Точка надлома (ЛП) - Уолкер Н. Р. - Страница 37

— Как насчёт ужина? Я приготовлю.

Я вздохнул, поражаясь его неисчерпаемому запасу любви.

— Ты всегда очень добр ко мне.

— Да, именно так. Чего ты хочешь? — поинтересовался он. — Могу сделать стир-фрай, или рыбу на пару, или запечённую курицу. Это легко и быстро.

— Поджаренный бутерброд с сыром?

— Бутерброд?

Я кивнул.

— Ты спросил, чего хочется. Мне хочется поджаренный тост и сыр.

Кира хохотнул. Я слишком давно не слышал этого звука. Он чмокнул меня в здоровый висок.

— Будет тебе бутерброд.

Я сел на кухонный диванчик, пока Кира готовил нам тосты с сыром и рассказывал про свой день. Я притворился, что глаз и рёбра не болят, что я не вру и не чувствую вины. Лишь для того, чтобы любоваться его улыбкой.

* * * *

В понедельник утром, придя в БК, я первым делом нашёл Джамаля и извинился перед ним за то, что не провёл честный бой.

Он решил, что в качестве возмездия хватило моего почерневшего и опухшего глаза.

— У тебя отличный правый хук, — сказал я, стараясь отшутиться. — В любом случае, ещё раз, прости, что не посчитался с тобой.

Джамаль фыркнул.

— Дай угадать. Дело не во мне, а в тебе?

Я хохотнул.

— Типа того.

— Эллиот! — проорал Босс с другого конца зала. — Сюда! Живо!

Джамаль рассмеялся.

— Удачи с ним.

Я подошёл к невысокому пожилому мужчине, ожидая, что он отчитает меня на виду у всех. Но нет, он схватил меня за подбородок, повернул лицо, чтобы осмотреть глаз.

— Не так плохо, как я думал.

— Вчера мама Киры прикладывала японскую травяную мазь, — объяснил я. — Она вроде как убирает отёк и заживляет повреждённые ткани, как сказала Юми. Воняет будто протухшее мясо.

— Хм, — промычал Босс, отпуская мой подбородок. — Что ещё Юми тебе сказала?

— Как только она меня не обозвала. Накричала, велела прижать задницу к стулу, а потом несколько часов хлопотала надо мной, — сообщил я.

Надеялся на улыбку, но Босс проигнорировал мои слова и снова резко выдохнул.

— У тебя две недели, Эллиот. Две недели до того, как ты снова зайдёшь в клетку. Физически, ты готов, не считая глаза. Твоя форма и выносливость очень хороши. Но здесь. — Он постучал по моему лбу. — Здесь долбаный бардак.

— Прости, Босс, — негромко ответил я.

— Не желаю слышать жалкие извинения, — холодно проговорил он и поднял свой планшет.

Я глянул на Аризону, державшегося на безопасном расстоянии.

— Я думал сегодня позаниматься с Аризоной, помочь ему со спаррингом и подержать лапы.

У Босса во рту была ручка. Он потянулся к ней движением заядлого курильщика. Как только он осознал, что это не сигарета, он выплюнул её и указал на меня.

— Твой парень справится, — начал он и резко остановился. — То есть, не твой настоящий парень… Не этот, как там его зовут. Я имел в виду Аризону, типа твоего нового лучшего друга. Он сможет пережить день без тебя.

Я постарался скрыть улыбку из-за оплошности Босса.

— Даже не смей, блин, смеяться, — рявкнул он мне. — Я объясню, что ты сегодня будешь делать. Начнём со скакалки. — Тренер указал на верёвки, лежащие у стены.

— Да, Босс, — отозвался я. — Сколько?

— Пока не велю остановиться, — вспыхнул он. — Или пока ты не отключишься, пока тебя не стошнит, пока ты не упадёшь замертво. Только тогда и закончишь. А лучше, — проговорил он, указывая на собственную голову, — пока ты не выкинешь из головы то, что путает тебе мысли.

— Понял, — подтвердил я. — Начинаю прыгать. Не останавливаюсь.

Босс хмыкнул и прошёл мимо Аризоны.

— Что, по твоему мнению, тут такого весёлого? — прикрикнул тренер на высоченного, словно гора, мужчину.

— Ничего, Босс, — ответил Аризона, посмотрел на меня и широко улыбнулся.

Я подошёл к скакалкам, выбрал одну и, уйдя в дальний угол, начал прыгать.

— Чувак, ты в порядке? — поинтересовался Аризона.

