Точка надлома (ЛП) - Уолкер Н. Р. - Страница 14

Я видел владельца — и причину моего пребывания здесь — Леона Тресслера. Он стоял на входе в администрацию и просто смотрел на меня. Я притворился, что не вижу или не придаю значения, и продолжил заниматься. Босс увлечённо выкрикивал команды, так что моё внимание сконцентрировалось на тренере. Но Тресслер однозначно наблюдал за мной.

Я гадал, что он знал, о чём догадался. Выяснил ли он каким-то образом о моей мотивации для участия в боях. Я не сомневался, что он в курсе. Лишь размышлял, предпримет ли он что-нибудь.

Вторник прошёл примерно так же. Хоть у меня не было назначенной тренировки, я всё равно пришёл и прозанимался несколько часов. Босс работал с другими парнями, но я знал, что он приглядывает за мной.

В среду он поставил меня в клетку, для тренировочного боя с Коди.

Вообще-то, я оказался в клетке впервые как участник. Я видел множество боев, однажды даже спарринговал. Но никогда по-настоящему не дрался.

Это было пугающе. Восьмиугольник с чёрными стенками из винила и металлической сеткой. Обычного размера, около десяти метров в диаметре. Ограждение было высотой в полтора метра, а сама клетка стояла на помосте, на расстоянии метра от пола. В клетке было два противоположных входа. Когда я зашёл, по моему позвоночнику прокатилась дрожь.

Это был чёртов кайф.

Я тренировался возле стен, обитых матами, в углу для спарринга, но никогда возле стены клетки. Поэтому Босс велел заняться этим в первую очередь, прочувствовать.

Аризона, конечно, был тут как тут и уставился на меня.

Босс, несмотря на возраст, был подтянут и силён как бык. Он надел защиту на голень и взял кик-пад, толкая меня в ограждение. Инстинкт вынуждал меня быть полегче с человеком в возрасте, но тот отвечал столь же сильно, как я нападал. Босс был старой крепкой сволочью.

Вскоре я прижал его к стенке. Тренер согнул колени и ударил меня, чтобы выбраться, но я держал крепко. Он выкрикнул «Время», одобрительно мне улыбнулся и протянул кулак.

Я стукнул его и подумал, что начинаю нравиться тренеру.

Он даже меня уважал.

С другой стороны, Аризона доставал меня при каждом удобном случае. Началось с простого выкрикивания имени, вездесущих взглядов и случайных ударов плечом в коридоре, если представлялась возможность.

О, он мне угрожал. Аризона постоянно называл меня педиком и обещал выбить из меня гея, но я лишь улыбался. Он пытался оказать психологическое давление, вызвать реакцию.

И я намеревался её показать. Внутри клетки.

Я рассказал Кире про оскорбления и угрозы Аризоны. Тот, на удивление, воспринял новости спокойно. Ему не понравилось, но он понимал психологию. Знал, что это часть игры. Кира больше беспокоился о том, чтобы я посмотрел на тренировки и бои Аризоны и знал его стиль игры. Я заверил Киру, что смотрел, и волноваться не о чем.

Он заявил, что собирается прийти и смотреть, нравится мне это или нет.

Мы пробежались по тренировочным упражнениям, дыхательным техникам и отработали чуть больше приёмов грэпплинга. Как обычно, всё закончилось в спальне. Это было сильно, грубо. Это было идеально.

То, что требовалось.

Казалось, Кира знал. Он всегда знал, что мне нужно.

* * * *

В пятницу я пришёл в клуб нервный, но преисполненный предвкушения. Я был готов к первой схватке в клетке. Готов проявить себя. Приступил к обычной тренировке, и Босс помогал мне сконцентрироваться. Он знал, что я нервничаю, но понимал, что желаю испытать себя.

Примерно за пару часов до боя Леон Тресслер показался в дверях офиса и встал, наблюдая за мной. Один из сопровождающих его «шкафов» приблизился и передал, что мистер Тресслер хотел бы меня увидеть.

Я взглянул на Босса, и после его кивка последовал за мужчиной в кабинет. Мгновенно я понял, что внутри было двое подручных, вероятно вооружённых — один справа от Тресслера, один у двери, через которую мы вошли. Я нашёл взглядом стул, который мог бы использовать как оружие, если потребуется. Окна были достаточно большими, чтобы при необходимости выпрыгнуть.

