Гибельный тупик - Дик Филип Киндред - Страница 36
- Предыдущая
- 36/52
- Следующая
И Спектовский ничего не упомянул об этом в своей «Библии»
Не в состоянии унять дрожь, Глен Белснор положил пистолет на комод, стоявший справа от него. Перед ним на полу, все еще сжимая огромный золотой меч, лежал Тони Дункельвельт. Узенькая струйка крови из его рта стекала по щеке на сотканный вручную коврик, который прикрывал пластиковый пол.
Услыхав выстрел, на крыльцо тотчас же выскочил доктор Бэббл. Склонившись над Бертом Кослером, он перевернул высохшее тело старика, осмотрел рану нанесенную мечом, затем, увидев Глена Белснора, вошел в комнату Тони. Теперь они оба глядели на лежавшее на полу тело юноши.
— Это я застрелил его, — сказал Глен Белснор.
В ушах у него до сих пор гудело от грохота, сопровождавшего выстрел. Пистолет этот был очень древним, он стрелял свинцовыми пулями и занимал особое место в коллекции всякой всячины, которую Белснор повсюду таскал за собой. Он показал рукой в сторону крыльца.
— Вы видели, что он сотворил со стариком Бертом?
— И он намеревался зарубить вас тоже? — спросил Бэббл.
— Да. — Глен Белснор вынул из кармана платок и высморкался. Руки его тряслись, и вообще чувствовал он себя чертовски гадко. Вот горе-то, — произнес он и услышал, как задрожал его голос, — Я убил фактически мальчика. Однако, Боже ты мой, он бы разделался со мною, затем с вами, затем с миссис Рокингхэм.
Сама мысль о том, что кто-нибудь мог посметь убить эту выдающуюся пожилую даму…, это более, чем что-либо еще, побудило его действовать решительно. Сам он мог бы спастись бегством; мог это сделать и Бэббл. Но не миссис Рокингхэм.
— Очевидно, — сказал Бэббл, — смерть Сюзи Смарт настолько повредила его психику, что он совсем потерял контакт с реальностью. Он, несомненно, считал себя виновником ее гибели, — Он наклонился, поднял меч. — Интересно, где это он раздобыл подобное оружие? Я никогда его не видел раньше.
— Он всегда был на грани нервного срыва, — заметил Глен Белснор. — С этими чертовыми трансами, в которые он впадал. Он, наверное, услышал голос Бога, который велел ему убить Берта.
— Он сказал что-нибудь? Перед тем, как вы его застрелили?
— «Я убил Форморазрушителя», вот что он сказал. А затем показал на тело Берта и добавил:" Видите?" Или что-то вроде этого, — Белснор пожал плечами. — Действительно, Берт был очень стар. Он был очень дряхлым стариком, Форморазрушитель уже изрядно над ним потрудился. Одному Богу известное сколько он еще бы протянул. Тони, казалось, узнал меня. Но он все равно был совершенно не в своем уме. Порол всякий вздор, а затем схватился за меч.
Какое— то время они оба молчали.
— Теперь у нас четверо покойников, — сказал Бэббл. — Не исключено, что и больше.
— Почему вы так говорите — «не исключено, что и больше»?
— Я думаю о тех, — сказал Бэббл, — кто ушел из поселка сегодня утром. О Мэгги, об этом новеньком, Расселле, о Сете и Мэри Морли.
— С ними вероятнее всего, ничего особенного не случилось. — Но теперь он уже и сам не верил собственным своим словам. — Нет, — вдруг в ужасе вскричал он. — Они, наверное, все погибли. Все семеро.
— Постарайтесь успокоиться, — произнес Бэббл. Вид у него был очень напуганный. — В этом вашем пистолете есть еще патроны?
— Да, — Глен Белснор взял пистолет, разрядил магазин и протянул патроны Бэбблу. — Вот, храните их у себя, что бы теперь не случалось, я больше не намерен стрелять ни в кого. Даже для того, чтобы спасти кого-нибудь из нас, оставшихся, или даже всех нас вместе взятых.
Он устало прошел к креслу, грузно спустился в него, как-то неуклюже вытащил сигарету и закурил.
— Будь здесь следственная комиссия, — сказал Бэббл, — я бы охотно засвидетельствовал, что Тони Дункельвельт был душевнобольным. А вот тот факт, что это именно он убил старика Берта или хотел напасть на вас, я не мог бы засвидетельствовать. Я хочу этим сказать, что я лично располагаю только вашим устным сообщением о случившемся. — Затем быстро добавил. — Но, разумеется, я вам верю.
