Фантош для оборотня или Игры насмерть! (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 7

— Я не хочу участвовать в ваших играх за престол, — устало мотнула головой. — Мне хватило бы моей жизни с детьми. В тишине и сравнительной свободе.

— Мне жаль, это лишь мечты, — отрубил безапелляционно врач, но с сожалением в голосе. — Так или иначе, посвященные в наше существование и культуру, обречены постоянно с нами сталкиваться. Если к власти придут другие кланы, где пропагандируют видовое превосходство оборотней над людьми, а этой территорией завладеют новые, то ваш привычный мир рухнет. Как думаете, что с вами станет?

— Не думаю, что твари сотрут нас с лица земли, кем-то управлять нужно, ну и корм смешно истреблять…

— Милен, не утрируйте, но вам несладко придется.

— Вы меня сейчас озадачили жуткой информацией, которую не была готова слышать. Я всего лишь человек. Далекий от мистики, воин, власти. Которая, по злому року, оказалась фантош…

— Фантош, которая имеет силу над силой, — вклинился в мои рассуждения- констатацию фактов врач.

— Ну вот, — скривилась. На миг закрыла глаза и горько усмехнулась, хотя было совсем ни до смеха: — Дошли и до Мери Сью.

— Кто такая Мери Сью? — озадачился Роберт, на лице мелькнуло полное непонимание.

— Так называют героинь женских романчиков, которые по ходу сюжета становятся пупами земли.

— Не уверен, что вы Сью, — был виновато-серьезен врач. — Но однозначно можете повлиять на Демьяна.

— Бред… — устало тряхнула головой, не желая слышать подобный абсурд. — Да и не готова мыслить настолько глобально. Я всего лишь женщина. Обычный человек! Мать!.. Мне нет дела до тварей, миров, воин… Я всего лишь хочу поднять своих детей на ноги и спокойно умереть.

— Боюсь, вам не позволят это сделать спокойно…

Мне нечего было ответить. Молча скрипнула зубами.

— Я не знаю что твориться в голове Демьяна, — признался Роберт. — Я не могу это утверждать, но если бы ему было на вас плевать, он бы себя не вел так, как ведет. Милен, мы обычно бросаем фантош, не задумываясь, что с ней будет дальше…

— А чем вы лучше «новых» или «других кланов»? — это уже бросила как бы невзначай, словно раздумывала вслух.

— Мы стараемся удержать мир между нашими видами.

— Странным способом.

— Лучше одна жертва, чем весь вид.

— Этого хотите вы, а не Демьян.

— Нет, Милен, он тоже за это, но только вы способны толкнуть его на решающие действия, — мягко нажимал Роберт Евгеньевич, — поэтому пойдете к нему и поговорите, а нет, я приму ваш выбор, но и пальцем не пошевелю, чтобы вас спасти… — подвел жирную точку, но тоном, от которого мурашки по коже побежали. Ни капельки мужчина не добряк! И спасал… потому что я нужна!

— То есть и вы тоже хотите меня за нитки подергать? — переиначила фразу врача и изумилась наглости.

— Да, — не увиливал от истины Роберт. — Я тоже корысти ради вас спасал. Если бы вы умерли, нам всем пришлось несладко.

Шокировано поморгала.

— Мне сложно пока все принять и воспринять, — мотнула головой, ведь она жутко разболелась.

— Понимаю, простите, — встал врач. — Я боялся, что вы выйдете из больницы, а я так и не успею с вами поговорить.

— Меня скоро выпишут? — насторожилась, ведь подобная новость не очень радовала. Уж больно не хотелось вновь в лапы тварей попасть. Через несколько дней Новый год. Понимала, что дети были бы счастливы, вернись я домой, но ребята с мужем, поэтому очень надеялась, что без меня им будет лучше. Да, к тому же, шлейф неприятностей и опасностей за мной нескончаемо тянулся. Лучше одной… в палате…

— Да, вы быстро поправляетесь, — разрушил мечты Роберт Евгеньевич.

Я прикусила губу.

— Демьян не только зло творил вам, — уже на пороге опять заговорил врач. — С тех пор как вас приручил, он полностью контролировал каждое ваше движение и ваших близких. Он не мог по-другому, поэтому, если что-то случалось хорошее, подумайте, чьих это было рук дело.

— Мужа и родителей, — совершенно неуверенно прозвучало из моих уст.

