Навь. Книга 3 (СИ) - Юллем Евгений - Страница 15

Я со стоном привстал в сидячее положение, с ненавистью посмотрев на «Государя» — манекен, который изображал охраняемое лицо. Черт его знает, возможен ли такой близкий контакт, и кто подпустит киллера на такую дистанцию? Обычно всегда дело ограничивалось дистанцией огневого контакта, чтобы допустить злодея до тела — таких охранников не бывает, их раньше выкидывают за профнепригодность.

Ну что же, продолжим…

А вот после обеда перед занятием с Кресиславом мне преподнесли сюрприз.

— Как ты относишься к поездке в Азию?

Сказать, что у меня упала челюсть — ничего не сказать.

— В какую Азию? Азии бывают разные.

— Конкретно — в Сиам.

— Это Тайланд что-ли?

Волхвы переглянулись.

— Тьфу ты, забыл, что здесь он и остался Сиамом. А что, неплохое местечко, особенно Паттайя. Только членодевки одолевают.

Волхвы снова переглянулись.

— Мы, видимо, говорим о разных странах, — сказал Кресислав. — Ты говоришь о какой-то Паттайе, такого города в нашей реальности нет.

Вот те раз! Меня так и подмывало приколоться над Кресиславом, спросить — «ну хоть членодевки-то есть?», но героическим усилием воли я сдержался.

— И что мне там делать, кроме похода мимо борделей и баров, куда меня не пустят в силу нежного возраста?

— А вот это уже определю я, — раздался сзади меня до боли знакомый голос. Старший? Откуда он здесь?

— Меня что, без меня женили? — спросил я, обращаясь к несвятой, мать их, троице.

— Примерно так, — папа сел в кресло и закинул ногу на ногу. — Расскажи ему, Козьма.

И Козьма рассказал. О странном китайце, о западке, о гворе и прочих вещах, которые я изучал только по книгам под руководством Кресислава.

— И вот тут выясняется, что след ведет в Бангкок, — резюмировал папА.

Понятно. Решил я — и значит кому-то быть битым. Вопросов типа «почему я?» лучше было не задавать.

— Твоя миссия — поехать туристом в Бангкок, встретиться там с нашим резидентом и забрать у него материалы.

— Да что за дичь? — не удержался я. — Одинокий малолетний турист едет в азиатскую страну, к работе в которой его не готовили, встречается с главой посольской резидентуры, забирает у него документы, которые легко могут быть переданы дипломатической почтой? Уж больно смахивает на подставу, и, если бы я не был твоим сыном, так бы и решил.

— Операция черная, — ответил папА. — Дело очень деликатное, а диппочта может случайно пропасть на нашем конце, есть уже подозрения.

— Ну так вычислите крота у себя.

— Ты меня будешь учить, как мне работать? — усмехнулся папА.

Я прикусил язык. Нет, не буду.

— Эта информация важна для нас, — вступил в разговор Кресислав. — Для всех нас. И для Империи тоже. Но никто из нас не может выехать на место или незаметно вступить в контакт с резидентом. А те, кто могут…

— …тем не доверяю я, — закончил фразу Старший. — Тебе этого достаточно? Мне-то ты доверяешь?

— Да, — буркнул я. — Только вот я там никогда не был, а готовить меня твои специалисты явно не будут, сам сказал про доверие.

— Я подготовлю, — сказал Козьма. — Правда, мои данные устарели лет на двадцать…

Спасибо, блин. За двадцать лет в любом азиатском городе может поменяться все, эти спешат жить и делать, как муравьи.

— Все равно ты поедешь якобы туристом, поэтому по идее некоторые вещи всегда можно списать на незнание. Путевка уже у меня на столе.

— С Елизаветой хоть можно попрощаться?

— Даже нужно.

— Ну хоть за это спасибо…

— Пожалуйста. Ну что, Козьма, он на сегодня твой, — и папА, встав с кресла, кинул на меня взгляд, перед тем как так же уйти, как и появился. Не понравился мне его взгляд, не понравился. Явно что-то не договаривает. Ну, впрочем, не впервой.

