Стремительное падение (СИ) - Сагайдачный Вадим - Страница 1

Сегодня, спустя три дня после смерти отца, назначены похороны. Мы всей семьей стоим у гроба в большом зале торжеств, ставшего траурным. Гроб стоит на возвышении прямо в том месте, где при жизни отец восседал в кресле, когда проводил торжественные церемонии. Семье полагается быть слева от гроба, там, где у отца сердце. Справа выстраиваются помощники.

Мама стоит рядом со мной и крепко держит меня за локоть. Я чувствую дрожание ее руки и от этого ощущаю ее переживания. По бокам от нас стоят Даниэль и Алан.

Старший брат собран. Ему предстоит взять в руки власть в Скалистом Берегу. Алан разбит. Скоропостижная смерть отца разрушила его планы, надежды, мечты. Его голова поникла. Он переминается с ноги на ногу и тем справляется с волнением.

Мне тяжело на душе, очень тяжело. Всегда казалось, что отец будет рядом если не вечно, то очень и очень долго. Ведь он был далеко не старик. Вот только все сложилось иначе. Отец ушел в самое неподходящее время. Мне столько всего хотелось с ним обсудить, что не счесть. Не знаю почему, но мне не верится в его смерть. Вижу его лежащим в гробу мертвым и все равно не верю. Кажется, это какая-то ошибка. Не сегодня, так завтра или немногим позже он вернется живым и все будет как прежде. А это лежащее сейчас в гробу безжизненное тело не его, кого-то другого.

В зале много людей. Помещение полностью ими забито. Никто не разговаривает и все равно от стольких людей шумно. Каждое движение, кашель, всхлип и прочее создает звук, который сводами зала усиливается.

Гроб и нас, стоящих около него, от толпы отделяет строй гвардейцев. Они подобно оловянным фигурам застыли по стойке смирно лицом к собравшейся толпе.

Обычно когда правители умирают, прибывают другие князья нашего королевства и если не сам король, то его доверенное лицо. К нам никто не приехал. Прислали траурные письма соболезнования и тем отделались. Прочие королевства и даже наши ближайшие соседи северяне и этого не сделали. Все как будто вычеркнули отца, всю нашу семью и княжество Скалистого Берега из жизни, оставив нас в дни траура в одиночестве.

На маму тяжело смотреть. За прошедшие три дня она сильно сдала. Все это время она провела у гроба отца. По-моему, толком не ела. До сих пор она держится на ногах лишь благодаря эликсирам лекарши Надин Шелби и ее целительной магии.

До вчерашнего дня мама отлучалась только на совещания малого совета. Потом из Мелиссара прибыл Даниэль и совещания стал проводить он.

Я тоже каждый день приходил к гробу отца. Мама позволяла немного посидеть рядом, а потом отправляла заниматься учебой.

За это время мне так и не удалось ни с кем поговорить о том, что случилось в столице. Из обрывков фраз я лишь понял, что прежний король Гро Райт отрекся от престола и новым королем стал бывший князь Пятигорья Тебрион Имрич. Отец же погиб в поединке с князем Оршика Малором Гораном. Они сошлись и убили друг друга.

Всем известно — оршиканцы хорошие воины. Я был горд, что несмотря на проигрыш, отец тоже смог убить князя Оршика.

Почему произошел поединок, было слишком очевидно: король отрекся, и князья принялись спорить, кто возглавит королевство. В результате два сильных князя погибли. Из оставшихся двух слабых князей Глазвиля и Пятигорья к власти пришел последний.

Идея с передачей брату княжества Мелиссар, по-моему, заглохла. Прежний король покинул трон, а на счет нового я уже не знаю. Иначе бы Даниэль не стал бы сейчас проводить совещания и брать в руки бразды правления в Скалистом Берегу. Это бы легло на плечи Алана. Но его ни до чего не допустили. Целыми днями он либо слонялся без дела по замку либо втихаря пил вино в своей комнате.

До этого наша семья крепко стояла на ногах. Со смертью отца у нас будто выбили из-под ног громадную глыбу, благодаря которой мы возвышались над остальными княжествами. Теперь мы оказались в неопределенном положении. Мы не знаем, сможет ли Даниэль подобно отцу править княжеством и отстаивать его интересы.

