В ожидании прошлого - Дик Филип Киндред - Страница 26

• Предыдущая
• 26/49
• Следующая

Дон Фестенбург ораторским жестом показал на стеклянный ящик с «заморозкой» в подтверждение своих слов.

– И неизвестно, не появятся ли другие варианты Джино Молинари. Логично? Могу себе представить, какие будут двойники. Как думаете?

– Вероятно, здоровяк, супермен, – предположил Эрик. – Такого не хватает в этой логической цепи. На случай, если потребуется доказать миру, что секретарь выздоровел. Кстати, вы читали его историю болезни?

– Само собой, – кивнул Дон Фестенбург. – Кстати, еще одна интересная деталь бросается в глаза при чтении этого прелюбопытного в своем роде документа. Все анализы брались со стороны: никто из медицинского штата, включая Тигардена, не имеет к ним ровным счетом никакого отношения. Я проверял, не трудитесь спрашивать нашего старого больного доктора, он и так на грани помешательства от того, что происходит вокруг. И вас, доктор, ни к каким обследованиям не подпустят, даже не думайте. Все, что вам остается, – ваши «умные приборы», которые лечат тело без вашего вмешательства. Вы можете прикасаться к телу Молинари годами, но вам не дадут проникнуть внутрь.

– У вас очень... развитое воображение, – заметил Эрик.

– Это не имеет отношения к делу. У вас, думаю, тоже вращается в голове немало идей, как все это объяснить.

– Ваш ум повышенно возбудим.

– Имеете в виду щитовидку? Да, по цвету моего лица вы вправе вынести подобный диагноз. Но не путайте причину и следствие. Все мои предположения основаны на фактах, – подчеркнул Дон Фестенбург. – Я хочу знать, кто такой Джино и к чему он стремится, чего добивается. Это человек необычайно хитрый и дальновидный, незаурядного склада ума. С возможностями, которые дает должность, с экономическими и человеческими ресурсами, которые находятся в его распоряжении, он способен на многое. Но при этом на стороне Молинари всего одна вшивая планетка, в то время как у них – целая звездная империя, включающая двенадцать планет и восемь лун. Вы сами знаете, доктор, это не дает ему покоя; ситуация вгоняет его в гроб. Понимаете, о чем я? Теперь главный вопрос: что позволяет ему оставаться живым? Вот истинное чудо.

– Думаю, вы правы.

Становилось яснее, почему Молинари принял его на работу.

– А с этой нимфеткой уже встречались?

– Вы имеете в виду Марию Райнеке?

– Только представьте себе, когда планета на грани гибели, Молинари, зная, что мы обречены, что достанемся ригам, если Звездная Лилия не предпримет чего-нибудь, – заводит себе Лолиту. Наглую, надменную, самоуверенную кокотку с изломанной неустойчивой психикой подростка и маньячки. Вы же видели, наверное, как она поднимает его из постели? Как заводную куклу. Вы слышали о дзене, доктор? Так вот, это один из коанов, или парадоксов, потому что Мария должна была стать последней соломинкой, которая утопит Джино. Невольно пересмотришь всю жизнь человеческую: ведь мы никогда не знаем, что такое последняя капля, та, что переполняет чашу. За ней может последовать нечто совершенно новое и невообразимое. Честно говоря, я Марию терпеть не могу, – Дон Фестенбург поморщился при одной мысли о Марии Райнеке. – Она отвечает мне взаимностью, с такой же интенсивностью. Нас связывает только общее дело.

– Какое же?

– Мы оба работаем на Джино. Разве вы не видите результатов?

– Интересно, а Мария видела пленку со здоровым Молинари?

Дон Фестенбург посмотрел на Эрика округлившимися глазами:

– А что? Хорошая мысль. Может, ей стоило бы на него полюбоваться. Впрочем, это меня не касается. Кстати, доктор, к моей теории, что на записи может быть не робант, а человек, магнетический, харизматический лидер. Если Мария увидит его – другие Молинари просто исчезнут, потому что на пленке существует именно такой Молинари, каким Мария хочет видеть Джино в жизни.

«Интересно, а как к этому отнесся бы сам Молинари?» – подумал Эрик. Вероятно, это объясняло, почему Секретарь так долго держит карту с двойником в рукаве.

– Одно только не дает мне покоя: если он робант, как Мария до сих пор не обнаружила этого?

