Наездница. Сожженная тобой - Райот Людмила - Страница 8

– Неужели? И какой же? – дворянка вскинула тонко-выщипанные брови, и металлические бусины вызывающе зацокали одна об другую.

– Ты умеешь прекрасно выглядеть. Ты женщина вплоть до кончиков ногтей, а я… В общем, у меня есть небольшие проблемы с этим.

Видит Бог – мне понадобилась уйма мужества на то, чтобы отвлечься от раздражающего стука четок и признать свое несовершенство перед едкой женой Годвина. Я успокаивала себя тем, что делаю это только ради осуществления своего плана: за пару часов, прошедших после свидания с Бруксом, в моей жизни – возможно, впервые – появилась четкая цель.

Теперь мне и самой хотелось завоевать сердце берейтора. Не ради выигрыша в пари. Ради себя. А уж если я чего-то хотела, то была готова биться до последнего, идти на любые средства или приемы. Даже заключить сделку с извечным врагом.

Жена двоюродного брата окинула меня взглядом. Она мне не доверяла. Перед завтраком я намеренно переоделась в одно из своих самых простых домашних платьев. С тех пор, как его сшили, я подросла в груди и плечах: лиф начал немного поджимать, а рукава были коротки на целый дюйм. Ни один из братьев не заметил бы несовершенство – вычленить такие мелкие детали мог лишь наметанный в вопросах нарядов человек.

И леди Алисия была именно такой. У моей родственницы масса недостатков, но в том, что она умеет и любит наводить марафет, ей нельзя отказать. Удаленность Ньюбриджа от крупных городов никак не сказывалась на ее внешнем виде. Самые свежие веяния моды перекочевывали к ней в голову, словно по ветру. Она тщательно следила за своим обликом и постоянно ездила в Порт-Рэш к портному, чтобы заказать себе очередной наряд.

– Что верно, то верно… Но раньше тебя это не беспокоило, Марс. Что же случилось?

Я внутренне возликовала. Алисия клюнула. Пожалела невоспитанную, неумеющую одеваться, брошенную всеми родственницу.

– Решила, что пора взрослеть. Разве не этого вы все так пламенно желаете?

Та хмыкнула.

– Хорошо. Но учти, я не волшебница. Природные данные можно подретушировать, но совсем скрыть их вряд ли получится.

– Несомненно, – елейным голосом отозвалась я. Это и так понятно: даже толстый слой пудры на лице Алисии не мог скрыть ее чрезмерно длинного носа. Вслух я этого говорить не стала, хоть и могла. Вряд ли после такого заявления она горела бы рвением помочь мне. – Идем!

– Что, прямо сейчас? – девушка растерялась. Все-таки перспектива столь молниеносной дружбы со мной пугала ее. – Но у меня…

– «Дела»? Например? Чтение газет? Или вышивка десятой по счету наволочки? Пойдем. Ради такого события я тоже отложу свои важные занятия.

– Это какие же? – передразнила меня Алисия. – Игры в навозе?

– Именно.

И я первая направилась в сторону крыла, где располагалась комната Алисии. Ей ничего не оставалось, кроме как фыркнуть и пойти вслед за мной. На подходе к спальне она обогнала и слегка оттолкнула меня, первой взявшись за ручку.

– Чувствуйте себя как дома, леди Марс, – невестка распахнула дверь.

– Спасибо, леди Алисия. Я и так дома.

Я не смогла сдержать удивленного возгласа, оказавшись в спальне Алисии. В этой маленькой вотчине жены Годвина не осталось и намека на официально-роскошный интерьер поместья. Каждый дюйм комнаты передавал характер своей хозяйки. Обои в розовый цветочек, обилие мягкой мебели – пуфы, кресла, даже ажурный диванчик (зачем в спальне диван? Она собирает у себя компании, что ли?), витые шнуры для штор с массивными кисточками, бахрома, свисающая с вышитого балдахина: в глазах зарябило от количества броских, чересчур женских деталей убранства.

И когда Алисия успела все так обустроить? Почему я не в курсе того, как по-хозяйски смело она распорядилась выделенной ей жилплощадью? Чем я занималась в это время? «Пропадала невесть где вместе с Джеймсом или скакала верхом» – ответил мне внутренний голос, едкими нотками напомнив тембр невестки.

