Навь. Книга 3 (СИ) - Юллем Евгений - Страница 47

— Ничего, не развалишься.

Не развалился, но рассказывать Кресиславу с Козьмой пришлось столько, что закончили мы далеко за полночь. Пришлось остаться у деда до утра в гостевой комнате. Волхвов особо заинтересовали «Янычары» Анджея-Герры.

— Как бы ты оценил их с нашей точки зрения?

Я задумался, вспоминая все нюансы поведения и виденной мной демонстрации их возможностей.

— Это другая школа, однозначно. Причем не на русском языческом ведовстве, на другой основе.

— Синтетика, — кивнул Кресислав. — По тому, что ты рассказываешь, это больше похоже на Cultus Deorum с вкраплениями древнегерманского язычества и восточных практик. Что, в принципе, неудивительно. Не имея стройной системы подготовки и учителей, он извлек из загашников старые системы, из записей тех, кого инквизиторы успешно поджарили на костре. Ну или недожарили. Им тоже нужны были экзорцисты и ассасины с нестандартной подготовкой.

— Ребята серьезные, — кивнул я.

— Как думаешь, один на один справился бы?

— Один на один — да, с двумя сразу — вряд ли.

— Вот в этом-то все и дело. Пока они были на вашей стороне — все нормально. Но если нет… Ты в курсе, что они устроили во Франкфурте после вашего отъезда?

— Да так, отец мельком упомянул про какую-то заваруху.

— Ну заваруха — это очень скромно сказано. Твои временные союзники проредили ГСГ-9, которую вывели на них наши британские в кавычках друзья. Из них погиб один, прихватив с собой две пятерки спецназа, другие трое ушли и порешили по пути десятки как полицейских, так и гражданских. Без всяких рефлексий, походя, — Козьма покачал головой. — А вот то, что с ними придется столкнуться — это однозначно. Престол все-таки исконный враг России и ее веры. Надо бы предупредить нашу церковь, а, Кресислав?

— Предупрежу, — кивнул тот головой. — Завтра же позвоню и попрошу аудиенции у Высокопреосвященнейшего Владыки. Пусть знает, что нам противостоит. Хотя у него и есть своя служба безопасности, но это знание лишним не будет.

— Не будет, — подтвердил Козьма.

— Ну а ты, Александр, будь теперь особенно осторожен. А то есть такая привычка у агентов — расслабляться, оказавшись на своей территории. Завтра же продолжим твое обучение. Заодно и покажешь, как ты вырос в мастерстве за все это время, — лукаво подмигнул мне Кресислав.

Я мысленно застонал. Ну не дают покоя, я отдохнуть хочу! Ото всего и от всех вас тоже, без обид, подумал я.

— А ты думал? — Козьма заметил непереводимую мимикой игру слов на моем лице. — Никто тебе не обещал, что будет легко, сам помнишь. Так что сейчас — спать, а завтра с утра…

Запах паленой резины, выхлопных газов и бензина был непередаваем, особенно если включить в него запах нагретого асфальта автодрома. Я отстегнул крепления шлема, и сняв его, встряхнул головой. Потом подал его инструктору, и подтянувшись рукой за трубу безопасности, вылез из багги. Да, пичалька. Нас, как малолетних, не допустили ни до мотоциклов, ни до нормальных родстеров — только карты или багги на автодроме, без бездорожья.

Рядом выдез Вильчицкий, на ходу приглаживая пятерней взмокшую под шлемом шевелюру. Я усмехнулся. Куда уж вам, пацанва… Короче, в гонке я сделал всех. И дело не в реакции пилота «Формулы-1», а намного проще — работа на ускорении, когда даже езда на машине превращается в неспешное толкание тачки. Правда, были и эксцессы — не обладавшие таким же искусством водители, думаю, соберутся мне набить морду. Это я мог на такой скорости разминуться с чужой машиной на дистанции в сантиметр, для других мои маневры заставляли шевелиться волосы.

— Пойдем отсюда, — бросил я Вильчицкому, косясь на подозрительно злобную компанию других водителей. — И быстрее.

— Что, испугался? — хохотнул Ян.

— Да нет, вот только они об этом не знают. И лучше бы им не узнать.

— Это точно, — сказал Вильчицкий. Он видел меня в паре стычек, и представлял себе, на что я способен. — Пойдем.