Во мне укоренилась привычка вырабатывать план побега из любого помещения, в которое я попадал.

Меня сюда пригласили по определённой причине. Неплохое, но тревожное развитие событий. Я посмотрел на Тресслера с ожиданием и улыбнулся.

Он стоял, опираясь на стол, с каменным выражением лица.

— Что именно ты делаешь здесь?

Каждая клетка моего тела пришла в состояние боевой готовности, но я убедился, что лицо ничего не выдало. Это был отличный первый шаг к тому, как я хотел развить дело.

— Что вы имеете в виду?

Тресслер улыбнулся так, будто объяснял что-то ребёнку.

— Я хочу знать, что полицейский делает на тренировках в моём зале.

— Бывший полицейский, — поправил я. — Я уволился.

— Почему?

Я пожал плечами.

— Были кое-какие проблемы, которые не способствуют работе в полиции, — убедительно солгал я.

— Какого рода проблемы?

Вот оно. Первая ступень.

— Склонность к жестокому поведению.

Леон долго на меня смотрел.

— Так ты считаешь бои в клетке чем-то вроде способа сбросить пар?

— Да. Начальник управления отправил меня к психологу, который предложил использовать спорт в качестве выброса энергии, чтобы справляться с управлением гневом, — отчасти солгал я. — Я понял, что мне это подходит больше, чем работа в полиции.

Тресслер склонил голову.

— Гнев, говоришь?

Я кивнул.

— Мне вынесли последнее предупреждение за нападение на какого-то «воротничка».

Его бровь изогнулась.

— Тебя не таким выставляют в СМИ.

Я рассмеялся.

— СМИ говорят то, за что им платят.

Леон улыбнулся.

— Точно.

— Это всё, сэр? — проговорил я, добавляя обращение как знак уважения. — У меня бой через несколько часов, и Босс с меня шкуру спустит, если я не подготовлюсь.

Тресслер усмехнулся.

— С кем дерёшься?

— С Аризоной.

Он поднял бровь, приятно удивлённый.

— Обязательно посмотрю.

Я просиял.

— Рассчитываю на это.

Тресслер выпрямился, отстранившись от стола.

— Не могу дождаться, чтобы увидеть «проблемы с жестокостью» в действии.

Я широко улыбнулся, развернулся и вышел. Блядь, блядь, блядь.

Босс настороженно смотрел на меня, когда я к нему приблизился.

— Всё нормально?

Я изобразил улыбку и кивнул.

— Да, в норме.

— Хорошо, — сказал он, отпуская тему. — Ты готов настолько, насколько можешь быть. Стоит пойти в раздевалку, немного отдохнуть. На разминку выйдешь где-то за полчаса до боя.

Заманчиво получить час на отдых, но Аризона расположился в той же раздевалке, отделённый лишь перегородкой. И та не была особо звуконепроницаемой. Так что на протяжении часа мне пришлось его слушать.

— Готов сдаться, педик?

— Ты утром поцеловал своего парня на прощание?

— Когда я с тобой закончу, ты не будешь таким красавчиком.

Это не закончилось, пока я не надел наушники и не заглушил голос музыкой.

Когда я оделся и бинтовал руки, Босс велел Аризоне замолчать, а мне — не обращать внимания. Я рассмеялся.

— Не переживай, Босс, — ответил я. — Я с ним разберусь.

Босс серьёзно посмотрел на меня и тихо заговорил.

— Держи голову низко, а руки повыше. Не позволяй ему повалить тебя на пол.

Я кивнул и принял предупреждение.

— Итак, парни, — выкрикнул Босс, удостоверившись, что Аризона его слышит. — Время для драки.

Я вышел в главный зал, удивлённый многочисленной аудиторией. Несомненно, они пришли увидеть не мою победу.

За исключением одного человека. Кира сидел в стороне и кивнул мне, когда я подошёл к ограждению.

Казалось нереальным заходить в клетку и знать, что я иду ради боя. В воздухе раздавался гул и обрывки разговоров. До звонка оставалось около десяти минут. Я провёл их, прыгая на носках и поддерживая уровень адреналина.