На Забайкальском фронте
(Документальные повести, очерки) - Котенев Алексей Яковлевич - Страница 26

Через час по высоте снова ударили орудия. После артподготовки рота ринулась в атаку. На полпути вражеский пулемет прижал ее к земле. И тут над окопами поднялась коренастая фигура парторга роты лейтенанта Сидельникова:

— Коммунисты, за мной!

Семь человек устремились за парторгом. А за ними ринулась вся рота. Высота была взята.

Рассказав этот боевой эпизод из фронтовой биографии полка, в котором он воевал, командир роты капитан Колмыков немного помолчал и, взглянув на парторга своей роты сержанта Иннокентия Баторова, сказал:

— А теперь перед нами другая высота, учебная. — Капитан начертил на блокнотном листке крутую пирамиду и поставил на вершине жирную цифру 5. Пониже — 4, а еще ниже — 3.— Мы с вами находимся где-то на этой параллели. — Он ткнул карандашом в четверку. — Не очень-то многого достигли…

— Да и то не все здесь стоим, — упавшим голосом добавил парторг. — Почивалов, к примеру, на тройке сидит, а Шевченко с Бароном у подножия на двойке обосновались и покуривают. Позор, да и только.

— Конечно, позор. Да разве можно допускать такое безобразие? — горячо заговорил командир роты. — Ведь автомат, как и пулемет, в умелых руках неприступен для пехоты врага. Сколько песен спето о лихих пулеметных тачанках! Сложат песни и про автоматчиков. Жаль, вот дела у нас не клеятся. Бродим мы на скатах учебной высоты. А бросить клич: «Коммунисты, за мной!» — не хватает смелости.

— Сил у нас маловато — всего три коммуниста, — посетовал парторг.

— Согласен. Лучше было бы, если б их было тридцать три. Но и три коммуниста — это большая сила. Знаете ли вы, что в гражданскую войну три коммуниста, засланные во вражеский полк, поднимали его на врагов революции! Знаете ли вы, что три коммуниста в моем родном огромном селе провели сплошную коллективизацию! Да три коммуниста — эта такая сила, которая не только роту — весь гарнизон сможет поднять!

Они начали толковать о том, как охватить партийным влиянием всю роту, как проникнуть к сердцу каждого бойца. Прежде всего надо сколотить вокруг себя актив. Только с его помощью можно утроить свои силы, дойти до каждого бойца.

Парторг роты Иннокентий Баторов начал с секретаря комсомольской организации Медведева. Научил его планировать комсомольскую работу, подбирать интересные поручения. Вскоре командир роты стал замечать, что коммунисты с помощью актива стали все больше и больше влиять на бойцов, все настойчивее готовить их к штурму высоты по имени Учебная.

Вот закончился учебный день. Вычищены и поставлены в пирамиды автоматы. Вокруг стола для чистки оружия сгрудились десантники. В центре парторг Иннокентий Баторов с автоматом в руках.

— Умная голова придумала эту машину! — говорит он, поблескивая черными задорными глазами. — Тут тебе и винтовка, тут тебе и пулемет. А про пулемет что сказано? Пулемет в умелых руках неприступен для пехоты врага. Значит, и автомат неприступен. Только вот нужны умелые руки. Где их взять? Давайте поищем. Засекайте время!

Баторов надвинул на глаза шапку и начал вслепую разбирать и собирать автомат. Руки его работали быстро и четко. Секундная стрелка не успела обойти круг циферблата, а детали автомата уже разложены на столе. Еще несколько секунд — и автомат собран. Когда щелкнула последняя часть, встав на свое место, послышался восторженный шум:

— Вот это виртуоз!

— Дает дрозда!

— Циркач, да и только!

Баторов снял шапку и, оглядев десантников, сказал серьезно:

— Это дело нам не для цирка надо. Вы же знаете — воевать придется и ночью. А вдруг задержка какая — песок попал в магазин, патрон заклинило? Лампу будешь зажигать? Или ждать, пока солнышко взойдет?

У стола поднялся спор, а потом начались состязания, кто быстрее разберет и соберет автомат с закрытыми глазами, кто покажет рекордное время. В состязаниях участвовали далеко не все десантники. Боец Шевченко забился в угол землянки и хотел там спокойно отсидеться.

