Лорд 2 (СИ) - Баковец Михаил - Страница 26

— Я от своего слова не отказываюсь. Но только, чур, обязательно научить становиться соколом, — произнёс его товарищ слева. — Был сталинским соколом, стану соколом сапсаном, хех.

— И я, — поддержал его последний из троицы.

— Так я не отказываюсь тоже. Просто спросил из интереса, — сказал тот, что самым первым начал разговор. — Разрешите спросить!

— Слушаю.

— А когда учёба начнётся?

— Сначала отдохните, помойтесь, отъесться не мешало бы тоже, — сказал я, затем увидел в их глазах и ауре разочарование с тоской и добавил. — Но если не передумаете, и клятва будет искренней, то уже через десять дней подниметесь в воздух. Но повторюсь: назад у вас дороги не будет! Со мной до самой смерти. Паша вам ещё раз всё пояснит, чтобы не случилось трагедии. А теперь мне пора.

На следующий день я с оборотнями отправился на минский аэродром, где базировались немецкие бомбардировщики. Прохор с волколаками в зверином обличии, мы с Пашей в птичьем. По карте расстояние смотрелось внушительным. Но в реальности времени мы затратили совсем немного. Мало того, мне и Струкову пришлось ещё несколько часов ждать товарищей. Совсем без дела мы не сидели: полетали над аэродромом, оценили зорким взглядом, подслушали чужие разговоры, посчитали врагов, технику и так далее. После соединения некоторое время ушло на повторную разведку, распределение ролей, осмотр самолётов и выбор каждому свой, чтоб без накладок обошлось.

Всё прошло практически так же, как и в прошлый раз. Разве что предварительная подготовка и знание, что стоит ожидать от немцев, убрали часть нервотрёпки. Десять самолётов и четыре десятка опытных авиаторов — вот чего лишились немцы в ходе нашей операции. Большая часть лётчиков погибла ещё на земле за несколько минут до взлёта. При этом я (да и все остальные после моего приказа) давили фашистов без крови и прочих физиологических выделений, чтобы не испачкать тёплую и хорошую одежду на них. Все эти зимние куртки и штаны, комбинезоны с меховыми сапогами, шапки с перчатками пригодятся моим союзникам. Как и пистолеты, хотя лично мне оружие авиаторов совсем не понравилось. Слишком слабое. То ли дело длинноствольный пистолет, с которым ходила Маша. К нему для удобства стрельбы на дальние расстояния можно было прикреплять приклад-кобуру.

Кстати, я заметил один интересный факт за всё то время, что воюю с немцами. Не так-то всё и хорошо в войсках Германии, которые разделены на несколько родов, каждый из которых достаточно самостоятелен и не любит остальные. Например, Вермахт — основная боевая мощь армии оккупантов. В отличие от СС и Люфтваффе командиры «пехоты» наплевательски относятся к обеспечению подчинённых самым необходимым. В особенности это заметно с тёплой одеждой. Вон лётчики и танкисты ходят в удобных комбинезонах, куртках и тёплых сапогах. Их командование заранее позаботилось о том, чтобы не дать замёрзнуть своим подчинённым, знали в какую страну едут. А пехотинцы выглядят подчас бандой мародёров-дезертиров в разном тряпье. Шинели, кепи и пилотки в морозы за двадцать градусов не помогают совершенно. Но вместо того, чтобы решить эту проблему путём выдачи солдатам зимних вещей, офицеры вермахта «согревают» их приказами и алкоголем. Тишин от штабсинтенданта узнавал, что тому приходилось не раз принимать и комплектовать составы у себя на складах грузы с вином, которое слали из Германии для согрева солдатам. При этом в самих частях категорически запрещалось греться алкоголем, только в казармах, а не на боевых выходах, где солдаты проводили большую часть времени. Возможно, в окопах на передовой, куда шла большая часть составов, дела обстоят немного по-другому с выпивкой. А ещё вино с наступлением сильных морозов, банально замерзало и разрывало бутылки. Тот же штабсинтендант ругался, когда приходили грузовики с ящиками, полными битого стекла и разноцветного льда, в который превратилось вино.

Впрочем, я уже немного отвлёкся.