Траурную церемонию возглавляет консильери. Он вышел вперед и объявил всем, что настало время прощаться. Люди стали выстраиваться в очередь. Традиция такова, что первыми подходят к мертвому правителю помощники. Они касаются гроба, произносят что сочтут нужным и тем прощаются с усопшим. Дальше к гробу подходят слуги и всякие сторонние люди. Семья прощается последней.

Помощники отца начинают по очереди подходить к отцу со стороны ног и касаться края гроба. Короткое прощание и к гробу подходит следующий. Консильери прощается последним. Он задерживается немного дольше других. Я замечаю в его глазах отблески влажности.

Иган отходит и к гробу потянулась толпа. Я бегаю глазами по десяткам лиц. Безучастных нет. Тут собрались все свои. Это жители Скалистого Берега. По лицам людей я замечаю, они прощаются не только с отцом. Они прощаются с тем благополучным временем, которое было при нем. Тем бурным ростом, могуществом, влиянием княжества в нашем королевстве, да и во всем мире. Все понимают, что дальше этого не будет. Грядет время перемен. Время неминуемого упадка. Вряд ли Даниэль сможет править также как отец. Во всяком случае, не в ближайшие годы. Но может быть, это мне так кажется. Я это чувствую и полагаю, что также чувствуют и другие.

В подходящей к гробу толпе все перемешаны. Слуги, крупные и мелкие торговцы с купцами, главы гильдий, ремесленники, землевладельцы и прочие чередуются, смотря, кто как встал в очереди. Никто не старается пролезть вперед. Дальше все равно выйдут во двор и будут сопровождать гроб до усыпальницы.

Среди последних к гробу подходит Сир Бакки Таль. У весельчака вечная широкая улыбка во весь рост. Сейчас его лицо впервые передо мной предстало в траурном виде. Он не задерживает с прощаниями. Касается гроба и отходит. Его сменяет палач Кред. Невероятный здоровяк плачет и не скрывает этого. Из-за слез все его лицо влажное. Он без конца размазывает слезы по лицу, а они все равно продолжают течь. Кред смотрит на отца, учащенно кивает и что-то бормочет себе под нос. Из-за волнения он забывает коснуться гроба и отходит в сторону, на этот раз двумя руками пытаясь стереть льющиеся рекой слезы.

Теперь наша очередь. Мама сильнее хватается за мою руку. Я чувствую, она не хочет трогаться с места. Алан первым выходит вперед, говорит: «Прощай отец», едва касается рукой гроба и пятится обратно к нам.

Даниэль подходит к гробу, крепко берется за край и долго смотрит на лик отца. Губы брата что-то шепчут. Доносятся обрывки фраз. Брат клянется отцу достояно править Скалистым Берегом.

Старший брат заканчивает и смотрит на нас с мамой. Я пытаюсь ее подвести к гробу, но она противится.

Даниэль идет к нам и берет маму под руку с другой стороны. Вместе мы подводим маму к отцу. Она хватается обеими руками за гроб и у нее начинают литься слезы.

Теперь я держу маму за локоть. Боюсь, что с ней может начаться истерика или упадет в обморок. Даниэль со своей стороны просит ее успокоиться.

Мама произносит: «Прощай» и начинает плакать навзрыд. Крепче беря ее под руки, мы с Даниэлем отводим ее в сторону.

Консильери дает команду гвардейцам поднести крышку гроба. Но я так и не успел попрощаться с отцом. Как в то злополучное утро, когда он уехал разгонять бунты. Не хочу допускать той же ошибки.

Бросаюсь к гробу и хватаюсь за него. Только в этот момент понимаю, что мне совершенно нечего сказать. Будь он живой, мне столько бы хотелось сказать, а сейчас, когда его нет, и в гробу лежит мертвец, мне нечего ему говорить. Это уже не отец. Это просто мертвое тело.

— Прощай. Нам будет тебя не хватать, — говорю единственное, что приходит на ум и отхожу в сторону.

Гвардейцы накрывают гроб крышкой и начинают гвоздями ее заколачивать. Я возвращаюсь к маме и беру ее под руку. Под ударами молотов мама вздрагивает. Она смогла себя взять в руки, но слезы продолжают течь из ее глаз.

Милли подходит ко мне сзади и просит помочь одеть маме черную вуаль. Мы вдвоем надеваем на голову мамы полупрозрачную темную материю.