— А вы что же, струсили? — спросил его автоматчик Танков. — В кусты спрятались? Между прочим, я отлично знаю, почему вам не хватает времени на заряжание и прицеливание.

— Почему?

— Ваша ошибка в том, что вы рано погнались за скоростями и второпях выработали неправильные приемы. Лишних движений у вас много, последовательность страдает.

— И что же теперь мне делать? — полюбопытствовал Шевченко.

— Надо начинать все сначала, тренироваться в медленном темпе. А потом постепенно наращивать скорость. Вот тогда сумеете догнать Баторова. Может быть, и перегоните его.

В это время агитатор Костин беседовал со своим отстающим дружком Почиваловым.

— Говорят, Фома неверующий в людей не верил. А ты еще хуже Фомы: в себя не веришь. Ну почему ты внушил себе, что из тебя не выйдет отличного стрелка? Почему? Из Исаева вышел. А ты что, из другого теста слеплен, или руки у тебя не тем концом приделаны? Какая разница между вами? В чем тут соль? А дело именно в соли. У Исаева она выступает на гимнастерке, а у тебя что-то не видно.

Однажды вечером командир роты пригласил Иннокентия Баторова к себе в землянку, и они заговорили о том, что уже сделано и что еще предстоит сделать.

— Дела у нас пошли веселее, — отметил ротный. — Но, на мой взгляд, у нас есть один очень существенный недостаток: все бойцы у нас, можно сказать, на одном счету — и отличник, и отстающий. Всем равная честь. Уж очень малая дистанция у нас, скажем, между отличником Танковым и нарушителем дисциплины Бароном. А ведь такое дело может привести к застою. Тишь да гладь — все мы одинаковые…

— Почему? — недоуменно пожал плечами Баторов. — Все знают, что Танков лучше Барона.

— Надо резче подчеркивать разницу между ними. Командир отделения просто замучился с Бароном. Но про это знают лишь бойцы одного отделения. Или взять Танкова. Он гордость всей нашей роты. Но сказали ли мы об этом громко, в полный голос? Нет, не сказали. Жалеем хорошие слова.

— Видно, стесняемся одних обидеть, других возвысить.

— Вот именно, стесняемся. А на фронте каждый получает все, что заслужил. Помните, я вам рассказывал про коммуниста Демина, который взорвал дот? О его подвиге сразу узнал весь полк, мигом полетела листовка-молния во все окопы: «Слава Демину! Берите пример с Демина!» Потом его и к награде представили.

Через неделю в роте состоялось открытое комсомольское собрание. Прошло оно очень живо, интересно. Комсомольцы так пропесочили Барона, что с него, говорят, сошло семь потов. Досталось и Почивалову, и еще кое-кому.

А через неделю в роте состоялся вечер чествования отличника боевой и политической подготовки Николая Танкова. На стол постелили красную скатерть. На стену повесили лозунг: «Выполняй присягу так, как выполняет ее отличник Николай Танков!». Редактор ротной стенной газеты Василий Холодулькин выпустил специальный номер газеты. Посредине нарисовал учебную высоту, на вершине цифру 5, а над ней приклеил фотокарточку Танкова. В самом низу, у подножия высоты, сидели на двойке и покуривали Барон и Почивалов.

На вечере выступили многие: командир взвода, командир отделения, восемь автоматчиков. А потом командир роты зачитал письмо, которое написал родителям отличника. В нем он благодарил отца и мать за хорошее воспитание сына.

Слово взял парторг роты Иннокентий Баторов, пожал отличнику руку, поздравил его с успехом и, глянув на стенную газету, сказал с веселой улыбкой:

— Дорогой друг! Вы у нас первый боец, вышедший на вершину учебной высоты. Это очень хорошо! Но не скучно ли вам одному там сидеть? Кругом ветер гуляет да птицы летают, поговорить не с кем. Надо хорошенько закрепиться, чтобы ветром не сдуло. Только одному там не удержаться. Говорят: один в поле не воин. Один даже на высоте — не воин. Надо, чтобы на вершину взобралась вся рота. Покажите бойцам все тропинки, по которым шли, покажите, как преодолевали все препятствия, которые встречались на пути. Будьте добрым на слово, щедрым на совет. Это поможет и другим достигнуть высоких рубежей. И еще одно пожелание. Теперь вы у нас не просто автоматчик. Вы — наш ориентир. Стойте, не сгибаясь: ведь на вас равняется вся рота!