Альбинос - Левицкий Андрей - Страница 22

Нам повезло – эвакуатор упал в одну из заводей на дне ущелья. Я выпрямился, помог встать Ладе. Вода, проникая внутрь сквозь трещину, уже дошла до колен. Когда мы встали, корзина сильно накренилась – теплая волна хлынула через борт.

Схватив Ладу за руку, я оттолкнулся ногами и нырнул. Теперь главным для нас было отплыть подальше до того, как гетманы очутятся здесь.

Вокруг клубился пар, громко клокотали гейзеры.

– Нож потерял. Ты как? – Я шагнул на каменистый берег, и Лада выбралась следом. Закашлялась, отвернулась от меня.

Пытаясь сообразить, откуда мы прилетели в ущелье и где завод, я осмотрелся. Ни склона, ни неба, ни даже темной полоски нижнего моста над головой – ничего не видно. Что теперь делать? Надо найти дорогу, ведущую на равнину, через которую пролегло Инкерманское ущелье, и валить отсюда.

Я стащил рубаху, выжал. Лада кашляла, встав спиной ко мне. Платок она утопила, рубашка прилипла к телу, косы расплелись. Девушка напоминала мокрую, несчастную гонзу, только что выбравшуюся на берег из бурной горной речки.

– В какой стороне завод?

Вместо ответа она икнула и помотала головой.

Слева долетело взрыкивание мотора, и туман на мгновение озарился светом. Наверное, грузовик выехал из пещеры, где измельчают породу. Или, наоборот, вернулся в нее.

– Как быстро гетманы будут здесь? Подъемник может спуститься на дно ущелья?

– Не знаю, – она снова икнула. – Никогда не была внизу.

Через голову я надел рубаху.

– Выжми одежду и догоняй. Только побыстрее.

Вскоре я очутился перед длинным каменным выступом в человеческий рост, который перпендикулярно шел от склона. Залез на него, лег и осторожно выглянул. Туман впереди был не очень плотным, я увидел усыпанную гравием площадку. В отвесном склоне слева темнел вход пещеры, его охраняли два гетмана с берданками. Они зажали приклады под мышками, положив оружие на локтевые сгибы, один курил трубку.

Нарастающий гул мотора донесся из пещеры. За спиной раздалось:

– Марк!

Жестом я заставил замолчать идущую вдоль берега заводи Ладу. Взял лежащий рядом камень, затаив дыхание, снова приподнял голову.

Гетманы стояли в прежних позах, только курильщик теперь выбивал трубку о скалу.

Из пещеры выкатил грузовик, повернул у самой воды и поехал прочь, покачиваясь на камнях. Необычная машина: кабина спереди плоская, будто обрубленная, за ней торчит труба, пышущая белым паром, задняя стенка сильно скошена вовнутрь, борта из рифленого железа. Высокие, где-то мне по грудь, колеса – по четыре с каждой стороны.

Я сполз с выступа.

– Что там? – шепотом спросила Лада, останавливаясь рядом.

– Пещера, откуда породу берут.

– И что мы будем делать?

Я подбросил камень на ладони.

– Перелезь и сядь под этим выступом с той стороны. Притворись, что тебе плохо.

– Это зачем? – удивилась она.

– Надо вырубить охранников. А как еще? У меня нет оружия.

Она молча полезла наверх, и я последовал за ней. Улегшись на выступе, Лада стала рассматривать гетманов.

– У них ружья.

– Да. Но в тебя они стрелять не станут. Послушай…

Я взял ее за плечи и, когда девушка повернула голову, притянул ближе к себе.

– Почему ты мне помогаешь? – шепотом спросил я, почти касаясь губами ее лба.

– Ты же слышал: гетманы решили, что я предательница, – прошептала в ответ Лада. – Меня убьют, если…

Я покачал головой.

– Сразу стрелять не станут, а потом ты можешь все объяснить Раде. Хотя бы попытаться. Но помогая мне дальше, ты ставишь себя в положение, когда убедительно объяснить что-то становится все сложнее. Так почему?

Она оттолкнула меня и, закусив губу, стала сползать с выступа.

Я забрал у Лады берданку и сунул ей чекмень, который снял с оглушенного гетмана.

– Отдай! – От злости она топнула ногой, будто рассерженный ребенок.

И опустилась на гравий, схватившись за раненую ступню.

