уважают! Просто мирятся, как с неизбежным злом, и используют в своих целях.

Впрочем, император делает с ними то же самое. Сотворил из инваргов заслон от враждебных рас и держит на цепи, как псов, помахивая перед носом косточкой — «предназначенными». Пока инварги погибают на границах и пытаются выжить, люди живут припеваючи, спокойно относясь к тому, чтобы отдавать часть своих дочерей. Так чем мы лучше? И почему должны требовать особого отношения?

Эти мысли обескуражили. Впервые посмотрела на ситуацию еще и глазами инваргов. И все же оправдать те зверства, которые они творят с «предназначенными» — невинными жертвами что своих, что чужих — не могла.

— Хочешь знать, почему я настолько безжалостен с женщинами? — прервал мои размышления задумчивый голос Алестера. — Ни с кем еще этим не делился. Но впервые хочу, чтобы кто-то меня понял. Можешь считать это моим извинением за то, что произошло вчера. Я и правда заигрался. Оскорбить и унизить тебя в мои планы не входило.