Действуй, жена! (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 12

— Хорош лизаться, — бурчит он недовольно. — Едем. Если опоздаем, мама начнет мне мозги выедать чайной ложкой.

— Да, — сокрушенно вздыхает Леха. — У меня уже почти все сожрали…

Мне хочется бросить ехидное «оно заметно», но приходится прикусить язычок. Во-первых, без Лехи мне сейчас не выкарабкаться, а во-вторых, сама, идиотка безмозглая, где-то оставила ниточку, но даже не могу догадаться. Поэтому сейчас лучше засунуть свою гордость куда подальше, забыть старые обиды и наслаждаться обществом Алексея Николаевича Воскобойникова. Дважды войти в одну реку никто не советует. А я так… ножки помочу и обратно. Все лучше, чем узнать силу кулаков Пирогова. Этот товарищ церемониться не станет. Изобьет до полусмерти, как собаку, а потом еще потребует компенсацию за свезенные костяшки.

«Эх, эх, грехи мои тяжкие, — беззвучно вздыхаю я, послушно следуя с Лешей за ручку. Мой жених решительно выступает вперед. Голова гордо вскинута, богатырские плечи расправлены. Даже с перебитым крылом Воскобойников смотрится героически. Корсар, блин! Только попугая на плече не хватает. Я семеню рядом верной подругой, а не пленницей. Слышу шепотки по углам «Это же сам Воскобойников!». Кошусь на суровое лицо, своей свирепостью и отрешенностью напоминающее викинга, и понимаю, что сейчас никто не осмелится попросить автограф или просто окликнуть. Лет пять назад на пляжах Мондело на Сицилии мне довелось увидеть Джонни Деппа. Он прошел мимо меня по дорожке. Усталый и раздраженный человек в надвинутой на глаза шляпе. Невысокого роста, худенький такой. И поймав на себе напряженный злой взгляд, я лишь мысленно усмехнулась.

«И это Джек-Воробей?! — захотелось заорать мне тогда на всю аллею. — Мать вашу!»

Конечно, наш родной-любимый Леха даст сто очков вперед звезде Голливуда. Высокий, красивый, с собранными в хвост белесыми кудрями, Воскобойников излучает невероятно мощное обаяние, под которое подпадет каждый, встретившийся ему. Наверное, по пути следования Лехи Воскобойникова нужно заблаговременно расставлять предупреждающие знаки «Осторожно, харизма!».

Народ и так стоит, выпучив глаза. Теперь до конца дня пойдут разговоры: кто и где видел знаменитость. Особенно не везет девицам из модельного агентства, которые словно манекены застыли около лифтов. Такая крупная добыча находилась рядом, а ее бездарно профукали…

«Смотрите и завидуйте, крошки, — мысленно усмехаюсь я, скользя рассеянным взглядом по их обалделым лицам, и уже собираюсь добавить «рты закройте, девушки», когда Леха тянет меня к ВИП-парковке, где одиноко маячит гигантский внедорожник Лома.

Дорогой я пытаюсь сообразить, в какой ужасный переплет угодила. Голова раскалывается от боли, душа цепенеет от ужаса. А сердце… Что сердце? Несется, глупое, вскачь, стоило Воскобойникову замаячить на горизонте и взять меня за руку. Его пальцы до сих пор несильно сжимают мою ладонь. А сам Леха источает редкое благодушие, несмотря на пораненную конечность.

Рэндж Ровер Лома несется по знакомым улицам. Мимо мелькают знакомые дома. И моя кирпичная пятиэтажка, где когда-то жила я с родителями. И я в который раз за сегодня вздрагиваю от догадки. Мама и папа! Что им сказать? Обмануть или признаться? Привести в дом Лешку и встретить укоризненные взгляды семьи. Всем и каждому в моем окружении известно, что простить Воскобойникова я не смогу, слишком глубока была рана. И слишком долго она затягивалась. Стараясь отвлечься от терзающих меня мыслей, я одной рукой достаю сотовый и большим пальцем печатаю в Телеграм сообщение Малике.

— Как мы вышли на Пирогова? Вроде бы не наш формат. Провинциальный бизнесмен, тем более из родного города.

— Прислали подлинные фотки. Они сразу пошли в работу. А что случилось?

— Странная ситуация, — отправляю я кучу рыдающих смайлов.