— Не будет никакого следствия, — Белснор мог утверждать это со стопроцентной уверенностью; на сей счет у него не было ни малейших сомнений. — За исключением того, — добавил он, — что будет произведено посмертно в отношении всех нас. И результаты которого нам будут уже совершенно безразличны. — Вы ведете что-нибудь вроде журнала? — спросил Бзббл.
— Нет.
— А следовало бы.
— Да уж, — огрызнулся Белснор. — Придется. Только оставьте меня, черт побери, одного! — Свирепо рявкнул он на Бэббла, раскрасневшись от охватившего его гнева. — Вольно!
— Простите, — очень тихо промолвил Бэббл и, испуганно съежившись, повернулся к выходу.
— Вы, я и миссис Рокингхэм, — сказал Глен Белснор, — возможно, последние, кто еще остался в живых.
Он это чувствовал интуитивно. Он был в этом просто уверен.
— Наверное, нам следует пройти к ней и там оставаться, чтобы ничего с ней не случилось. — Бэббл, раболепно пригнувшись, продолжал свой путь к двери.
— Хорошо, — раздраженно произнес Белснор. — Знаете, что я собираюсь сделать? Вы оставайтесь с миссис Рокингхэм, а я хочу устроить обыск в вещах Расселла и в его ялике. Он меня очень сильно заинтересовал, с того самого первого момента, когда вы и Морли приведи его сюда вчера вечером. Он какой-то странный. У вас не сложилось такого впечатления?
— Это просто потому, что он здесь новичок.
— Я не испытывал никаких особых подозрений в отношении Бена Толлчифа. Или четы Морли. — Он рывком поднялся на ноги. — Вы знаете, что пришло мне в голову? Возможно, он подцепил не тот сигнал со спутника. Я хочу хорошенько покопаться в приемопередатчике его ялика.
Назад, к тому в чем я еще разбираюсь, подумал он. Где я себя не ощущаю столь одиноким.
Покинув Бэббла, он, не оборачиваясь, решительно направился к стоянке яликов.
Действительно, его мог привести сюда сигнал со спутника, так рассуждал Белснор, каким бы коротким ни был этот сигнал. Возможно, он был где-то неподалеку отсюда, направляясь совсем не на Дельмак-О, а просто готовясь пролететь мимо. Правда, при нем документы, свидетельствующие о переводе. Посмотрим, решил он, и начал разбирать радиоаппаратуру на борту ялика Расселла.
Пятнадцатью минутами позже его подозрения рассеялись. Приемник и передатчик были самыми стандартными, точно такие же были на борту всех остальных яликов. Расселл никак не мог подцепить сигнал со спутника с помощью такой весьма несовершенной аппаратуры, поскольку сигнал этот был похож на комариный писк. Только чувствительный приемник на Дельмаке-О мог принимать его. Расселл прибыл сюда, пользуясь автопилотом, как и все остальные. И тем же средством перемещения, что и остальные — в ялике.
Значит, с этой версией покончено, решил он.
Большая часть вещей Расселла оставалась на борту ялика? В свою комнату он успел перенести только несколько личных вещей. Большой ящик с книгами. Книги здесь были у всех. Глен Белснор лениво расшвырял книги, пытаясь засунуть руку поглубже в ящик. Один справочник по экономике за другим — так и должно быть. Микрофильмы нескольких великих классиков, включая Толкина, Милтона, Вергилия, Гомера. Была здесь и «Война и мир» Толстого. Все эти произведения — эпические, обратил внимание Белснор. Плюс книги Дос-Пассоса «США», мне всегда так хотелось прочесть все эти книги, отметил он про себя.
В книгах и кассетах Расселла ему ничего не показалось необычным, за исключением разве что…
Не было экземпляра «Библии» Спектовского.
Может быть, Расселл, подобно Мэгги Уолш, знал ее наизусть.
А может быть, и нет…
Существовала группа людей, которые не держали у себя «Библию» — не держали потому, что им не разрешалось ее читать. Их называли «страусами» и были они заключены в вольер, которым со временем стала вся территория планеты Терра. Это были люди, которые жили подобно страусам, словно засунув голову в песок. Их психика не выдержала того гигантского психологического бремени, которое взвалилось на них в эпоху эмиграции. Поскольку к тому времени все остальные планеты Солнечной Системы были перенаселены, эмиграция означала путешествие в другую звездную систему…, и вот тут-то ко многим из людей и подкрадывалась коварная космическая болезнь, выражавшаяся в страхе перед одиночеством и потерей всяческих корней.
- Предыдущая
- 36/52
- Следующая
