Стигматы Палнера Элдрича - Дик Филип Киндред - Страница 6

• Предыдущая
• 6/50
• Следующая

— Этот Кэн-Ди, — сказал он мисс Юргенс, — великолепная штука, и ничего удивительного, что он запрещен. Это как религия. Да, Кэн-Ди — религия колонистов. — Он засмеялся. — Берешь кусочек, жуешь минут пятнадцать, и…, нет убогого барака. Нет замерзшего метана. И тебе хочется жить. Разве это не цена за риск?

«Только какова его ценность для нас?» — мысленно спросил он сам себя и ощутил легкую грусть. Производя наборы Подружки Пэт и разводя лишайник — сырье для производства Кэн-Ди, Лео Булеро дарил более сносную жизнь миллиону с лишним колонистов, принудительно высланных с Земли. Но что он с этого имел? «Всю жизнь я посвятил другим, — подумал он, — а теперь начинаю трепыхаться, поскольку мне от этого не легче». На спутнике его ждала Скотти; как обычно, предстояло решать сложные проблемы, связанные как с легальным, так и с нелегальным его бизнесом. Но неужели в жизни нет чего-то иного?

Он не знал. Никто не знал, поскольку все, так же как Барни Майерсон, в разных вариантах воспроизводили одну и ту же схему. Барни со своей Рондинеллой Фьюгейт — ухудшенное подобие Лео Булеро и мисс Юргенс. Куда бы он ни посмотрел, везде одно и то же. Наверняка даже Нед Ларк, шеф Отдела наркотиков, жил подобным образом, так же как и Хепберн-Гилберт, у которого, кажется, начинающая кинозвезда из Швеции, высокая бледная девица с грудями величиной с шары для игры в кегли и такими же твердыми. Даже Палмер Элдрич. Нет, вдруг понял он. Не Палмер Элдрич; тот нашел себе что-то другое. Десять лет он находился в системе Проксимы, по крайней мере, летел туда и обратно. Что он там нашел? Неужели это стоило подобных усилий, стоило катастрофы на Плутоне?

— Видела газеты? — спросил он мисс Юргенс. — Читала о корабле на Плутоне? Такие, как Элдрич, попадаются один на миллиард. Другого такого нет.

— Читала, что он чокнутый, — сказала мисс Юргенс — Наверняка. Десять лет жизни, столько мучений — и ради чего?

— Не сомневайтесь, эти десять лет окупились для него с лихвой, — ответила мисс Юргенс. — Может, он и сумасшедший, но хитрый. Свое дело он знает. Не настолько уж он чокнутый.

— Я бы хотел с ним встретиться, — сказал Лео Булеро. — Пообщаться…

Мысленно он уже решил, что сделает это. Пойдет в госпиталь, где лежит Палмер Элдрич, проникнет в его палату силой или подкупом и узнает, что же тот нашел.

— Когда-то я думала, что корабли, впервые покинувшие нашу систему, полетят к звездам… — говорила Юргенс, — Помните, как это было? Я думала, мы узнаем… — Она на мгновение замолчала. — Это так глупо, но я была еще ребенком, когда Арнольдсон впервые полетел к Проксиме и вернулся обратно. Я действительно думала, что так далеко он найдет… — она отвернулась, избегая взгляда Булеро, — найдет Бога.

«Я тоже так думал, — подумал Лео. — А я ведь был уже взрослым. Мне было за тридцать. Я несколько раз говорил об этом Барни. И лучше бы мне верить в это и дальше, даже сейчас — после десятилетнего полета Палмера Элдрича».

Вернувшись после обеда в свой кабинет в «Наборах П. П.», он впервые увидел Рондинеллу Фьюгейт. Она уже ждала его.

«А она ничего, — подумал Лео, закрывая дверь кабинета. — Хорошо сложена и красивые сияющие глаза. Совсем молоденькая. Девчонка, которая осмеливается противоречить своему начальнику, поскольку считает, что тот не прав. Трогательно…»

— Вы знаете, зачем я вас вызвал? — спросил он.

— Догадываюсь, вы сердитесь из-за того, что я не поддержала мистера Майерсона. Но я вижу будущее этой керамики. Что же еще я могла сделать? — умоляюще спросила она, привстав с кресла.

— Я вам верю, — сказал Лео. — Однако мистер Майерсон очень раздражителен. Вы должны знать, поскольку с ним живете, что он везде таскает с собой переносного психиатра.

Открыв ящик стола, он достал коробку «Куэста Рейс», лучшего сорта сигар, и предложил их мисс Фьюгейт. Поблагодарив, та взяла сигару. Лео дал ей прикурить, закурил сам и удобно устроился в кресле.

— Вы знаете, кто такой Палмер Элдрич?

