Метро 2033: Высшая сила - Антонов Сергей - Страница 10

– Ага. Довелось поручкаться у Кропоткинской. С несколькими. Только те поменьше были.

– Ага. А этот – крупный. Если бы крыша под ним не обвалилась, пришлось бы больше повозиться.

Томский подошел к Громову.

– Все нормально, Данила?

– Ажур. Только в ушах до сих пор звенит. Топаем. Ориентир – колокольня Никольской церкви. Ее и отсюда видно.

Толик посмотрел туда, куда указал Данила. Сохранившаяся каким-то чудом колокольня храма высилась над развалинами других зданий, как пирамида в Чичен-Ица.

Выплывшая из-за туч луна осветила бок колокольни. Красный, потемневший от времени и непогоды кирпич делал звонницу православной церкви еще более похожей на культовое сооружение майя.

Томский прочел книгу о коренных жителей Мексики еще в библиотеке Полиса и теперь подумал о том, что колокольня Никольского храма и сохранилась-то потому, что была похожа на пирамиду.

В унисон мыслям Анатолия диск луны пересек лениво взмахивающий крыльями птеродактиль.

– А вот вам и Кетцалькоатль…

– Что?

– Ничего особенного, Данила. Мысли вслух. Двигаем к вашей церкви. Я вот тут подумал: а на кой нам такие сложности? Могли бы выйти на поверхность прямо на Трубной. Документы у нас в порядке, станция, как мне известно, только-только заселяется. У будущих трубчан и без нас забот полон рот. Бардак там такой, что пройдем как нож сквозь масло.

– Все верно. Но мой друг водил меня именно этим маршрутом. В то время Трубной никто не интересовался, радиация там зашкаливала. Вот я и решил не изобретать колесо, а пойти старой, проверенной дорогой.

– Друг? Вы о нем не рассказывали. Тоже изучал Кремль?

– Ага, особенно его музеи, – хмыкнул Данила. – Когда начался весь этот бардак, он связался с вором-законником, они стали мародерствовать. Считали, что, когда порядок установится, цены на кремлевские сокровища взлетят до небес. Базой этой банды были туннели Неглинки. Вора того звали Колей Блаватским. Он встретил еще в Бутырке какого-то экстрасенса и с его подачи помешался на мистике. Считал трубу подземной реки местом силы, подпитывающим воровские начинания.

– И подпитался?

– Напрасно иронизируете, Томский. Неглинка – место загадочное, а мертвецы плыли по этой речушке сотнями. Чего только стоила Тайная канцелярия, расследовавшая государственные преступления! Руководил ею тот еще изверг – Степан Шешковский. Трупы тех, кто не выдержал пыток, сбрасывали в Неглинку. А Дарья Салтыкова! Женщина с большими странностями. Тела замученных крепостных девушек висели у нее на шее, как ожерелье. С рекой эта дамочка была на «ты»: считала, что ее вода способна вернуть молодость и красоту. Добавим сюда Силу Сандунова, разорившегося на строительстве своих знаменитых бань; француженку, любовницу Саввы Морозова, которую на берегу Неглинки сбила карета, трактиры «Крым» и «Ад», где собирался весь преступный мир Москвы. Говорят, что иногда, после бандитских толковищ, трупов, сброшенных в реку, было столько, что они перекрывали русло. А Коля Блаватский исчез. Может, присоединился к сонму призраков Неглинки.

– А ваш друг?

– Тоже пропал. Позже. Возможно, решил побывать в Кремле в одиночку и попал под влияние звезд. В любом случае эта затея с сокровищами музеев себя не оправдала. Даже когда порядок восстановится, о них вспомнят совсем не в первую очередь.

– Плевать на сокровища. Сегодня патроны, завтра что-то еще. Я о другом. Не верю в призраков, Данила. Мне довелось повидать многое, от чего шарики за ролики заходят, но, в конце концов, всему находилось рациональное объяснение. Никаких призраков Неглинки не существует. А вот с биомассой… До сих пор не могу поверить в то, что какая-то вязкая хрень может мыслить…

– Мыслить и внушать, Анатолий. А еще расти, пожирая плоть!

Томский уже понял, что именно о кремлевской биомассе говорил Громов во время своих «затмений». Ее он называл пиявкой. И… Не раз имел с ней дело. Иначе откуда столько эмоций?

