Академия магических риэлторов. Продай и беги (СИ) - Сапфир Ясмина - Страница 17

Младшие жили на широкую ногу: учились и работали, где хотели, имея небольшой личный доход со всего, что зарабатывало родовитое семейство. Вердис, как выяснилось — третий сын, поэтому занятие выбирал по сердцу. И жениться имел право на любой женщине.

Оксану эти новости очень вдохновили.

Лат тоже немного рассказал о себе.

Он происходил из рода деттарлов — принцев расы фетов. Всего у сородичей Лата существовало четыре династии и правили они по очереди. Причем, народ имел право сменить короля по своему желанию, если объявлял ему своеобразный импичмент — вартагу. Для этого требовалось 78 процентов голосов фетов от данных переписи. Выборы происходили анонимно, но магически. Колдуны расы фетов собирали информацию у тех, кто выказал им доверие в виде энергетически зашифрованных посланий и анонимно отправляли Большому совету, куда входили члены уважаемых кланов. Не обязательно благородных — отличиться могли и простолюдины, не маги. Например, пожарные спасли огромное количество людей. Того, кто проявил себя лучше всех, вполне могли выдвинуть в Большой совет.

Это момент мне даже понравился. По всему выходило, что Совет не подыгрывал королям и не подчинялся. Лоббировал интересы разных сословий, а не только благородного. Наверное, поэтому, у фетов никто не бедствовал, не голодал и не жил где придется. В отличие от моей родной России, где каждый депутат, президент и все его помощники заботились о благоденствии… Своем, естественно. Принцип: если не любишь себя, то как полюбишь других, действовал как-то уж очень ограничено. Себя власти любили страстно и необузданно, народ любили также, но в противоположном смысле этого слова. Правительство имело дома, миллиарды, шикарную жизнь и… народ… Тоже в нехорошем смысле этого слова…

Когда мы с Оксаной познакомились с политикой и культурой зерталов и фетов, приятельница хитро прищурилась и спросила у Лата:

— А как вы женитесь? To есть как выбираете себе пару?

***

Фет сверкнул белозубой улыбкой, и, естественно, ответил в мою сторону:

— У нас нет четких правил. Обычно мы чувствуем свою половинку. Это скорее, как желание… ммм… постоянно быть рядом, узнать о ней все, потакать и поддерживать…

Я поневоле ощущала, как мурашки бегут по телу, лицо фета внезапно залилось краской, губы стали ярче и чуть припухли. Он слегка наклонился в мою сторону и закончил гораздо тише, почти интимно:

— Мы, в основном, однолюбы… Хотя всякое встречается. Но все равно — любовь для фета одна. Увлечения… их может быть и несколько.

И Лат замолчал…

В комнате воцарилось звенящее беззвучие. Словно кто-то дернул гитарные струны и все ждут, когда стихнет музыка. Лат смотрел на меня, не смаргивая, облизывал губы и тяжело дышал. Оксана с Вердисом сидели приобнявшись и словно не замечали неловкости ситуации.

Наконец, приятельница пришла на помощь:

— To есть вам все равно какой расы избранница?

— Я слышал, что феты создавали семьи даже с зерталами… — поделился Лат.

Вердис усмехнулся.

— Я тоже об этом слышал. Вы только ниссов чураетесь. Боитесь разориться на средствах для эпиляции?

Смех разрядил обстановку. Лат вернулся на место, а Оксана внезапно спросила:

— А если женщина не отвечает фету взаимностью? Что дальше? Ищите другую?

Лат чуть нахмурился, отмахнулся и ответил куда-то в сторону:

— Обычно добиваемся до последнего.

— А если ну это… ни в какую? Женщина упрямая как сто ослов? — Оксана недвусмысленно метнула в меня взгляд. Но я сделала вид, будто ничего не заметила. Вердис понял и многозначительно усмехнулся. Лат тоже поймал намек. Посмотрел так, что отвести глаза казалось немыслимым.

— Иногда у нас с женщиной возникает особенная связь — родство энергетики, аур, магии… Тогда замену мы не находим…

Я ощутила тепло, даже жар — он подленько так расползался по телу от одного лишь взгляда фета. Лат дернулся — и его рука накрыла мои пальцы. Боже! Какой он горячий… Ладонь Лата нагревалась как печка, окутывала руку непривычным теплом. Чужим и одновременно почему-то желанным.