— Да.

— Вы можете воспользоваться своими способностями к ясновидению для чего-то другого, кроме прогнозирования моды? Через месяц или два в газетах появятся сообщения о местоположении госпиталя, в котором находится Палмер Элдрич. Я хочу, чтобы вы сказали, где находится этот человек в данный момент. Я знаю, что вы можете это сделать.

«Лучше бы ты смогла, — подумал он, — если хочешь здесь работать и дальше». Он ждал, дымя сигарой, глядя на девушку и с завистью думая о том, что если она и в постели так же хороша, как выглядит…

— Я вижу, но очень слабо, мистер Булеро, — запинаясь, сказала Фьюгейт.

— Ничего страшного, послушаем. — Он взял ручку.

Ее рассказ занял несколько минут, и он записал в блокноте:

Госпиталь Ветеранов имени Джеймса Риддла, База III на Ганимеде. Принадлежит, естественно, ООН. Он этого ожидал. Дело выглядело не безнадежным; возможно, даже удастся туда попасть.

— Он там под чужим именем, — добавила мисс Фьюгейт, бледная и обессиленная. Она закурила сигару, которая за это время погасла, и, выпрямившись в кресле, снова скрестила свои изящные ноги. — Газеты сообщают, что мистер Элдрич был зарегистрирован под именем… — Она замолчала и закрыла глаза. — О, черт, — вздохнула она. — Никак не получается. Один слог. Френт. Брент. Нет, думаю, скорее Трент. Да, Элдон Трент.

Она с облегчением улыбнулась. Ее большие глаза светились детской, наивной радостью.

— Они хорошо постарались, чтобы его спрятать. Газеты сообщают, что его допрашивают. Значит, он в сознании. — Внезапно она нахмурилась. — Подождите. Вижу заголовок…, я в своей квартире, одна. Раннее утро, и я читаю первую полосу. О Боже!

— Что пишут? — спросил Лео. Он чувствовал, что девушка потрясена.

— В заголовках говорится, что Палмер Элдрич мертв, — прошептала Фьюгейт. Она заморгала, оглядевшись вокруг испуганным и неуверенным взглядом, посмотрела на Лео. Фьюгейт отодвинулась от него и вжалась в спинку кресла, нервно сплетая пальцы. — И в этом обвиняют вас, мистер Булеро. Так написано в заголовке.

— Вы хотите сказать, что я его убью? Она кивнула.

— Однако…, это не столь определенно. Я видела это только в одном из вариантов будущего…, понимаете? Я хочу сказать, что мы, ясновидцы, видим… — Рондинелла сделала неуверенный жест.

— Я знаю.

Он хорошо знал ясновидцев; Барни Майерсон работал в «Наборах П. П.» тринадцать лет, а некоторые еще дольше.

— Это может случиться, — хрипло сказал он. «Почему?» — спрашивал он себя. Сейчас на это трудно ответить. Возможно, когда он доберется до Элдрича, поговорит с ним… А все указывает на то, что это ему удастся. Фьюгейт добавила:

— Думаю, в свете возможных событий вы не должны контактировать с Элдричем. Вы согласны с этим, мистер Булеро? Я хочу сказать, что риск существует, и притом значительный. Думаю, около сорока.

— Сорока чего?

— Процентов. Почти один к двум.

Уже полностью овладев собой, она смотрела на него, дымя сигарой. Ее глаза, черные и проницательные, не мигая, смотрели на него. В них скрывалось любопытство.

Он встал и подошел к двери.

— Спасибо, мисс Фьюгейт. Я вам очень благодарен за помощь. Лео остановился у двери, давая понять, что разговор окончен.

Однако Фьюгейт не двигалась с места. Похоже он столкнулся с тем же особенным упрямством, которое обеспокоило Барни Майерсона.

— Мистер Булеро, думаю, что с этим я должна пойти в полицию ООН, — спокойно сказала она. — Мы, ясновидцы… Он резко закрыл дверь.

— Вы, ясновидцы, — прервал он ее, — слишком интересуетесь жизнью других людей.

Лео понимал, что он у нее в руках, и теперь размышлял, что делать.

— Мистера Майерсона могут призвать, — говорила Фьюгейт. — Вы, конечно, об этом знаете. И собираетесь повлиять на ситуацию, чтобы его спасти?

— Я собираюсь кое-что предпринять, — честно ответил он. — — Мистер Булеро, — тихо, но твердо сказала она. — Давайте договоримся. Пусть его призовут, а я стану вашим консультантом по прогнозам моды в Нью-Йорке. — Она выжидающе замолчала. Лео Булеро молчал. — Что вы на это скажете? — прервала молчание Рондинелла.

• Предыдущая
• 6/50
• Следующая