В Пешаваре было тепло. Солнышко грело бурую траву по краям дороги, ветер крутил пыльные смерчики на пустырях. После того, как правительство на деньги крупных международных фондов возвело инновационные центры на месте бывших трущоб, ситуация с жильем кардинально изменилась. Теперь все относительно богатые и успешные жили за колючей проволокой в озелененных районах под защитой армии, а нищие и скатившиеся в окончательное варварство осколки племен ютились по бесконечным трущобам. Сколько денег было разворовано во время строительства «Азиатских чудес света» — история умалчивает.

Беглецы из Российской Империи осели неподалеку от пояса безопасности. Как объяснили проводники, именно в этом квартале благодаря пуштунской диаспоре, относительно спокойно. Днем на улицах не грабят, по ночам с легкостью пристрелят любого незваного гостя. Вряд ли даже у всеведущей русской службы безопасности найдутся среди местных осведомители. Если же перебраться в заново перестроенные цивилизованные районы, то легко можно проснуться утром с перерезанной глоткой. Столица провинции вмещает в себя больше десяти миллионов человек, а выгодное территориальное расположение до сих пор позволяют городу считаться местным торговым и транспортным центром. Второй в стране по загруженности аэропорт, множество представительств компаний со всего мира и как следствие, черт ногу сломит в переплетении шпионских сетей. Зачастую даже те или иные жулики не знают, на кого сегодня они работают: то ли на своих правителей, то ли на чью-нибудь корпоративную службу. Поэтому в трущобах — оно как-то спокойнее. Предсказуемее. Главное — плати, а безопасность тебе обеспечат.

Через неделю после переезда удалось худо-бедно отладить быт, решить основные вопросы, получить снова доступ к выведенным на зарубежные счета средствам. Теперь вечерами костяк заговорщиков обсуждал новости из Империи и пытался строить планы на будущее.

Оказалось, что попытка поднять волну «народного гнева притесняемых и обиженных» провалилась. За пару дней проплаченным журналистам власти объяснили политику партии, после чего даже за очень большие деньги никто не хотел класть голову на плаху жесткой и мгновенной расправы. Черт с ним, с карьерой, запросто можно было и срок схлопотать. Потому что на основных фигурантов нашлось неожиданно много неудобного компромата, большая часть которого трактовалась вполне однозначно. И по итогам обычно медлительный и осторожный монарх приказал навести порядок по всей строгости, не щадя чужих мозолей. А в медийном пространстве пошли новостные обзоры, в которых вскрывали и случаи рабства на сельхоз-плантациях, и криминальные схемы ухода от налогов, и прямую смычку с криминалом и различного рода анархистами. Учитывая, что фрондирующих «рэвольюционэ» в стране не любили, то подобного рода связи торпедировали любые попытки оправдаться сказками про «светлое будущее».

И по итогам анализа всего комплекса собранной информации главы беглых кланов должны были принять решение: что дальше делать, братцы. Потому как сидеть на части припрятанных капиталов можно еще лет двадцать, но реальная власть из рук уже вырвана и вряд ли ее отдадут обратно с извинениями за бесчинства сатрапов и душителей свободы. Мало того, еще полгодика пройдет, внутри страны порядок окончательно наведут и тот же Драбицын пошлет неприметных ребят в гости. Потому что никто не забыт и ничто не забыто. А преступления против императора срока давности не имеют. Вот и будешь прятаться по углам и от каждой тени шарахаться.

— Что делать будем? Надежда на индульгенцию от императора не сработала. Похоже, кое-кто слишком близко к сердцу принял некоторые вскрытые художества.

За столом сидели Селезнев, Бахметов, Ропотов и Воронин. Самые крупные фигуры, которые предпочитали прочей мелочи отдавать приказы, а не играть в демократию и изображать «ваше мнение очень важно для нас». Остальных игроков второго эшелона успели переловить до того, как они выбрались за границу. Теперь этой четверке нужно было решить — как быть дальше.

— Делать? А у нас есть выбор?

Невысокий Воронин в своей мятой рубахе больше походил на батрака с его же плантаций. Но умный и жестокий торгаш прогрыз себе дорогу наверх, превратив за счет беспощадной эксплуатации доставшее в наследстве убыточное хозяйство в огромную торговую империю. И сбрасывать со счетов его кабанью упрямость и целеустремленное движение к намеченной цели — это часто была последняя ошибка раздавленных конкурентов.