Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия - Страница 8

Надежда почти сразу погасла, стоило дойти до комнаты напоминающий кабинет-библиотеку и когда перед ней оказался тот самый легендарный Сизый. Взрослый мужчина, что по возрасту годился в отцы. Лет сорок пять, не меньше. Но выглядел весьма неплохо для своих лет. Как мужчина по-своему красив. Даже так называемое пивное брюшко не портило общую картину.

В выражении лица, манере держаться проскальзывало нечто аристократичное. Если по Кроту сразу заметно, что убийца — исполнитель, по этому чувствовалось, что собственноручно не замарается. Скорее сделает чьими-то руками. Через угрозы, приказы, хитростью. Пока трудно предположить, что лучше — сразу знать, что ожидать от противника, или идти на ощупь в темноту, не ведая, что ждет за очередным поворотом. Одно ясно наверняка — Сизый оправдывал положение среди бандитов. Его боялись и было за что.

— Добрый вечер, Николай Степанович, — остановившись едва не на пороге, пробормотал Крот, придерживая девушку рядом.

Значит, Николай Степанович. Все же у него есть имя. Хоть что-то.

— Что застыл? — грубо прикрикнул Сизый, отворачиваясь к столику, где стояли бутылки со спиртным и наливая из одной янтарной жидкости. — Проходи, давай. И дверь прикрой, — когда амбал послушно подчинился, проталкивая изумленную Риту вперед, обернувшись продолжил: — Рассказывай, куда опять влипли?

— Да никуда не влипли, — судя по подрагивающей руке, Крот побаивался Сизого. Неудивительно. — Получилась маленькая нестыковочка, когда решали вопрос с Павликом.

— Какие на х*ен нестыковочки, после того как про*рали такую партию наркоты с бабосами? — взревел Сизый, не обращая внимания на Маргариту. — И кому? Этому молокососу, Плантатору!

— По ходу он со своими дружками следил за нами.

— Что за вами следить, если вы простое дело не можете без шума выполнить, — осушив бокал, фыркнул мужчина.

— В этом и вопрос. Хорошо они поспели, когда мы Павлика успели прикончить. Мои ребята подсуетились, если чё на Плантатора и его компашку эту мокруху повесят.

— А это кто? — наконец, зыркнув на девушку, равнодушно уточнил Николай, напрочь позабыв об изначальном разговоре.

— Поймали на месте с ребятами. С Павликом вроде как мутила. А чего её принесло на завод непонятно. Наверное, вызволять своего любовничка.

— Отпусти ты её! И руки развяжи, — не спуская глаз с Риты, приказал Сизый. Когда Крот подчинился, освободив онемевшие от тугого узла запястья, подошел ближе. Приподняв двумя пальцами подбородок, заставляя посмотреть на себя, с восхищением протянул: — Красивая.

— Ну, так, обижаешь, Бать, — зардевшись, забормотал где-то позади Крот, переходя на «ты». — Знал, что ты оценишь. Такого цветочка в твоей коллекции точно еще нет.

— Цветочек, говоришь? — усмехнувшись уголками губ, переспросил Сизый. Медленно переведя холодный взгляд на губы девушки, прикрикнул: — Ладно, считай, реабилитировался за афганку. Теперь, брысь!

Два раза повторять Кроту не стоило. Через секунды дверь захлопнулась с той стороны и Маргарита, нервно сглотнув, поняла, что происходящее минутами ранее было не так страшно. Сизый не предвещал ничего доброго. Пускай в нем не было похотливости, сколько удалось поймать от Крота, но загадочная ухмылка, стальные, но увлеченные глаза, и скрытые намерения хуже показушного интереса.

— Ты боишься меня, что ли? — почувствовав страх, удивленно вскинул бровь. Не получив ответа, попросил: — Не бойся, тебе здесь никто не причинит зла. Как тебя хоть зовут?

— Рита, — не в состоянии сопротивляться или отвечать колкостями, еле слышно выдохнула девушка.

— Рита, — удовлетворенно протянул Николай Степанович. Резко отступая, осмотрел хрупкую фигурку. — Лет тебе сколько, Рита?

— Семнадцать, — обхватив себя за плечи, словно защищаясь, честно призналась.

В голове появилась мысль, что возможно её несовершеннолетний возраст отпугнет от кардинальных действий. Но…

— Хм, действительно цветочек, — скорее для себя отметил мужчина и, вернувшись к столу, позвонил в небольшой колокольчик.