– Еще раз говорю вам: звезды погасли! – подключился к беседе Корнилов. – Это мне из достоверных источников известно. А биомасса твоя, Данила, сдохла, когда ей стало нечего жрать.

– Можете считать так, если от этого будет легче, – развел руками Громов. – Вот только мне кажется, что наш огнемет не останется без работы…

Все погрузились в собственные мысли. Группа, теперь уже молча, двигалась по намеченному маршруту.

Через полчаса, перебравшись через очередной завал, Громов остановился, повертел головой.

– Ага. Все верно. Садовая-Каретная, Петровский бульвар. Теперь до Каретного Ряда. Там… Там по Петровке. Правильно. Все так.

– Ты что бормочешь, Данила? – напрягся Корнилов. – Заблудился?

– Не дергайся, все путем, – отмахнулся Громов.

– Не приставай к Даниле, – попросил Томский. – Если он собьется с пути…

А сбиться с пути здесь было проще пареной репы. Руины домов, груды завалов, перегораживающих то, что когда-то было улицами, выглядели абсолютно одинаково. Даже остовы автомобилей казались похожими на братьев-близнецов. Эта однотипность вкупе с первыми признаками наступающего утра – облаками серой пыли, которую поднимал с земли проснувшийся ветер, оказывала на людей гнетущее воздействие. Центр мегаполиса, несмотря на обилие руин, выглядел пустыней. Взгляду было не за что уцепиться.

Вот почему, увидев относительно целое шестиэтажное здание, все оживились. Дом на самом деле не мог не привлечь внимания. И тем, что устоял под разрушительным напором времени, и своими архитектурными особенностями.

Длинное сооружение, внутренний двор которого был некогда огорожен кованым забором, остатки которого виднелись тут и там, венчали две пристройки с четырехколонными портиками. Во дворе, где находился центральный вход, стоял гранитный постамент, увенчанный чьим-то бюстом с отсутствующей головой.

– Это еще что за дворец? – поинтересовался Вездеход.

– Главное управление МВД России по Москве, – ответил Громов. – МУР в просторечье. Знаменитый МУР… Вернее, то, что от него осталось.

– Главная мусарня страны, – усмехнулся Юрий.

– Откуда этот жаргон, Корнилов? – возмутился Громов. – Этот дом, этот памятник – символы охраны правопорядка. Проявите уважение!

– Проявляю. Ну и чего мы стоим?

В этот момент Шестера, бегавшая вокруг Вездехода, вдруг замерла и испуганно прижалась к его ногам.

Ласка что-то почувствовала. В следующую секунду грохнул выстрел. Вслед за ним – автоматная очередь. И еще одна. Стреляли где-то на другой стороне отдельно стоящего здания муровского комплекса.

Направляясь к зданию, Толик прислушивался к хлопкам выстрелов. Патроны в этом мире были универсальной денежной единицей, а пули – международным языком. Его отлично понимали и люди, и мутанты. Впрочем, хватит. Расфилософствовался.

– Спокойно. – Томский подошел к зданию, осмотрелся, поднялся по ступеням и направил фонарик в дверной проем. – Стреляют не по нам, но… Разобраться в том, что происходит, не помешает. Оставайтесь здесь. Будьте начеку. Скоро вернусь.

Толик вошел внутрь, поводил лучом фонаря вокруг. Ничего особенного. Груды спрессованного временем мусора, деревянные и металлические фрагменты интерьера, свисающие с потолка провода, которые успел обвить плющ, да покрытые толстым слоем пыли осколки стекла на полу.

Томский сразу определил, что добраться до окон не сможет – проход перекрывали обрушившиеся потолочные плиты второго этажа.

Он отыскал лучом фонарика лестницу, ведущую наверх, и пошел к ней, но замер, когда услышал какой-то звук.

Стон, всхлип? Звук больше не повторился, зато сверху отчетливо послышались шаги. Толик передернул затвор автомата, оглянулся на дверь. Зря он поперся сюда в одиночку. Однако возвращаться было уже неудобно. Не пристало лидеру, если он себя таковым считает, сворачивать на половине дороги.

Между тем, стрельба прекратилась.

Томский собирался выключить фонарик, чтобы ничем не выдавать своего присутствия, но тут споткнулся о что-то, лежавшее на полу. Он направил луч света себе под ноги и попятился.