— Я поговорю с Керри. Он пришлет за тобой человека…

— Кира, — чуть морщась от боли, Леха обнимает меня за плечи здоровой рукой, а в пальцах больной продолжает держать мою ладошку. — Не пиши ничего, что может быть использовано против. Еще неизвестно, как Пирог на тебя вышел. Наверняка сработали профессионалы. Я подозреваю не только слежку, но и прослушку.

Мне хочется возразить Леше, объяснить, что для этих целей у меня другой номер, оформленный на какого-то левого типа. Но товарищ артист, похоже, силен в конспирологии.

— Даже если телефон зарегистрирован не на тебя, то можно определить фактического владельца. Я сейчас пишу сценарий для триллера. Изучаю материалы. Есть практика, как по второму телефону, постоянно находящемуся в радиусе нескольких сантиметров, найти настоящего владельца. Я понимаю, что в целях конспирации у тебя два аппарата.

Я мяукаю что-о нечленораздельное и, чтобы скрыть панику, замечаю небрежно.

— Просто хотела отвлечься. Боюсь встречи с твоими родственницами.

— Не бойся, — бархатистым голосом уверяет Леха. — Они, конечно, грозные противники, но ты справишься. Главное, избавиться от страхов.

«Ты еще и психолог», — вздыхаю я, пряча сотовый, а вслух замечаю, не подумав:

— Не могу ни на чем другом сосредоточиться…

— Я помогу, — кивает нахально Леха и снова лезет целоваться.

Поэтому из машины я выхожу с чуть припухшими губами и в мятом платье.

— Погоди, — рыкает Леха, с трудом выбираясь вслед за мной. — Кольцо, Кира. Мать не Пирогов, ее не проведешь, — шепчет он, выуживая из кармана колечко, предназначенное Нефертити. Украдкой надевает мне на палец и снова берет за руку. Сзади, еле сдерживаясь от смеха, лениво вразвалочку идет Лом.

— Удачи тебе, Шакира, — ухмыляется он, заходя за нами в калитку. — Жду твоей победы, как главного праздника.

Вот этого я и боюсь больше всего. Придется ходить по белой нитке. Умудриться затюкать НКВД — смешно, правда? — и не поссориться с братцами-кроликами — задача фантастическая и трудноразрешимая. Но, похоже, деваться мне некуда. Миссия невыполнима, блин!

Я смотрю на слащавые улыбочки квартета, обвожу взглядом красивый просторный дом, обставленный по последней моде. Кухня-столовая с прозрачным столом и кожаными стульями встречает меня кристальной чистотой. Явно ни Нина, ни трехголовая гидра тут утруждаются. Домработница и, вероятно, не одна!

Какие-то расписные зеркала и хрустальные люстры по всему дому, лестница с подсветкой, ведущая на второй этаж. Мне явно не место среди блестящих поверхностей, редких растений, расставленных в горшках по всему дому, и ужасно дорогой мебели. Каждый сантиметр дома просто вопит о неслыханной роскоши. Меня этим не удивить. По сравнению с виллой Малики и Керри дом Нины Вадимовны тянет на собачью конуру. Но лично для меня такое убранство неприемлемо и кажется вульгарным. Да и сам дом давит излишним блеском, кажущимся показным и фальшивым.

Обед в кругу семьи проходит под слащавым соусом. И хорошо, что обходимся без десерта. Его заменяют чересчур ласковые разговоры Нины и улыбки ее дочерей. Патока льется рекой. И будь моя воля, я бы десятой дорогой обошла приют сахарной феи. Честно говоря, я даже в страшном сне не представляла возвращение к Воскобойниковым. Даже в голову не приходило, что могу вот так запросто обняться с Ниной и расцеловаться на радостях после долгой разлуки с Ксеней, Верой и Даной. За прошедшие пятнадцать лет Нина Вадимовна из тонкой и холеной леди превратилась добрую и мягкую старушку. Но мне ли не знать, как обманчивы эти доброта и мягкость.

— Прошу любить и жаловать, — довольно говорит Леша. — Шакира — моя будущая жена и член нашей семьи. Относитесь к ней, как ко мне самому, иначе огорчусь, — строго предупреждает Леха, обводя взглядом родственниц.

— Мог бы и обойтись без наставлений, — машет Нина тонкой, так похожей на куриную, лапкой. — Мы Кирочку любим и страшно за вас рады. Правда, девочки?

Трехголовая гидра синхронно кивает всеми тремя головами. Тренируются они, что ли? — только и успеваю подумать я, когда Дана, внимательно глянув на меня, интересуется без тени смущения. — Ты беременна, Кира?