– Впечатляет… – только и смогла сказать я.

– Спасибо за лестную оценку, – насмешливо откликнулась та. – Как видишь, я умею не только читать и вышивать. Так что конкретно ты хочешь?

– Научи меня краситься и одеваться. Делать прически, носить украшения… В общем, все то, что делает из девушки леди.

– Хм. Для начала я посоветовала бы изменить образ жизни. Забыть про леваду и противоестественную тягу к лошадям. Но ты ведь не пойдешь на это, так?

– Да. Только внешние перемены.

– Ладно. Начнем с малого. Садись к зеркалу. Даже не знаю, почему я вожусь с тобой после того, как ты столько лет игнорировала меня.

Я еле удержалась от ехидного замечания. Да, шесть лет назад, когда Годвин женился и в поместье появилась еще одна леди, я устроила ей не очень-то теплый прием. Но и она не особо стремилась наладить отношения, быстро окрестив меня трудным, неуправляемым ребенком.

Сев за туалетный столик, я повторно изумилась. Он был заставлен косметикой, буквально ломился под весом керамических баночек разных размеров, которые сами по себе являлись произведениями искусства: их украшали бабочки, бутоны, жемчужины и даже кошечки.

Я явно обратилась по адресу.

– И ты все это используешь?!

– Не одновременно, глупышка. Иногда хочется более спокойных красок, иногда – ярких и праздничных.

Алисия отложила любимые четки и принялась открывать баночки. Я заинтересованно поддалась вперед. Под каждой крышкой скрывалось свое таинственное вещество: порошок, вязкая мазь или жидкость. Пудры разных оттенков белого; красные, розовые и лиловые помады; темные краски для бровей и ресниц. Я всегда с пренебрежением относилась к подобным женским уловкам, но сейчас пришла пора пробовать новое. Джеймс вкупе с берейтором здорово покачнули мою веру в собственную неотразимость.

Алисия задумалась, изучая меня. Она брала в руки баночки, обмакивала в них палец и оставляла отпечатки на тыльной стороне ладони, иногда бормоча что-то про чересчур бледную кожу и глаза. Из ее взгляда пропала насмешка и снисходительность – она выглядела по-настоящему увлеченной процессом. И постепенно ее азарт передался и мне. Я тоже начала наблюдать за изменениями в собственном отражении с интересом и предвкушением.

Она нанесла тонкий слой пудры на мое лицо и декольте, подчеркнула глаза тушью. Немного оттенила брови, и добавила цвета губам, чуть тронув их светло-коралловой помадой. Еще раз придирчиво оглядела свое творение и осталась довольной.

– Так пойдет.

– И это все? – в моем голосе прозвучало разочарование. Стало чуть лучше, чем было, но кардинальных перемен так и не произошло. – Никто не заметит разницу!

– Подожди, – раздраженно отмахнулась Алисия. – Ты хочешь превратиться в танцовщицу кабаре? Образ создается из деталей. У тебя есть украшения?

К моему стыду, с украшениями, как и с косметикой, я была не в ладах, чем тут же поделилась с невесткой. Вплоть до сегодняшнего дня я не видела в них никакой необходимости. Серьги оттягивали уши, а бусы и колье подскакивали при езде.

– Понятно… – протянула та. – Ладно, раз ты пользуешься моей косметикой, можешь взять еще и драгоценности… На время, конечно!

Щедрое на первый взгляд предложение обернулось пустышкой. Наверно, Алисия слишком боялась, что я оброню в грязь ее бриллианты, поэтому подобрала мне самый скромный комплект из всех имеющихся: сережки-гвоздики с крохотным камушком и такую же подвеску в форме капли.

– И все-таки, с чего такие перемены? – девушка вызвалась сама помочь мне с серьгами. – Что-то случилось?

– Случилось, – буркнула я. – Иначе мне бы не пришлось обращаться с просьбой к самой невыносимой особе Ньюбриджа.

– «Самой невыносимой особе»? – эхом повторила Алисия и расхохоталась. – И это говорит мне Марсель О'Коннор?!

Она приложила украшение к мочке моего уха, и, несмотря на встреченное сопротивление, решительно продела его насквозь.

– АЙ! Больно! – возмущенно вскрикнула я: так давно не носила сережек, что проколы в ушах успели порядочно подзарасти.