Когда через пянадцать минут мы вышли наружу, нас уже ожидали наши девчонки — Елизавета и Сашенька. Они как раз успели, с визгом и азартом отмотав пару заездов, привести себя в порядок

— Ну что, куда пойдем? — Елизавета подхватила меня за руку.

— Ммм, может, в «Василек»? — с невинным видом спросил я, и тут же получил кулачком в бок, на что и рассчитывал. «Василек» было кафе-мороженым, куда ходила мелкота и мамаши с детьми. И уж естественно нам, как считали они, почти взрослым — о чем я про себя посмеивался с высоты прожитых лет — туда было не комильфо.

— Граф, я с вами больше не дружу! — заявила, надув губки, Елизавета. — Вы… вы хам и невежа, вот!

Я заржал.

— Ну туда мы тоже не пойдем, — я глянул в сторону распивочной, на которой было написано «4 колеса». Вот так просто, банальненько и безвкусненько. — Предлагайте, княжна!

— Ну… — она закатила глаза, видимо перебирая в уме названия самых злачных мест.

— Да поехали в «Доминик»! — не утерпел Ян. — Хорошее местечко…

— И куда это вы собрались? — раздался сзади голос.

Я обернулся. Ну точно, трое из тех, что были на автодроме. Лет по шестнадцать, одетые по-простецки, видно было, что ребята знакомы и с гаечным ключом и битой.

— Не понял? — сказал я.

— А что ты не понял, утырок? — один из них, видимо главный, шагнул ко мне, и схватил рукой за воротник. — Оставляете ваших кисок и валите отсюда, роняя кал. А мы уж найдем, куда пойти.

Двое оставшихся загоготали, аж с похрюкиваньем. Ну, сами напросились. Я быстрым движением сломал ему руку в двух местах и зарядил ему коленом по яйцам так, что теперь киски для него перейдут в разряд платонических. Двое других оторопели на мгновение, глядя, как их товарищ оседает надломленной куклой на землю, один потянул из кармана нож…

Ну это уже хамство. А я просто отрывался, надоело вести себя прилично. Его же нож вошел ему в бедро, и он с воем попытался схватиться за ногу переломанными кистями рук. Третий, поняв, что что-то пошло не так, развернулся, и попытался было дать деру, но я сбил его в спину ногой в прыжке, и приземлившись на него, поломал ему еще и ключицу. Финита ля трагедия.

— Ну а вы что встали? — сказал я своим опешившим спутникам. — Давайте отсюда быстрее, сейчас поцы заявятся, а вас тут быть не должно. Ну!

Ян потащил озиравшихся на меня девушек под руку. Я достал из кармана телефон — лучше сдаться самому.

Как и ожидалось, меня даже не посадили в обезьянник, услышав мою фамилию. Старший примчался злой и взмыленный лично — вот это был цирк! Я угорал над околоточными, стоящими во фрунт и рапортующими самому Главному, который лишь мельком глянул на меня, и прошел в кабинет к начальнику околотка. Через минуту красный и взмыленный городовой выскочил вслед за папА и быстрым жестом показал, чтобы меня отпустили.

Мы прошли со Старшим к его машине.

— Садись, — жестко сказал папА.

Я молча повиновался, юркнув на заднее сиденье. Старший подсел ко мне, сделал жест водителю и поднял стекло, отделяющее салон.

— Ты что без фокусов не можешь жить? Ну рассказывай.

Я кратко изложил ему историю

— Ну здесь ты прав. Никогда друзей и женщин не бросают. Тем более, что как крыша работаю я.

— Что, все забыто, как и положено знатным?

— Даже на это и не рассчитывай, ты меня знаешь, — усмехнулся Старший. — Самооборона, пресечение попытки вооруженного грабежа. Тем более твои противники хорошо известны в околотке, на них кроме хулиганки еще много чего висит. Да и ножичек у одного приметный, одна жертва грабежа опознала, как и его самого, он уже не в первый раз оказывается этим занимается. Так что ты исполнил свой гражданский долг, поздравляю. Только немного перестарался.

— В смысле?

— Один остался кастратом, оба с открытыми переломами конечностей, еще один с закрытой ЧМТ в реанимации. Но превышение пределов необходимой самообороны тебе не пришьют. Да и любой судья, посмотрев на трех шестнадцатилетних лбов и бедного несчастного тринадцатилетку, сделает соответствующие выводы.