– То есть?

– Как бы помягче выразиться... неужели она могла не заметить, что на протяжении довольно-таки долгого времени является любовницей побочного продукта компании «Дженерал Электроникс»?

– Доктор, меня это начинает утомлять, – поморщился Дон Фестенбург. – Давайте закончим дискуссию. Вам пора осваиваться на новом месте, обустраивать быт, а мне... тоже пора возвращаться к неотложным делам.

Офицеры из «Сикрет Сервис» расступились.

– Я все же не могу поверить... поскольку лично встречался с Джино Молинари и...

Фестенбург обернулся от дверей.

– Но не встречались с тем, кто снят на пленке, – спокойно возразил он. – Который, быть может, происходит из другого мироздания, в котором Земля способна отразить заговоры и агрессию внешних противников и лукавых союзников. Трое или даже четверо Молинари могут составлять целый военный совет. Ничего мыслишка? Представляете, что они способны выработать, к каким результатам прийти? Один ум в четырех ипостасях.

– Как вы разбежались. Не забывайте, что один уже труп.

– Не имеет значения, – Дон Фестенбург снова предупреждающе поднял палец, даже напутственно как-то поднял. – Главное – опыт. – И, переступая порог, добавил: – Одна только встреча с инвалидом произвела на вас огромное впечатление, согласитесь.

– Да уж.

– То-то.

На пороге появился служащий-робант в униформе.

– Доктор Арома, вас срочно желает видеть Генеральный Секретарь Джино Молинари. Мне поручено проводить вас в его кабинет.

– Ой, – сказал Дон Фестенбург, нервничая. – Кажется, я вас задержал.

Эрик без слов проследовал за робантом по коридору к лифту. Он интуитивно чувствовал, что вызов не просто так.

Молинари ждал его в кабинете, сидя в инвалидной коляске на колесиках, с посеревшим, осунувшимся лицом.

– Где вы были? – пожаловался он. – Впрочем, не имеет значения. Доктор, ожидается срочная конференция: прибыли полномочные представители Лилии, и вы должны присутствовать на ней. Я чувствую себя не совсем хорошо, поэтому в любой момент может понадобиться ваше вмешательство.

– Нельзя ли отложить?

– Ни в коем случае. Прилетел премьер. Очевидно, намечается что-то серьезное; лильцы хотят доконать меня. Премьер не может задерживаться более суток – нас разделяют громадные расстояния, парсеки пути.

Секретарь нажал кнопку в подлокотнике, и коляска покатилась за дверь.

– Пойдемте, доктор. Совещание начнется с минуты на минуту.

– Я встречался с Доном Фестенбургом.

– А-а, этот крысеныш... Умный малый, не правда ли? И способный ученик. Что он вам показывал?

Эрик смолчал. Вряд ли стоило рассказывать секретарю про его труп, особенно после того, как он только что жаловался на здоровье. Поэтому Эрик просто ответил:

– Водил меня по зданию.

– О-о, Дон Фестенбург может работать в Шайенне экскурсоводом: он у меня в доверии, поэтому знает все уголки в Белом Доме.

Они свернули за угол, где Молинари моментально окружила толпа переводчиков, чиновников министерства иностранных дел и вооруженной охраны. Тележка Молинари исчезла среди них, и теперь Эрик только слышал голос вождя.

– Прибыл Френик, собственной персоной. Представляю, чего лильцы хотят! Но мы еще посмотрим; лучше не загадывать вперед, они ведь телепаты. Предположениями только облегчаешь им работу.

«Френик», – внезапно холодом обожгло спину Эрика. Сам премьер-министр Звездной Лилии.

Неудивительно, что Молинари захворал.

Делегация землян торопливо расположилась по одну сторону длинного дубового стола. Из противоположных дверей конференц-зала стали появляться делегаты-пришельцы, рассаживаясь с деловитым видом. Очевидно, тратить время попусту они не хотели: ход войны заставлял торопиться.

Вот вошел премьер-министр Френик. Немедленно поднялась с мест вся делегация пришельцев и несколько участников конференции из числа землян. Пришельцы зааплодировали лысому костлявому человеку с маленькой, почти идеально округлой головой, который занял самое большое кресло в центре. Без предварительных приветствий он положил на стол папку с документами.

• Предыдущая
• 26/49
• Следующая