– Одевайся, – бросил я, стаскивая шаровары с охранника, которого, спрыгнув с каменного уступа, вырубил ударом в затылок. Другой мог выстрелить в меня – он успел отскочить, вскинув ружье. Но забыл про девушку. Лада стукнула его камнем в висок, и гетман свалился ничком в двух шагах от выступа.

Кинув ей шаровары, я крикнул: «Торопись!» – и принялся за сапоги гетмана, поглядывая на вход в пещеру.

Вдалеке рокотали тракторы, слышалось низкое гудение экскаватора. Я поставил сапоги перед Ладой. Она уже натянула шаровары и теперь застегивала чекмень.

– Их одежда неприятно пахнет! – Девушка брезгливо поглядела на сапоги. – А они мне велики.

– Тогда ходи голой.

Нахлобучив ей на голову тюрбан гетмана, я шагнул к тому, который лежал ничком. Когда перевернул его, раздался слабый стон. Лицо охранника было в крови.

Переодевшись, начал связывать их. Из пещеры донеслось взрыкивание мотора, и я поднял голову.

– Сюда едет грузовик, – сказала Лада.

Она поправила тюрбан, спрятала под него волосы. В синем чекмене с чужого плеча, мешковатых шароварах и больших сапогах девушка снова стала похожа на мальчишку, нацепившего одежду своего отца, чтобы казаться взрослее.

– Отдай ружье, – хмуро потребовала она.

Я глянул в пещеру, на склон и кинул ей берданку. Плохо дело: гетманов перетаскивать за выступ уже поздно, а обыскать их я не успел.

Звук мотора стал громче. Прыгнув к Ладе, я оттолкнул ее к скале, а сам остановился посреди колеи, которую накатали машины.

Высокие своды пещеры озарились светом, и показался грузовик. Фары ослепили – он ехал прямо на меня. Я поднял руку, удерживая ружье на локтевом сгибе, зажимая приклад под мышкой. Фары надвинулись, заскрежетали тормоза, рыкнул мотор, и машина выкатилась из пещеры. Качнувшись, остановилась в шаге от меня. Я обошел кабину, перехватив берданку за цевье, запрыгнул на подножку и распахнул дверцу.

Щуплый черноусый водитель уставился на меня.

– Ты кто?

Удар прикладом опрокинулся его на соседнее сиденье, но водитель успел надавить педаль газа.

Грузовик дернулся, я схватился за скобу на стенке кабины. Дверца больно стукнула по плечу, и ружье вылетело из рук.

Машина, въехав передними колесами в заводь, остановилась, дверца распахнулась сама собой. Повернувшись на сиденье, водитель взмахнул монтировкой.

Я перехватил его руку, дернул на себя и врезал лбом по носу. Вырвав монтировку, залепил ему железкой в острый подбородок. Водитель снова упал на соседнее сиденье. Дверца с той стороны раскрылась, и в кабину сунулась Лада. Я скинул гетмана на пол кабины, крикнув:

– Ноги убери с педалей!

Лада уселась, ткнув стволом ему в щеку, захлопнула дверцу.

– Держи его на мушке, – велел я, сунув монтировку между сиденьями.

– Ты сможешь управлять этой машиной? – спросила девушка, тяжело дыша.

Я окинул взглядом приборную панель. Под рулем три круглых углубления, затянутые пленкой, в них подрагивают стрелки, рядом горят красные лампочки. Справа от сиденья пара рычагов. Должно быть, длинный передачи включает, а короткий, с двумя пластинами на конце и пружинкой между ними, – стояночный тормоз. Педалей под ногами три, только левая какая-то маленькая и торчит почти на высоте колена, будто для Чака сделана.

Высунувшись из машины, я посмотрел назад, снова сел и захлопнул дверцу. Сдвинул пластины на коротком рычаге, толкнул его вперед. И вздрогнул от пронзительного свиста, ударившего по ушам. Гетман под ногами дернулся. Я отпустил рычаг.

Лада, тряхнув головой, покосилась на меня.

– Что это было? Я чуть не выстрелила!

Ствол берданки по-прежнему упирался в щеку водителя. Я легко пнул его.

– Что за рычаг?

– Так… – он захлопал глазами, – это ж сигналить.

– А с тормоза как снять? И чем скорость включать?

– Длинный – тормоз, – водитель глядел на Ладу, которая держала палец на курке. – Вперед толкнуть, потом скорость… под рулем переключатель есть.