— Ага. Но Босс устроил мне выволочку, — проговорил я. Каждый прыжок отдавался болью в голове. — Спасибо ещё раз за то, что в пятницу подкинул меня домой.

— Без проблем, — отреагировал Аризона. — Ты поговорил с Кирой?

— Немного, — соврал я.

— Аризона! — проорал Босс, подзывая его. — Оставь его, нахрен, одного, — гаркнул он. Невысокий грубоватый тренер начал твердить Аризоне, что мне было необходимо пространство, чтобы прочистить голову. Но я отключился от звуков разговора.

Я прыгал на скакалке, регулировал дыхание. А в голове, кроме невыносимой боли, был только стук, с которым ноги приземлялись на пол.

Не знаю, как долго я прыгал.

Босс позанимался с остальными парнями по их программам и ушёл в офисную часть, даже не взглянув на меня.

Я так и не остановился. Скакал на автопилоте, не думая.

Минут через двадцать Босс вернулся и улыбнулся, увидев, что я продолжаю. Пот струился по моему лицу, по спине. Каждая мышца горела огнём.

Но я не остановился.

Все остальные в зале начали бросать на меня взгляды. Некоторые сочувствовали, некоторые, я был уверен, делали ставки: я скорее отключусь или меня стошнит.

В конце концов, Босс проявил милосердие. Он встал передо мной, пока я продолжал прыгать, и читал что-то на планшете.

— Хмм, — задумчиво выдал он. — Отдаю тебе должное, Эллиот. Твоя дисциплинированность иногда тебе не во благо. — Потом Босс поднял взгляд от планшета. — Ради бога, остановись ты уже.

Я отбросил скакалку и свалился на скамью у стены. Босс кинул мне бутылку воды. Я отхлебнул между отчаянными вдохами. Потом вытер лицо, совсем забыв про глаз.

— Ой, блядь.

— Как глаз? — спросил Босс.

— Болит.

— Голова?

— Болит.

— Не сомневаюсь, — ответил тренер. — Мысли чуть прояснились? Или до сих пор ужасный беспорядок?

Я пожал плечами и несколько раз глубоко вздохнул, игнорируя вопрос.

— Ты хочешь заниматься так каждый день на протяжении двух недель?

— Нет.

— Тогда предлагаю тебе собраться. Или завтра я снова отправлю тебя на скакалку.

— Да, сэр.

— И что я тебе, блин, говорил про это звание?

— Извини, Босс.

— Так-то лучше.

— Какое следующее упражнение?

Тренер уставился на меня так, будто я отрастил вторую голову.

— Следующее? Господи, ты ненасытен до наказаний.

Босс покачал головой и посмотрел, как я пытаюсь выровнять дыхание.

— Ты выкинул все ненужные мысли? — спросил он. — У тебя на уме остался только стук твоих ног?

Я кивнул.

— Ага.

— Отлично, теперь ты в нужном месте, — подтвердил он. — Избавься от дерьма, которое забивает тебе мозг, и оставь его за дверью. В клетке места для него нет.

Я мог только кивать.

— Теперь иди в душ и вали домой, — велел он как обычно. — От тебя воняет.

Я встал и сдержал стон, чувствуя боль во всём теле.

— Спасибо, Босс.

— У тебя две недели, Эллиот, — напомнил он. — Две недели, чтобы всё исправить.

* * * *

Две недели тренировок, спаррингов и двойной жизни.

Две недели вранья Кире.

Я сказал ему, что не дерусь. Точнее, я не сказал ему, что дерусь. Говорил, что помогу Аризоне с подготовкой к бою, но не признался, что собираюсь вернуться в клетку.

И, конечно, врал.

Снова.

Что значит ещё одна ложь, когда за плечами уже сотня? Шесть месяцев ежедневной лжи.

Кто я, что делаю.

Зачем делаю.

Всё — ложь.

Кира работал, и я знал, что нет ни единого шанса, чтобы он увидел мой бой. Я не собирался позволять сопернику нанести даже один удар. По плану я входил в клетку, бил соперника по кулаку, а затем вырубал его к чертям.

Мой глаз почти зажил. Глазное яблоко всё ещё было немного налито кровью. Синяки пожелтели, а отёк почти полностью спал.

Док не был счастлив, что я возвращаюсь в клетку, но Тресслер настаивал. Судя по всему, с ним не решались спорить ни Док, ни Босс. Если Леон хотел, чтобы человек дрался, то выбора не оставалось.