Шакал (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 30

— Наши пути никогда не пересекались.

— Откуда-то я тебя знаю, и ты чувствуешь то же самое. Я видел твое лицо, когда ты впервые увидел меня. — Рейдж покачал пальцем. — И что бы ты ни сказал или сделал, это не изменит моего мнения…

— Я родом с Юга. Я родился здесь, но вырос там. Я рассказывал, что отец Джабона помогал мне, когда я осиротел и, конечно, я поддерживал общение с его сыном. Боюсь, на этом все. Ничего интересного.

— Значит, твои родители с Юга. — Когда мужчина закрыл рот, стиснув зубы, Рейдж кивнул ему. — Осторожней, твоя стена таинственности начинает рушиться.

— Я ничего не рассказывал. Ты ничего не знаешь.

— Мой добрый друг, даже если бы ты рассказал абсолютно все, я все равно ничего бы не знал. Ты недооцениваешь мою способность хранить молчание.

— Скорее у меня трудности с твоими вопросами.

Мгновение они смотрели друг на друга. А потом Рейдж не удивился, когда мужчина поклонился и ушёл.

Дверь тихо закрылась за Шакалом, снова погружая комнату во тьму.

Когда Рейдж закрыл глаза, он хотел устроиться удобней на идеально мягкой кровати с идеально мягкими подушками. На улице, по ту сторону плотных штор и внутренних ставней, укрывавших стекла, он слушал активность дневных часов, солнце призвало людей выйти на улицу перед домом. Топот копыт. Скрип повозок. Шум моторизированных средств. Скоро появится много людей.

Дела, дела. Люди вечно такие занятые…

Дверь в гостевую комнату снова открылась, и Рейдж не потрудился поднять голову.

— Я мертв. Оставьте меня…

Раздался тихий голос, на этот раз — не женский.

— Меня не должно быть здесь.

Рейдж приподнял гудящую голову. Шакал заглядывал в комнату, по большей части оставаясь в коридоре, словно вообще хотел избежать разговора.

— Тебя преследуют? — Спросил Рейдж. — Потому что с этим я могу разобраться.

Раздался сухой смех.

— Ты не можешь сидеть без дела.

— Еще как.

— Благодарю, но мне не нужна защита. Меня никто не преследует.

Рейдж ответил с непонятной для себя серьёзностью:

— Если когда-нибудь понадобится помощь, я помогу.

— Ты не знаешь меня.

— Знаю. Сдаётся мне, что знаю.

Мужчина оглянулся по сторонам. По крайней мере, Рейджу так показалось, учитывая какой полукруг описала его голова.

— С чего бы тебе… давать мне такую клятву?

На самом деле Рейдж не знал, и потому чувствовал необходимость придумать причину:

— Потому что ты помогаешь моему брату Дариусу.

— Вы так близки?

— Вовсе нет. Мы совсем разные. Он достойный мужчина. Храбрый, сильный. — Описывая Дариуса, Рейдж осознал, что ни капли не врёт. — Для такого брата как он? Я позабочусь о любом, кто ему помогает.

Но это не единственная причина, когда дело касалось этого мужчины, которого он не мог разгадать.

Внезапно Шакал склонил голову. Он не сразу заговорил.

— Я обещал своей мамэн, перед тем как она отошла в Забвение, что никогда не приеду в Колдвелл. Мне понадобилось десять лет, чтобы убедить себя отказаться от клятвы, которую не следовало давать изначально, и должен признать, что попрание этой клятвы все еще больно ранит меня.

— Кого ты ищешь в этой деревне?

— Моего отца. — Раздался короткий смешок. — Разумеется, именно его я ищу. Разве в этом нет иронии?

Когда мужчина отступил и скрылся, дверь закрылась со щелчком.

Никс была спрятана за стенами из мужских плеч. Спереди, сзади, по бокам. Ее окружали широкие массивные торсы.

При других обстоятельствах она бы чувствовала себя как на мальчишнике.