Хотелось чего-то еще… Объятий — не робких и юношеских, а сильных, мужских, настоящих… Возможно даже и большего…

В голове затуманилось, романтичные мысли закрутились роем бабочек, стало знойно и томно.

Лат слегка придвинулся, губы его приоткрылись, а голубые глаза заполнили весь мир. От фета пахло зелеными яблоками, спелыми дынями и чем-то еще, едва уловимым… Нет, это был не шампунь — естественный запах тела. Я забыла, что где-то рядом Оксана и ее синий ухажер-великан. Видела только лицо Лата, чувствовала на щеках сбивчивое дыхание и в голову лезли всяческие глупости…

О том, что моя квартира рядом. Мы можем уединиться, целоваться взасос сколько влезет а потом… потом… как пойдет…

***

Фет запыхтел подобно самовару, чуть наклонился, но не коснулся. Похоже, ожидал ответного шага… И вот это меня резко отрезвило.

Уверенный в своих чувствах мужчина не станет тянуть, рассчитывать на женщину — возьмет то, что нравится. Раз мнется — значит сомневается. Хочет, чтобы сама выказала симпатию. А потом скажет: «Ну что ты, дорогая! Ты же сама напрашивалась! Я не причем. Я просто дал тебе то, о чем мечтала… Надо и других осчастливить… Вон сколько девушек неприкаянно по мне вздыхают. Не бросать же бедняжек в горе и забвении…»

Черт! Надо срочно брать себя в руки. Не покупаться на эту муру с родством магии, ауры… Очнись, Эйли, не зевай! Если бы тебя окучивал земной мужчина, то сказал бы: родство душ и тел… Это же все так — сверкающие конфетти флирта с красивым парнем. Осыплются на землю, а через пару дней превратятся в грязные истоптанные бумажки.

Не верю я в эти сказочки про редкое родство аур и прочую дребедень. Не мое это.

Я высвободила ладонь из-под пальцев Лата. Он посмотрел обиженным щеночком. Вот так и надо дурить головы девушкам. Хорошо, что я женщина — взрослая и опытная. На такие финты не попадаюсь — дешево.

Если мужчина убежден в своих чувствах, ни медлить, ни раздумывать он не станет. Лат продолжал смотреть так, словно получил пощечину. Я сделала вид, что не заметила. Встала и сообщила честной компании:

— Устала. Пойду на боковую. Завтра у нас снова Наина, надо морально подготовиться и найти черные очки против лазерных взглядов. Потом занятия по аурной защите, теории возникновения аномальных зданий. И сразу две пары по их идентификации. Расписание составляли явно с пристрастием. С желанием вначале подкосить нас морально, затем испытать терпение на прочность и под конец — истощить энергетически.

Лат вздохнул и обреченно ответил:

— Отдыхай. Только не забудь, что завтра у нас новое задание. Сразу после всех твоих истощающих занятий.

— Завтра? — вскрикнула Оксана.

— Новое? — удивилась я.

Обычно нас отправляли на практику не чаще пары раз в неделю. А тут — третий раз за три дня. Не слишком ли? Не иначе как Стресс на ножках с Пейгралом подсуетились!

Последний любил говаривать: «Если вам кажется, что второе дыхание уже закончилось, вы просто еще не знаете моих методов. Я открываю у студентов и третье, и четвертое… Главное, чтобы не сбежали в результате моей мотивации. Скорость у них развивается тоже нешуточная».

Я скрылась в комнате, спиной ощущая взгляд Лата и почему-то снова и снова возвращаясь мыслями к пресловутому «родству аур и магии». Надо же такое выдумать… Вот только я вдруг поймала себя на мысли, что испытываю де жавю. Я где-то уже слышала о таком явлении у фетов… Стоп! Неужели все правда? Тогда почему он остановился? Почему не поцеловал меня?

***

Я ведь почти ощущала губы Лата. Запах зеленых яблок и дыни окутывал… а нотка… корицы — ну, конечно же! — это была корица — придавала им больше пикантности.

Я разделась, накинула ночную сорочку — фланелевую, с умильными кошачьими мордочками, о какой мечтала еще на Земле — и юркнула под одеяло.

Теплое, шерстяное, с разводами синего и голубого, оно всегда настраивало на крепкий сон. Свет погас — светильники обнаружили, что владелица в постели — и отключились. Внезапно пришла мысль, которая не посещала еще ни разу с момента поселения в Академии… Так… а вот если бы мы с Латом… ну того… занялись любовью… Светильники включились бы или нет?