— Вот и спросите их, так ли это на самом деле.

Вот тут стало совсем не по себе.

Убедиться в словах Роберта смогла уже вечером, когда заглянул Ромка.

Я не стала ходить вокруг да около, спросила в лоб:

— Квартира, машина, деньги… деньги на реабилитацию — это все он?

— Мил, — замялся муж и так покраснел, что уже мог дальше и не говорить. Роберт был прав! — Мне нельзя об этом… — вновь заблеял.

— Значит, он, — уставилась в противоположную стену. — И кружки с секциями?.. А заботился обо мне ты тоже по его велению?

Рома, точно вареный рак, изучал свои ботинки.

— Какой же ты низкий и мерзкий… — выпалила негодуя. — Я болела, а ты даже не думал ко мне приехать? Если бы не пендаль от кукловода, ты даже не позвонил бы?

— Я злился на тебя… — выпалил супруг… бывший.

— У нас дети! — бросила самый важный аргумент. — Если бы мне было плохо, кто бы с ними… Стой, — осенило, — так с детьми ты тоже из-за Демьяна сидел? — этого уже не могла перенести. — !Л<оди, — махнула на дверь, понимая, что переполняла такая обида и ярость, что вот-вот сорвусь на бывшем муже.

— Мил, прости, — мямлил Ромка.

— Я тебя прощу, — отчеканила сквозь зубы, — когда-нибудь… Но сейчас дай мне время! Уйди!

Бывший супруг ушел: тихо затворил за собой дверь, а я зарыдала. Так не хотела верить в подобную правду. Жуткую до отвращения. Ромка — предатель! Гад! Как можно?! Если бы ему было плохо или нужна была моя помощь, чтобы между нами не случилось, я бы разбилась, но помогла.

А родители?..

Ну их понять можно. Дочь изуродована… они бы пошли на что угодно, лишь бы спасти. Да я бы и сама так сделала. Наступила бы на гордость ради детей…

Ради детей…

Гордость! Я тоже могу наступить… И наступлю на кого угодно, чтобы спасти детей!

Черт! Во всем виноват Демьян! Будь он проклят! Я его предупреждала, чтобы не совался — он обещал, но нарушил свое слово. Что ж… как-нибудь на досуге подумаю, как бы могла ему отомстить. А сейчас нужно просчитать варианты спасения моей семьи.

Идти с разговором к кукловоду или нет?

Гордость, она такая дама — характерная, но в умелых руках быстренько паинькой становилась.

— Ты тоже думаешь, что я должна поговорить с Демьяном? — озадачила Эпштейна, только мозгоправ присел на стул, когда пришел ко мне в следующий раз.

Мужчина нахмурился, в глазах мелькнул испуг, сомнение, недоверие:

— Я что-то упустил со вчерашнего вечера? — уточнил без нажима.

— Да, я кое-что узнала о тварях, о кланах, о неподобающем джентельменском поведении Демьяна по отношению ко мне и всеобщей грядущей войне.

— Роберт, — кивнул своим мыслям Шлема. — Милена, я не знаю, что сказать. В подобных вещах советы не раздаю, ведь здесь нужно вам решить, хотите этого или нет.

— Должна ли я признаться, что на меня покушались и угрожали моим детям?

— Мне очень жаль, — сокрушался тихо.

— Ради спасения семьи, я готова на встречу с собственным демоном, вот только у меня нет номера Демьяна. Я даже не знаю, где он может быть…

— Если дам номер — Демьян меня убьет, — признался психотерапевт, — рисковать не стану.

— А откуда узнает? — возмутилась праведно.

— Узнает, — отрезал безапелляционно Шлема. — Роберта тоже не пощадит! Но могу, сказать, что сегодня в 14.00… у него состоится бракосочетание.

— Что? — не знаю почему, но голос прозвучал так, словно испытала жутчайшую боль и сейчас задохнулась ей.

— На семнадцать назначено празднование в ресторане…

— И у вас есть приглашение? — мягко уточнила, только справилась с эмоциями.

— Есть, — состорожничал Эпштейн и по его взгляду поняла, что он не очень желал продолжения разговора.

— И у вас есть спутница? — не отпускала вожжей.

— Милена, это очень плохая идея! Я вас пригласить…

— Ой, так вы меня хотите пригласить? — невинно похлопала ресницами, отчаянно понимая, что веду себя некрасиво и испорчено вульгарно.