И двигаясь по, как ей сказали, главному туннелю тюрьмы, она не поднимала головы, но не прятала взгляда. Она следила за всем происходящим. Изучала каждого проходившего мимо. Все повороты, что они сделали. Высоту потолка, чувство утрамбованной земли под ботинками, перемену в температуре.

Воздух становился теплее.

Тот факт, что они приближались к какому-то эпицентру, вызывал табун мурашек на затылке и заставлял ладони потеть. Вокруг было слишком много заключённых, они двигались во всех направлениях. Почти все держались поодиночке, и она гадала, а не смотрится ли их отряд слишком вызывающе. Но незачем беспокоиться об этом, других вариантов в любом случае не было.

Вход в Улей был не примечательным. Однако сам эффект, который производило место, был экспоненциально сильнее.

Один последний поворот, а потом туннель привел их в открытое пространство, и сначала Никс удивилась тому, как этот изогнутый потолок еще не обрушился… но потом она увидела опоры, бетонные блоки толщиной с автомобиль, расставленные на разных промежутках, словно архитектору, проектировавшему тюрьму, было глубоко плевать на эстетику и структурную целостность. Срань Господня, помещение напоминало пещеру шириной в пару сотен футов и такой же длины. И в противоположном конце располагалась центральная точка. Там был помост на возвышении, с тремя стволами деревьев, вычищенными от сучков и веток, они стояли перпендикулярно, будто корнями уходили прямо в скалу.

В желудке засвербело, когда Никс увидела темно-коричневые пятна.

Не думай об этом, сказала она себе. Лучше беспокойся о…

Никс запнулась, когда поняла, сколько здесь находилось заключённых. Их были сотни, все в темных свободных одеждах, они двигались подобно призракам, вразвалку… она не знала, дело ли в физических увечьях или моральных. Наверное, в каждом случае свое.

Смрад стоял ужасный. Словно конюшни не чистили пару недель.

И она не надеялась найти Жанель в толпе. Было слишком темно, чтобы разглядеть кого-то, и среди вони невозможно уловить запах сестры.

Никс хотела спросить у Шака, куда дальше. И как он даст ей знать, когда настанет время бежать… или лучше продолжать идти? Следовало обсудить это заранее…

Первый стражник, которого она увидела, стоял, прислонившись спиной к стене возле помоста. Оружие черное матовое с длинным дулом было расположено у его груди, и он держал палец на курке, а дуло возле плеча. Его голова двигалась из стороны в сторону, он сканировал толпу, а на его лице застыла маска смертоносной собранности. Напротив него стоял второй. Вооружённый аналогичным образом, с тем же профессиональным спокойствием. И были другие, которых она не сразу заметила, потому что их черная униформа сливалась с камнем, они в мгновение ока могли нашпиговать толпу из мужчин и женщин свинцом.

И то, что она не сразу их заметила, служило доказательством их профессионализма.

Шак повел ее к помосту по дуге, в обход. Они вшестером продолжали двигаться единым отрядом, но она ощущала, как мужчины то расходились в стороны, то подходили теснее, то подходили, то отходили. Она не знала, зачем это… пока не осознала, что они создавали видимость, что вроде как представляют одну компанию — а не подтверждали в лоб, что да, они — одна группа. На самом деле, их движения были малозаметны и случайно неслучайны, словно они не в первый раз это делают, и Никс задумалась, когда и при каких обстоятельствах? Но едва ли это имело значение.

Когда они дошли до помоста, она не могла отвести глаз от столбов. У их оснований лежали цепи с почерневшими звеньями.

На стволах деревьев была свежая кровь.

Ее взгляд перешёл к ближайшему стражнику. Он не смотрел на нее. Он смотрел за ее спину, наблюдал за чем-то.

Должно быть это тот мужчина, Апекс…

Лукан посмотрел на нее.

— Что ты сказал? Что, твою мать, ты там тявкнул?!

Никс застыла.

— Погоди, что…

Мэйхэм подался вперед:

— Я сказал, что ты уродливый импотент. А когда превращаешься — волосатый как обезьяна.

Лукан обнажил клыки.

— Ты, ублюдок…