Взлетев, «мои» самолёты держались в строю десять минут, после чего стали один за другим сообщать по радио о проблемах и невозможности продолжить полёт. Далее ломали построение и поворачивали назад. Неприятной неожиданностью оказалось то, что остальные бомбардировщики решили последовать за нами.

— Какого демона, дракона вам в гости? — возмутился я, видя, как к моим самолётам пристраиваются оставшиеся четыре. — Эй, что они делают?

— Их мало для выполнения задачи, тем более, летим без прикрытия истребителями. Поэтому решили возвращаться вместе с нами, — ответил мне пилот, к которому был обращён мой последний приказ.

— Тьфу, — я плюнул на пол. — Что ни полёт, то одни проблемы и нервы.

Несколько минут я думал, что делать. В итоге выбрался через люк, превратился в птицу и… понял, что скорость этих летающих аппаратов и того, который я недавно подбил связкой гранат, несопоставимы. Будь я обычной птицей и не имей возможности помочь себе магией, то просто-напросто не сумел бы догнать вражеские самолёты.

Бил я их магией из жезла, на полминуты возвращая себе человеческий облик над целью. Первые два «юнкерса» уничтожил без проблем стрелами Диронна. Костяные спицы с лёгкостью пробивали прозрачную кабину и поражали живые цели. А потом совершил ошибку: ударил огненной стрелой в двигатель третьего самолёта. Урона нанёс мало, зато — как позже узнал — немцы подняли жуткий гвалт и панику в эфире. Быстрая смерть двух предыдущих экипажей и падение самолётов осталось для прочих незамеченным. А вот огненная вспышка на одном из моторов мгновенно привлекла их внимание. Мало того, они ещё и краем глаза заметили полёт заклинания и посчитали, что их атакуют советские истребители. Итог: вскоре рядом оказались четыре немецких перехватчика. Пришлось возвращаться, браться за радио и на русском отдавать команды своим помощникам, надеясь, что этот язык не понимают немцы в «чужих» самолётах. Приказ дал простой: занять места стрелков, выбрать момент и гарантированно поразить истребители, чтобы те не помешали нам приземлиться. Сделать это нужно было незадолго до посадки, чтобы после уничтожения лишних попутчиков до нас не успели добраться новые. Самостоятельно сбить их опробованным способом я не стал даже и пытаться — скорости не те. Это бомбардировщик я в обличии сокола да с магией худо-бедно настигаю, выкладываясь по максимуму.

Что ж, всё у нас получилось, хотя нервов нам немцы сожгли немало. А ещё был ранен один из оборотней. Ему оторвало левую руку и тяжело ранило в грудь пулемётной очередью «мессершмитта», решившего ответить на обстрел из бортовой пулемётной турели. К счастью, матёрые оборотни от таких ран не умирают.

Приземление проходило привычным способом: бомбардировщик плюхался на снежную посадочную полосу, где его мгновенно принимали в свои крохотные и крепкие ручки феи. И так десять раз. В итоге мы лишили немцев суммарно шестнадцати самолётов и более полусотни лётчиков. Один бомбардировщик ушёл от нас ещё до прилёта истребителей. То ли стал что-то подозревать, то ли ему не понравилось, что мы отклонились от маршрута далеко на север. Ещё один истребитель, после того, как три его товарища были уничтожены, крутился в отдалении, ведя за нами наблюдение до самого леса. Там его сумел уничтожить магией, подловив его на встречном курсе в образе сокола. У нас же потерь не было, не считая руки и дырок в груди у волколака. Зато прибыток в виде примерно ста тонн различных металлов, которые «ценились» Очагом намного дороже древесины, земли и даже камней, которые по весу даже превосходили авиационный сплав. Тут дело было в том, что чем больше был обработан исходный материал (руда, чугун, сталь, чистый элемент вроде алюминия и меди), тем лучше он давал профит во время трасфигурации.

— Пулемёты во второй лагерь, в мастерскую. Патроны от них на склад, туда же и пистолеты, — принялся раздавать я приказы, оказавшись на земле, где был прикрыт защитными амулетами от взгляда с неба. — Купава, Василиса! — позвал я двух старших фей, заметив тех неподалёку.

— Слушаю, Лорд!

— Я здесь, мой Лорд!