Почти сразу в кабинет залетел охранник. Как будто ждал за дверью. Тот самый, который показался Рите нормальным. А Сизый в приказном порядке выдал:

— Серег, проводи её к Беллке и скажи, пускай займется этим Цветочком. Кажись, у нас пополнение.

Сергей молчаливо кивнул и, подхватив ошарашенную Риту за локоток, направился к выходу, еле слышно бросив:

— Не трясись. Выбора у тебя нет. Лучше сразу смириться. Тебе самой проще будет.

Тогда Маргарита поняла, что попала. Очень серьезно попала.

2010 год

— Добрый день, господин Рощин.

В голове сотнями колокольчиков звенел голос знакомого незнакомца. Вместе с громким выстрелом пистолета, раздавшимся в далёком прошлом. Впереди картинки, сменяющееся друг за другом. Неверие. Недоумение. Непонимание. Она обозналась?

Несколько секунд Маргарита, не моргая, смотрит на стоящего впереди мужчину. Изучающе. Недоверчиво. С опаской. Боясь отпустить эмоции, пронзающие сердце насквозь. Мгновения и удаётся поймать взгляд таких же голубых, как когда-то, глаз. Спасительных. Всё понимающих. Мгновения, за которые, кажется, в очах скользнул огонек радости и облегчения. Всего пара секунд и искорка, не зажегшись, потухла, оставляя тлеть внутри отголоски надежды.

Похоже, он совсем не изменился. Но это иллюзия, отраженная в вечно юных и задорных глазах. Иллюзия, которая разрушается, стоит совсем рядом прозвучать раздраженному голосу Кирилла.

— Добрый-добрый, — передразнил, сунув руки в карманы. — Не нужно фамильярничать. Достаточно просто Кирилл. Сергеевич. А Вас… кхм… Как позволите величать? Не то несправедливо, мы в гостях, но не имеем ни малейшего понятия у кого.

Марго ощущала, что Рощин из последних сил пытается сохранить самообладание. Об этом говорила каждая нотка голоса и то, с каким скрежетом давались слова. Но девушке было безразлично. Направляясь сюда, собиралась поддерживать Кирилла, теперь хотела одного — вытерпеть самой. Не сорваться. Не вспылить. Не показать заинтересованности. Почему? Не знала.

— Олег, — медленно переводя взор с Марго на Рощина.

Расширив веки, Одинцова глубоко втягивает воздух.

— Вячеславович, — слегка склонив голову.

Сердце девушки замирает в неверии.

— Чернышевский, — улыбнувшись краюшками губ, Олег растягивает по слогам.

Окончательно подтверждая возникшие догадки Маргариты, стоило увидеть фигуру в полумраке. Почему именно сейчас? Олег — её верный, идеальный и лучший друг. Извечный спаситель. Но как? Разве такое возможно?

Что последует далее? Что он скажет? Как себя поведет?

Первоначальная мысль, что Чернышевский бросится к ней со счастливыми объятиями, разбилась о стену самообладания и спокойствия, которой оградился мужчина. Верно, ни к чему это. Слишком поздно. Назад нет возврата. Они давно перешагнули грань, когда стоило радоваться встрече.

Узнал ли Олег Маргариту? За более чем десяток лет много воды утекло. Многое изменилось. Она изменилась, в конце концов. И, черт возьми, не собиралась что-то рушить из-за случайной встречи. Кем бы в прошлом для неё не являлся этот мужчина.

Недолгое молчание, после чего Олег шагает вперед в направлении к Рощину. Мимоходом захватывая очами Марго, и она понимает, что узнал. Не мог не узнать. Уже потому, что в тот памятный день погиб из-за неё. Хотя, нет. Оказывается, едва не погиб. Выжил. Теперь стоит тут, а девушка даже не знает, что в таких случаях говорят.

Чернышевский протягивает руку Кириллу. Для пожатия. Тот не спешит отвечать. Цинично хмыкнув, окатывает конкурента неприкрытой неприязнью и с наигранным равнодушием отмечает:

— Слукавлю, если скажу, что мне приятно это знакомство, Олег, — читая на лице Чернышевского немой вопрос, равнодушно добавляет: — Вячеславович.

— Не сомневаюсь. Кирилл. Сергеевич, — щелкнув пальцами протянутой руки, Олег резко развернулся к Маргарите.